Альтаир широко улыбнулся. Зубасто так. О-очень недвусмысленно.

— Пожалуй, я не стану это озвучивать. Неохота схлопотать пощёчину — пусть и совершенно заслуженную.

Сол поперхнулась. Он, что, флиртует с ней?!

Этого только не хватало!

— Впрочем, даже если отбросить грязные мыслишки, остается ещё кое-что, — Альтаир посерьёзнел. — Я хочу, чтобы вы стали моей примой. А я, заметьте, привык получать то, чего хочу.

"Ну вот. Опять двадцать пять".

— Но мы уже обсуждали это, разве нет? — мягко напомнила Сол, стараясь, чтоб это не прозвучало как обвинение. — Вы озвучили своё предложение, я отказалась. Если мне не изменяет память, вы не пожелали открыть мне правду — что ж, воля ваша. Значит, вы мне не доверяете. Почему же тогда вы так настойчиво добиваетесь моего согласия?

Она замолчала и посмотрела на своего визави. Альтаир нахмурился, но взгляд не отвёл. Казалось, он колеблется, размышляя, что на это ответить.

— Потому что у меня нет выбора, — наконец, произнёс он. — Потому что с каждым днём времени всё меньше. Потому что на карту поставлено слишком многое. Потому что я решил рискнуть, отбросить сантименты и пойти ва-банк.

— Та-ак… А теперь то же самое, но без иносказаний, — Сол усмехнулась. — И пафоса поменьше, если можно. Не люблю я пространные велеречивые рассуждения, знаете ли.

— Я хочу спасти Йорфс.

Сол удивлённо подняла брови.

— Йорфс? Спасти? Но… от чего??

Альтаир глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Когда он заговорил, его голос стал совсем иным: ломким, хриплым и будто бы надтреснутым. От прежней уверенной властности не осталось и следа.

— Я был молод, наивен и глуп — примерно как вы сейчас. Я был романтиком, энтузиастом… грезил мечтой о собственной научно-исследовательской базе, строил грандиозные планы, купил "Инсулом"… Я жил в иллюзии, что человечество достигло вершин не только в техническом развитии, но и в моральном. Я искренне верил, что зло давным-давно искоренено, что мы несём в будущее только свет. Сеем "разумное, доброе, вечное". Как же я заблуждался! — Альтаир горько усмехнулся, взял другой стакан, потянулся к стоявшей на столе бутылке с изумрудно-зелёной жидкостью с сильным запахом спирта. — Планеты, на которую я наткнулся во время одного из полётов, не было на звёздных картах. Зато на них было нечто иное: чёрная дыра. Планета, находящаяся по этим координатам, числилась за Пятой префектурой, но значилась уничтоженной много тысячелетий назад. Я не сразу понял, что к чему, решил, что в карты закралась ошибка. К счастью, мне хватило ума не пороть горячку и не бежать в Гильдию. Я решил вначале разобраться во всём сам. Отправился к этой планете. Я был там, Сол, — впервые он назвал её по имени. — Я был там и видел тех несчастных. Тех, кому довелось родиться и вырасти на этой планете, кто с любовью и гордостью называет её Йорфсом и считает своей родиной, единственной и самой лучшей. Не подозревая, что вся их жизнь — один сплошной фарс. Чудовищный и дикий фарс.

Сол сидела абсолютно неподвижно: затаив дыхание, боясь пошевелиться и тем самым невольно прервать неожиданный поток откровений.

— Йорфс перенаселён. Ресурсы практически истощены. Планета на грани экологической катастрофы. Живущие там люди — а это именно люди, не иная разумная раса — задыхаются от дыма и копоти. Их цивилизация находится на одной из низших ступеней развития, их технологии слишком несовершенны. Им не справиться самим.

Альтаир плеснул себе ещё немного темно-зелёной жидкости из уже изрядно опустевшей бутылки.

— Мне довелось увидеть всё это своими глазами, Сол. Я выучил их языки. Да, не удивляйтесь, у них не один, много языков. Я отснял достаточно материала, чтобы не быть голословным и лететь на Аспер не с пустыми руками. Я месяц готовил официальный доклад. Я даже просчитал приблизительную смету расходов на восстановление планеты. Я наивно полагал, что столичные власти не просто выслушают меня, а незамедлительно примут меры.

— Они отказали? — поражённо прошептала Сол. Её голос невольно дрогнул.

— Да, отказали, — Альтаир кивнул. — Предельно корректно и абсолютно аргументировано. Озвученная причина выглядела лаконично: "это экономически нецелесообразно", — он с грустью посмотрел на пустой стакан и потянулся к бутылке. — А затем меня попытались убить.

— Что?!

— К счастью, я вовремя это понял, — Альтаир словно бы и не заметил её реакции. — Мне удалось ускользнуть и остаться в живых. Но с правительством я с тех пор не в ладах.

Вот почему он не мог нанять её официально, через Гильдию, поняла Сол.

— Я решил бросить вызов Единству префектур с их преступным ханжеством, равнодушием, жестокостью и бессердечием. Я был возмущён до глубины души. Я ничего не понимал. Весь мой мир — уютный, надёжный, обжитый мирок в тот миг опрокинулся с ног на голову, нет, хуже: обернулся грошовой подделкой, имитацией, фальшивкой. Я пережил это. Взял себя в руки. И начал действовать сам.

Альтаир вновь наполнил свой стакан, вылив из бутылки остатки, и хотел было осушить его, как и все предыдущие, но Сол оказалась проворнее: бесцеремонно выхватила стакан из его рук и выпила содержимое. Это оказалась какая-то настойка: ароматная, пряная и крепкая.

— Мне удалось кое-что выяснить о Йорфсе, — угрюмо продолжал он. — Моё сообщение об обнаруженной планете не стало для властей новостью — во всяком случае, для посвящённых в тайну. Информация эта тщательно засекречена, и только в очень узких кругах знают правду. Я заплатил немалую цену за неё и узнал то, что мне знать не полагалось.

Альтаир надолго замолчал. Его глаза помутнели; минуты две или три он сидел, погружённый в воспоминания, задумчиво вращая в руках пустой стакан. Сол несколько раз собиралась нарушить молчание, — на языке вертелись десятки вопросов, но всякий раз слова застревали у неё в горле. Когда он вновь заговорил, Сол даже вздрогнула.

— Десять лет прошло… — мужчина тихо засмеялся и резко оборвал смех. — Целых десять лет — а мне кажется, будто это случилось вчера. Десять долгих лет — а я до сих пор помню глаза той девчушки с Йорфса. Она доверилась мне, научила меня своему языку, рассказала обо всём. И я имел неосторожность дать ей обещание. Я пообещал помочь, подарил призрак надежды… Я не могу взять свои слова обратно.

Сол кивнула, размышляя, как бы она сама поступила, окажись она на его месте. Каким был бы её выбор?

И поняла, что не знает ответ.

Можно ли добровольно ступить на путь самопожертвования? Может ли счастье и благополучие других быть более желанно, чем своё собственное личное счастье?

До сих пор в её нехитрой системе ценностей не было великих благородных целей, и уж тем более не было места альтруизму. Она просто жила: жила в своё удовольствие, наслаждаясь всеми благами цивилизации, которые можно было приобрести на вопиюще непристойную зарплату прима-пилота.

Нет, конечно, у неё был младший брат, и после трагической гибели родителей обязанность заботиться о нём легла на её хрупкие плечи. Но Рудис уже был вполне самостоятельным и почти совершеннолетним, да и сидеть на шее у сестры парень не собирался: на будущий год он окончит школу и, по всей видимости, будет поступать в лётную академию. Конечно, Рудис не прима, но он умён, талантлив и невероятно старателен, так что у него есть все шансы. На этом её материальное участие в судьбе брата закончится.

А помогать непонятно кому — вот так, безвозмездно и бескорыстно, не требуя ничего взамен… До сегодняшнего дня Сол не могла себе представить, что подобное может быть не просто уместным — единственно правильным, единственно верным. Это было выше её понимания.

Так было прежде.

Но сейчас что-то глубоко внутри неё ломалось, переворачивалось, перестраивалось, изменяясь навсегда.

— Я видела чёрную дыру на голограмме, — вспомнила Сол. — Вот только в нашу предыдущую встречу вы говорили об "Эр-икс одиннадцать". А планета, якобы уничтоженная чёрной дырой, — "Эр-икс один".