Сможет ли Траверс Прест пересечься с господином Маунтом и передать ему информацию? Хватит ли Маунту ума не пороть горячку, а действовать продуманно?

И согласится ли вообще Маунт на подобную авантюру, которая может вылиться если не в полномасштабную войну, то в локальный конфликт — точно? Да и поддержат ли его другие Гильдии? Спору нет, за Гильдиями — вся мощь космического флота, но у Гвардии — военные, оружие и суперсовременные научные разработки, одну из которых она имела возможность воочию наблюдать при безуспешной попытке высадиться на Виту.

Несколько минут Сол вглядывалась в иллюминатор, но никакого движения не наблюдалось; в эфире тоже всё было тихо. Она уже было подумала, что неверно ввела координаты, как динамик, наконец, зашуршал и заговорил хриплым простуженным голосом человека, мечтающего поскорее сдать смену и свалить домой.

— Флагман, слышите меня?

Сол скользнула к штурвалу.

— Слышу. Где вы?

— Взлетели, выстраиваемся.

— Понятно. Сколько вас?

— Пятьдесят три. Двое неисправны, не летят.

— Сколько?!

Сол шёпотом высказала всё, что она думает об Умбре. Сейчас она уже чувствовала эскадру — радары корабля фиксировали уверенный сигнал со стороны хвоста. А, развернув корабль, и увидела их: полсотни таких же грузовых "Нэвисов", неуклюже пытающихся выстроиться в треугольник.

— Держите код подключения.

Кто заказчик, интересно? Сол не удосужилась задать этот вопрос — все её мысли были заняты Йорфсом. Но Умбра в этом смысле мало чем отличалась от любой другой планеты — бойкой торговле с соседями её полулегальный статус нисколечко не мешал.

— Синхронизация успешно произведена, — сухо сообщил "Нэвис".

— Эскадра, беру управление.

По ту сторону гиперперехода, затянутого и неприятного, как всегда происходило, если летишь с эскадрой, их ждала кромешная тьма. Сол даже немного испугалась: вдруг что-то пошло не так и они угодили-таки в пресловутый колодец Региомонтана. Но, заметив пульсирующую красную точку — очевидно, искомую автономную станцию, успокоилась.

Просто они вышли из гипера чуть дальше, чем следовало, — а может, в координатах, что ей дали, был специально заложен запас в расстоянии для маневрирования.

Станция была ей незнакома. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: в одной только Девятой префектуре тысячи таких вот станций — научно-исследовательские, экспериментальные, туристические. Жилые тоже встречаются — в любую эру и эпоху найдутся оригиналы, бегущие от реальности, интроверты, желающие сбежать от окружающих, и несчастные, стремящиеся сбежать от себя. Последним — сложнее всего, но их набирается больше всех.

Сквозь эфирный шум Сол уловила знакомый звук: стандартные позывные, пауза — и повтор. Станция приветствовала их. Станция была готова к стыковке.

— Эскадра, соединение не рвать! — Сол сжала штурвал, оценивая габариты. Станция была невелика, посадочной палубы у неё не имелось, зато имелись причальные трапы, издалека напоминавшие гигантские щупальца с присосками. — Стыковать буду по одному, остальным — стоять и ждать своей очереди.

Стыковка в герморукава причальных трапов на поверку оказалась делом трудоёмким, кропотливым и выматывающим: словом, малоприятным. Но всё неприятное (впрочем, как и приятное) имеет свойство заканчиваться. Свой корабль Сол пристыковала последним. Теперь можно было немного отдохнуть, пока идёт разгрузка.

Изнутри станция напоминала "Тектум" некоторой сумбурностью линий и нагромождением форм. Впрочем, было совершенно очевидно, что это не "Тектум". Интересно, кто же всё-таки заказчик рейса? Сол посмотрела на контейнер, который только что выкатили из грузового шлюза, но на слегка смазанном таможенном штампе напротив строки "грузополучатель" не значилось ровным счётом ничего.

— Разгрузка займёт ещё часа два, — к ней подошёл капитан эскадры. — Что-то они сегодня копаются. Надо бы их поторопить.

— А чей это груз, вы знаете? — поинтересовалась Сол наудачу.

Пилот равнодушно пожал плечами.

— Мне о таких подробностях не докладывают. Да и мне это безразлично, если честно.

Сол сжала в руке Шушпанчика. Он был очень тёплый, совсем как живой. Наверное, ей так кажется, потому что у неё руки от волнения холодные.

— Хорошо. Разгру́зитесь — дайте знать. Вылетаем сразу.

Сол поднялась на корабль, но сидеть в кабине казённого корабля в одиночестве было неуютно, и она почти сразу вернулась в ангар. Побродила между безымянных контейнеров, с недоумением отмечая, что чувство смутной опасности нарастает с каждой минутой, — словно где-то поблизости её подстерегает разъярённый горный лев, готовый разорвать каждого, кто попадётся ему в когти.

Проходящий мимо человек в спецовке задел её локтем и машинально буркнул: "Извините".

— Ничего страшного, — так же машинально отозвалась Сол. Но чувство беспокойства усилилось десятикратно.

Или она стала чересчур мнительной, или что-то не так…

— Извините… — эхом повторила она. — Хм.

Её окликнули внезапно, и голос — до боли знакомый голос пригвоздил её к стальному полу, как бедолагу-мотылька к куску картона.

— Сол?

Альтаир растерянно смотрел на неё. Он словно потерял дар речи. Очевидно было, что мафиози никак не ожидал её здесь встретить. Одна эмоция в его взгляде сменяла другую, как разноцветные огни семафора: замешательство, изумление, неверие, недоумение, смятение…

Сол замерла, раздираемая противоречивыми эмоциями. Меньше всего ей сейчас хотелось возобновлять диалог с Альтаиром, прерванный далеко не на самой приятной ноте.

И тут она осознала, что послужило причиной смутного беспокойства. Понимание нахлынуло стремительно, смывая все прочие мысли и чувства.

Человек, толкнувший её, пробормотал "извините". Но любой житель Умбры сказал бы не "извините", а "извини", — умбровцы обращаются друг к другу только на "ты", вне зависимости от возраста, чина и положения в обществе.

Значит, он чужак. Значит…

Альтаир сделал крошечный шажок ей навстречу. От пытливого взгляда мужчины не укрылось её смятение и страх.

— Альт, это твои люди?

Сейчас не до выяснения отношений.

— Нет. Они с Умбры. Сол, почему…

— Это ловушка, — Сол в панике обернулась на "Нэвис".

— Что?.. — Альтаир нахмурился.

Она хотела озвучить свою внезапную догадку, но не успела: в следующее мгновение станцию сотряс жуткий грохот. Искусственная гравитация исчезла, девушка взмыла к потолку, ударилась обо что-то головой и отключилась.

Холод. Холод и тьма.

И ещё тишина — такая незыблемая, абсолютная и всеобъемлющая, что казалось, она наполняет собой весь мир.

Наверное, именно так выглядит то, что наступает после смерти. Но тупая боль в затылке и рука, затёкшая до мурашек от долгого пребывания в неудобной позе указывали на то, что она всё ещё жива.

По капельке, по крупицам Сол попыталась восстановить цепочку событий.

…Грохот был такой, будто станция развалилась на части. Если б дело было не в открытом космосе, она решила бы, что произошло столкновение с… С чем? Вокруг — абсолютная пустота, без единого камушка. А потом… Потом она отключилась.

"Как же голова болит…"

Сол попыталась встать, но ноги её не слушались, всё тело будто сковало невидимыми путами. Это сильно смахивало на мышечный парализатор; примерно такое действие оказывал её собственный нейробластер.

Память услужливо развернула перед ней последние кадры, что успела зафиксировать до того, как она потеряла сознание. Грохот. Суматоха. Всё летит вверх тормашками. И, кроме неё, там ещё был…

— Альт… — сипло прошептала Сол.

Внезапно загоревшийся свет резанул по глазам, заставив её рефлекторно зажмуриться. Допотопные ртутные лампы в потолке высветили рифлёные панели стен из тускло-серого металла, такой же металлический пол и силуэт человека, лежащего у стены напротив.