— Бреннан, я просто хочу, чтобы ты знал, что я всё замечаю. И хотя ты мне не очень нравишься, я вижу всё, что ты делаешь.

Он снова провёл рукой по темно-русым волосам, но на этот раз его, казалось, не заботили непослушные прядки. Он переживал стресс и я начала это замечать.

— Никто не видит всего, что я делаю для этой чёртовой группы. Особенно ты. Ты пропала на несколько лет, Кловер. И с твоей стороны глупо опять ввязываться в это.

Его сердитая реакция заставила меня ощетиниться.

— Вообще-то я пыталась сделать тебе комплимент.

Он снова посмотрел на меня, его рука задержалась на ручке двери, ведущей в конференц-зал.

— Вообще-то я тоже.

Кто-то другой уловил бы сарказм в тоне его голоса и прищуренных глазах. Но я пережила с Бреннаном слишком много ночей в попытках отрезвить Кая, в попытках привести для него помощь и разрулить все проблемы, чтобы на следующий день мы могли двигаться дальше. Я столько раз участвовала с ним в непредвиденном шопинге и неожиданных интервью, призванных загладить различные кошмарные ситуации, связанные с нашей репутацией. Вместе с этим ужасным, но при этом гениальным и хватким менеджером, я подготовила столько контрактов, что тон его голоса и его слова несли для меня совсем другой смысл, чем тот, который он пытался в них вложить.

И мне снова стало интересно, хотел бы он сам покинуть группу? И если так, то почему он этого не сделал? Он контролировал все контракты. Он мог уйти в любое время.

И думал ли он, что я поступила мудро, уйдя тогда от них?

Когда я вспоминала ту ночь и последующее обсуждение контракта, на ум приходили только оскорбления и обвинения.

Не было никаких дружественных пожеланий или возгласов беспокойства обо мне. Он был просто в ярости. И он сделал всё, что мог, чтобы я за всё это заплатила.

Включая тот момент, когда он силой заставил меня подписать контракт о выходе из группы и то положение, согласно которому, я больше не имела права стать частью "Брайт Трэджэди" при жизни Бреннана.

Именно так там и говорилось. Наш контракт имел законную силу до самой его смерти. Настолько тогда он был серьёзен.

У меня было множество вопросов к Бреннану, но они умерли на моих губах, когда я осознала, что единственным человеком, который ждал меня внутри, был Кай.

Он сидел на дальнем конце дорогого стола из красного дерева, и выглядел как настоящая рок-легенда, в которую он превратился.

На его простой белой футболке были название и логотип какой-то группы, которые выцвели и стали серыми. Его черноволосая голова склонилась над разбросанными на столе листами бумаги, в одной руке он держал пожёванный карандаш, а в другой метроном. Его борода была аккуратно пострижена, но волосы были дико растрёпаны, словно он дёргал за них весь день.

Наши взгляды встретились, и я покачнулась, когда эти голубые глаза с таким неистовством встретили мой взгляд, что весь воздух вырвался из моих лёгких. Меня словно пнули в живот.

— А где все остальные? — спросила я.

Мои уши словно заполнились водой, поглотившей звук моего голоса, и он прозвучал так, словно находился где-то далеко-далеко.

Бреннан прошёл мимо меня, толкнув меня в плечо и развеяв чары спокойного и гипнотического взгляда Кая.

— Что ты имеешь в виду? Кого ты ещё ожидала увидеть?

Я ожидала увидеть всю группу. Всю эту чёртову группу. Но теперь, когда Бреннан задал этот вопрос, я не могла понять, почему. Мы с Каем никогда не включали никого в процесс сочинения музыки. Так почему мы должны были сделать это сейчас?

У меня в животе появилось нехорошее предчувствие, выпустившее на волю стаю бабочек, нервов и скрытого волнения.

Именно это я и не смогла объяснить по телефону Адаму. То, что творилось сейчас. Я собиралась писать песни для "Брайт Трэджэди" с Каем Портером.

Я мысленно прошлась по тем нескольких текстовым сообщениям, в поисках доказательства того, что он ссылался на группу. Но я уже знала, что это было не так. Почему-то я сама себе это надумала. Но сам Кай никогда не утверждал ничего такого.

— Не знаю, — ответила я на вопрос Бреннана. — Я просто думала, что людей будет больше.

Кай не сводил с меня глаз. Он наблюдал за каждым моим движением, словно был тигром, выслеживающим газель. Именно так я себя и чувствовала. Добычей. Он охотился на меня. А я была глупым оленем, которого заманили в ловушку с помощью яркого света фар.

Когда он так ничего и не ответил, я добавила:

— У тебя разве нет команды, которая пишет с тобой песни?

Бреннан в очередной раз насмешливо фыркнул.

— Может быть, ты сможешь уговорить его на это, Кловер. Ты же его знаешь.

Но нет. Я его больше не знала.

— Никто не понимает, что я пытаюсь им сказать, — сказал Кай, впервые заговорив, хоть и не со мной. — Ты присылаешь каких-то идиотов.

— Я посылал к тебе лучших людей в этой области. А ты с криками отправлял их назад.

Кай пожал плечами, наконец, отведя глаза. Он выкатил кожаное кресло, стоявшее рядом с ним.

— Ты можешь присесть.

Я не могла не заметить, что он не стал отрицать слова Бреннана. С ним, и правда, было так сложно работать? У меня по телу опять прокатилась нервная дрожь. Если лучшие люди в индустрии были недостаточно хороши для него, то, что здесь делала я? Я уже не понимала, почему я тут находилась. Мне очень серьёзно недоставало практики.

"Неправда", — прошептало мне сердце.

"Сочинение случайных стишков по пути на работу и сочинение песен — не одно и то же", — зашипела я ему в ответ.

Я села в кресло, которое предложил мне Кай, и подкатила его обратно к столу. Сняв сумку, я бросила её на кресло рядом со мной, достала блокнот, карандаш и несколько пустых листов для записи нот. В текстовом сообщении я спросила Кая, не нужно ли мне принести свои клавиши, но он сказал, что в нашу первую встречу, он хотел бы сосредоточиться только на тексте, и мы могли бы потом добавить инструменты, имея на руках более проработанный вариант.

Меня это устраивало, учитывая, что я давно не практиковалась. Но теперь, когда я была здесь, молчание межу нами начало давить на меня тяжёлым грузом. О, как у меня сейчас чесались пальцы поиграть на клавишах, чтобы снять это напряжение, наполнить звуками эту оглушающую тишину и отвлечься.

Бреннан сел на другой конец стола и достал ноутбук с телефоном. Это, конечно, не было безопасным и комфортным пианино, но он хотя бы отвлекал. Слава Богу. Мы понаблюдали за тем, как он открыл свой компьютер, затем набрал сообщение на телефоне, подождал, пока оно отправится, а потом ожесточённо принялся печатать.

Кай прищурил глаза и сказал своему менеджеру:

— Ты что серьёзно?

Бреннан даже не поднял глаза.

— Я собираюсь использовать это время, чтобы закончить работу. Мне платят не за то, чтобы я присматривал за вами.

Он что занимался именно этим? Присматривал? За Каем? Или за мной? Или за нами обоими?

— А ты присматриваешь, — заспорил с ним Кай. — Сделай одолжение, займись этим в своём номере. Уверен, что ты насладишься уединением.

Это не было просьбой. Кай приказывал Бреннану исчезнуть.

— Нет, спасибо.

Я посмотрела на человека, который когда-то мог выдать нам целую стопку анальгетиков, не моргнув глазом. Однажды, будучи в Атлантик-Сити, Кай бесцеремонно пожаловался на пиццу, которую мы заказали, и тогда Бреннан привёз нам в отель поваров и официанта из известного ресторана "Нью-Йорк Сити", чтобы он мог поесть чего-нибудь этакого. Бреннан никогда не говорил Каю "нет". Бреннан всегда говорил: "да, сэр" и "всё, что пожелаете, сэр".

Мышца на челюсти Кая начала пульсировать от невысказанного чувства досады. Я откашлялась и попыталась вернуть разговор в прежнее русло.

— Может быть, нам?..

Наконец Бреннан поднял глаза.

— Ради Бога. Не надо ради меня останавливаться, — он улыбнулся своей змеиной улыбкой. — Продолжайте, и напишите мне уже новый хит.