Я сразу же присоединилась к процессу выздоровления вместе с ним. Я вступила в клуб "Анонимных алкоголиков" как только мы снова сошлись. Я сделала это приоритетной задачей своей жизни, и крайне редко пропускала встречи. И во всём этом, в ходе всего этого процесса, во всей этой неразберихе и человечности, я тоже нашла исцеление. Я становилась старше, и, спотыкаясь, я всё же поднималась вверх, одновременно учась тому, как поддерживать этого мужчину, которого я так сильно любила.

Вот так вот, методом проб и ошибок мы проживали эту сложную, но чудесную и по-настоящему вечную любовь, и я никогда не была более счастлива.

Он прошмыгнул к нам во время выступления разогревающей группы, обхватил меня руками и крепко сжал. Девчонки повернулись, чтобы сказать ему "привет" и "спасибо".

Когда они снова переключили своё внимание на сцену, он припал губами к моему уху и проговорил:

— Думаю, сегодня тот самый день, когда ты официально вернёшься в группу.

Я посмеялась его настойчивости. Мы уже сто раз об этом говорили. Я была ещё не готова. Но он продолжал спрашивать — на всякий случай.

Я бросила все свои работы. По крайней мере, их большую часть. Я всё ещё иногда фотографировала, когда задерживалась в Канзас-Сити достаточно долго и успевала запланировать фотосессию. В остальное же время, я ездила за "Брайт Трэджэди" по миру, как влюблённая фанатка.

Думаю, я и была такой фанаткой.

По крайней мере, точно влюблённой.

Но я получала достаточное количество денег за песни, которые мы писали вместе с Каем, поэтому мне уже был не нужен дополнительный доход. А после выпуска их следующего альбома "Навсегда, так навсегда", я должна была официально отправиться с ними в тур. На клавишах. Так как я была соавтором ста процента всех песен.

Как же забавно моя жизнь вернулась на круги своя. Это было забавно и удивительно, и я едва ли могла когда-то на это надеяться.

Год назад, идея снова присоединиться к группе, была самой пугающей идеей на свете. Я так боялась вернуться к старым привычкам и потеряться в этом сумасшедшем круге зависимости. Я едва смогла спастись в первый раз, и я не хотела больше туда возвращаться.

Но за эти пять лет, что мы были не вместе, мы сильно повзрослели. Дело было не только в том, что Кай не употреблял. Я тоже изменилась. Парни изменились. Даже Бреннан изменился.

Теперь я знала, что я не смогла бы стать тем, кто спас бы Малачи. И я не хотела им быть. Я просто хотела поддерживать и любить Малачи, поощряя его желание оставаться здоровым. И я хотела бы, чтобы он делал для меня то же самое.

Та трагедия заставила меня уйти. Страх не давал мне вернуться. Но эта яркая, яркая любовь вернула меня назад самым прекрасным образом.

— Я даже не знаю, какой у вас порядок песен, — запротестовала я.

— Врушка.

Я улыбнулась тому, как хорошо он меня знал.

— Здесь мои друзья. Что они подумают, если я их брошу?

— Они подумают, что тебе только что сделали предложение, и ты решила отпраздновать это со своим женихом.

Моё сердце упало к ногам, и я чуть на него не наступила.

— Ч-что?

Моё внимание привлекло движение, которое проделали его руки. И тут я увидела его. Огромный сияющий изумруд, красоту которого не мог затмить даже свет софитов концертного зала.

— О, Господи.

— Выходи за меня, Дикий Цветочек, — пробормотал он мне на ухо. — И до конца наших дней я буду делать нашу жизнь прекрасной.

Повернув голову, я прижалась головой к его виску. Слёзы снова потекли из моих глаз.

— Она уже прекрасна.

— Перестань со мной спорить, — приказал он. — Я люблю тебя, Кловер. И нет лучшего способа искупить грехи моей трагической жизни, чем сделать тебя своей женой, — он ненадолго замолчал, а потом сказал. — А ещё тебе придётся вернуться в группу, и все наконец-то отстанут от меня с этим вопросом.

Я засмеялась сквозь слёзы счастья, зная, что он всего лишь шутит. Повернувшись, я обхватила его лицо руками и оставила на его губах глубокий и долгий поцелуй.

— Это не трагедия, Малачи. Это наша история любви. И я думаю, что она удивительная.

Он приподнял кольцо.

— Так ты согласна?

Я кивнула, и тогда он надел кольцо мне на палец. Мои друзья громко и радостно закричали, а вся остальная толпа повернулась, чтобы увидеть, что происходит.

Голубые глаза Малачи сверкали в свете переливающихся огней зала.

— Теперь скажи, что ты будешь играть со мной. Сегодня, и каждый раз.

Я смотрела на мужчину, который стал для меня больше, чем всё то, что я могла себе представить, и мне оставалось только согласиться. Именно таким был этот мужчина, которому принадлежали все мои "да", "хорошо" и "конечно". Я не могла сказать ему "нет".

Больше не могла.

Ведь он столько всего преодолел, и был достоин того, чтобы всегда слышать "да".

— Хорошо, — прошептала я, не будучи даже уверенной в том, что он мог меня слышать.

Он взял мои руки в свои, и его улыбка была такой широкой, какой я никогда не видела её прежде.

— Хорошо.