На этот раз я выплатил компенсацию, моральные издержки работникам зала и штраф за административное нарушение. Свидетелями были Фостер и Рогуля, но я на них не в обиде. Корасон тоже была как бы свидетелем. Запись её ком-очков была представлена суду вместе с записями уличных камер наблюдения. Я заодно написал заявление о похищении Екатерины, но его рассмотрение отложили согласно каким-то правилам именно для таких случаев.

Мы ездили в здание суда, как на работу. Каждый день — утром и после полудня. Встречались с Фостером, обычно уже вечером, в нашем знакомом кафе. Альба признавала его за своего и радостно виляла хвостом, учуяв знакомый запах.

Я даже не заметил, когда Габриэле сделали генетическую коррекцию. В один из дней я увидел её за общим столом с сияющей улыбкой и в полном здравии. Ну вот, ещё одной улыбкой в этом мире стало больше.

К моему удивлению, количество исков против нас не уменьшалось. В новостях сообщили о насильственной смерти Зурхеда, создателя знаменитого Генератора. Следователи подозревали и нас, поскольку Хелена и Джень посещали его дом. Но с нашей стороны всё оказалось чисто: Хелена проплатила деньги за лицензию вовремя и документы оформила правильно. А дальше получилась более интересная история.

Мы приехали на очередное заседание с самого утра. Судья Малецкий первым делом заслушал претензии заявителя. Корпорация КЭС, оказывается, приобрела все права на изобретение Зурхеда и утверждала, что он не имел права продавать нам изобретение. Им быстро заткнули рот, потому что автор на этой планете никогда не теряет своих прав, аж до самой смерти. Поскольку автор погиб, напрашивался вопрос — кому это выгодно. И корпорация оказалась самым заинтересованным лицом. Правда, их представители тут же заявили, что точно так же это может быть в моих интересах. Если автор отказывался продать "секрет" изобретения мне, то якобы я мог его устранить, при этом утверждая, что достиг договорённости и купил изобретение. Всё было шито белыми нитками, только ненормальный отказался бы от возможности продать своё изобретение ещё нескольким мирам, но слушание сильно затянулось, и Кшиштоф Малецкий перенёс заседание на следующий день.

Наверное, эта обстановка повлияла так, что я стал раздражительным. От Алёши из двадцатого века во мне мало чего осталось. В коридоре я увидел облезлый красочный слой и сделал замечание Натаче. Она молча кивнула и собиралась уйти.

— Постой! — остановила её Саль-яла. — Али! Пусть этим Корасон займётся. У Натачи есть занятие.

— Что за занятие? — удивился я.

Натача вела себя странно. Она молчала, будто колебалась, что сказать. Сейчас она больше была похожа на Роксану своей странной уступчивостью. И почему это Саль-яла отвечает вместо неё? Собственно, Саль-яла тоже затянула с ответом. Чего это?

— Ну, ладно! — отмахнулся я, не додумав мысль до конца. У меня тоже было много забот.

Очередной разговор в кафе с Фостером пролил свет на биографию Кошкиной. У неё действительно оказались дети, которых она всячески скрывала. Фостер заявил, что она даже решилась сделать им генетическую коррекцию, чтобы сканер не смог опознать.

— Я нашёл врача и лабораторию, которые проделали эту процедуру.

— И что?

— Я узнал их новую хроматограмму, — сказал Егор тихим шёпотом, едва заметным движением губ, и я ощутил, как его рука уронила в мой карман брелок с карточкой памяти. — Они в приюте для дефектных сирот. Очень далеко отсюда. Их никто не искал и они, похоже, никому не нужны. А Катерина боится, что Колтыга их обнаружит.

— Она что, пять лет их не навещала? — у меня волосы встали дыбом. Я подумал, что Самойлов был прав — "это в наш-то просвещённый век!"

— Навещала. Тайком. Вот, мои ребята извлекли из архивов, — он показал мне на экране своего комма результаты анализа. — Она перечисляла на счета этого и других приютов деньги, проведя через десяток разных структур. Замаскировала всё основательно. Но, как сообщили мне мои сыскари, Колтыге это было не нужно. Он Катю на понт брал. Однако, следует соблюдать осторожность.

— Вот гад! — возмутилась сидящая рядом Натача. — Но это значит, что мы можем держать их в поле зрения. В случае чего, их никто не посмеет обидеть. Мы можем развязать Кате руки! Да и себе тоже!

— Вы что задумали? — всполошился Егор. — Нам надо обязательно привлечь силовые подразделения для этой операции. А иначе это будет квалифицировано как разбойное нападение. Всё следует сделать по закону!

На следующий день мне предстоял очередной процесс. На меня подали жалобу и обвинили в аморальном поведении. Такого я не ожидал! Судья, читая это литературное произведение, написанное языком напыщенным и величавым, изобилующим патриотическими призывами, едва сдерживал улыбку. Заявители обвиняли меня в многожёнстве!

В принципе, накаких особых последствий для меня эта жалоба иметь не могла. Ну, в крайнем случае, меня могли бы лишить гражданства Аль-Канара. При этом, как разъяснил Марков, я мог пользоваться статусом гостя, который позволяет находиться на планете до шести месяцев в году.

Судья, читая жалобу, упомянул о том, что я пытаюсь склонить жительницу Аль-Канара к участию в отвратительных оргиях, которые происходят как у меня на корабле, так и в особняке Самойлова. Правда, эта жительница не смогла выступать ни в качестве свидетеля, ни как пострадавшая. Как вы могли сообразить, это была Кошкина.

На слушании меня защищала масса народу. Как это ни странно, нашлись добровольцы. Выступали мусульмане… Правда, они сказали, что правоверному не пристало иметь более четырёх жён, но мой случай — особый, и мои права защищает Закон Федерации. С другой стороны, планетарные законы сплошь и рядом имели серьёзные отличия от федеральных.

Я, по правде говоря, не знал, что с этим делать. Малецкий переносил слушание два раза. Потом, удивлённый моей недогадливостью, пригласил на беседу Дейлу, как моего адвоката. Слушание опять перенесли…

— Что случилось, Дейла? — спросил я её по дороге домой. — Зачем тебя вызывал судья?

— Я не совсем поняла… Он не имеет права оказывать тебе явную помощь. Это будет истолковано как предвзятость судьи. Но он явно мне на что-то намекал. Спрашивал об уплате налогов, о том, как мы получаем платежи за проданные товары и услуги. Не пользуемся ли мы услугами других правительств, кроме тех, что выбрал ты…

Олег хлопнул себя по лбу:

— Какой я идиот! Ха! Ну это же проще пареной репы! Али! Тебе нужно создать правительство.

— Зачем? — насторожился я.

— Если хочешь на законном основании иметь много жён, достаточно иметь "крышу", которая тебя защищает! При этом никто не мешает тебе самому быть членом этого правительства.

— Так просто? Дык! Какие проблемы? Я уже создал такое правительство. Правда, в шутку. На одном из сайтов…

— Почему ты считаешь, что это в шутку? Это серьёзный сайт, где регистрируются все "крыши" нашей планеты…

Марков вызвал на свой комм страничку из Сети.

— Али! У тебя уже куча поклонников и поклонниц. Вот только ты не указал номер счёта, куда следует платить налоги.

— О, Аллах! И я должен теперь исполнять все функции правительства?

— Ну, конечно! А иначе твоё правительство будет признано недееспособным и его закроют.

— Как это? Правительство могут закрыть?

— Разумеется! И не забудь про проект бюджета. Без него тебе не утвердят лицензию.

Я застонал. Только этих хлопот мне не хватало.

— Да, Али! Тебе обязательно нужно набрать пятнадцать человек и иметь группу быстрого реагирования.

— Так они же у меня есть!

— Тем не менее, они должны зарегистрироваться на сайте официально. И счёт в банке, и контактный телефон, и филиалы по всей планете. — Олег помолчал. — Слушай! Ты же можешь проводить акции с применением оружия! Вызываешь его "крышу", выкатываешь претензию…

— Ты с ума сошёл? Это же незаконно! М-м-м… Фостер говорил…

— Законно! — заверил Марков. — Все так делают. Если Колтыга вызовет полицию, то мы просто с извинениями уходим и пускаем дело через суд. Но он не вызовет…