Я поступил по-другому. С насмешливым прищуром посмотрел на первую жену, на Изабель и Джень, на Роксану. Уже четверо. Перевёл взгляд на Корасон. Её глаза горели — стоит мне дать приказ, и она рванётся в бой, не раздумывая. Саль-яла недобро смотрит на Натачу, значит уже двое на моей стороне. Хафиза сжала руки, аж костяшки побелели. По-моему, она колеблется. Эллида… Нет, её не надо втягивать, она на шестом месяце, ей не следует волноваться… Да, уж! Попробуй не волноваться!
Хелена смотрит на меня с интересом. Похоже, что ей ситуация кажется пикантной. Допустим, за меня трое. Девика просто раздражена. Она не видит вообще проблемы. Четверо?
Дейла отвела взгляд. Я ощутил, как сердце упало, но вида не подал.
— Ну-ну! — иронично заметил я. — Итак! После ужина собираемся в Большом Зале.
Марков на выходе подошёл ко мне.
— Али! Я ничего не понимаю? Что происходит?
— Не волнуйся, Олежек! Это мои разбирательства с моими же жёнами. А тебе не стоит конфликтовать со своими будущими тёщами. — И я тихонько запел: — "Если б я был султан…"
Перед тем, как направиться в Зал, я зашёл к себе и полез в ящик, где лежал мой пистолет. Я был неуверен в себе. Я не собирался ни в кого стрелять, просто мне казалось, что оружие придаст мне уверенности. Но пистолета на месте не было! Меня прошиб холодный пот. Ситуация гораздо сквернее, чем представлялось ранее. Может быть, я просто его переложил? Может быть, я не вынул его из кармана пиджака?
Я потрогал одежду — пусто. Полазил по другим ящикам, по полкам — ничего. Волна паники потихоньку заполняла моё естество. Вдруг мой взгляд упал на груду металла, пластика и резины, примостившуюся в нише возле платяного шкафа. Альба была выключена, но стоит мне только её окликнуть… Хм! Буду иметь в виду.
Бодро войдя в Большой Зал, я увидел живописную картину: длинный стол, сдвинутый почти к самой стене, словно поделил моих жён пополам. Возле стены жались мои сторонники, а от средины, словно демонстрируя своё территориальное превосходство, разместились мои "противники". Натача сидела в свободной позе, уперев правую руку в бок. Мне вспомнился старый анекдот про жену-славянку и мусульманина, про то, какие положения может занимать его тюбетейка и её руки. Это меня совсем развеселило. Я уселся с торца и осмотрел всех сидящих. Семь слева и семь справа! Уж лучше бы явное неравенство, даже не в мою пользу…
Итак, за меня: Корасон, Саль-яла, Хелена, Хафиза, Девика, Эллида, Назирэ.
Против: Натача, Изабель, Габэ, Дейла, Зульфия, Джень, Роксана.
Стенка на стенку.
— Ну, что, дорогие мои? Что вы мне хотели сказать? — я развернул голову к Натаче и её команде. — Вы решили, что находитесь на пиратском бриге и надумали переизбрать капитана?
Да! Только вперёд! Больше инициативы! Подавлять, обезоруживать, упреждать!
— Почему ничего не слышу?
Я не заметил, что сам рою себе яму. Моё чистое, без следа постороннего акцента, русское произношение произвело отрицательное воздействие. Среди моих сторонников произошло замешательство.
— Я же вам говорила, что он не Али! — выкрикнула Натача. — Он внутри другой и внешне тоже.
Честное слово, её голос дрожал от отчаяния! Эллида и Назирэ, кажется, готовы были переметнуться на другую сторону.
— Вы не хотите слушать меня? — вдруг неожиданно эмоционально спросила Девика. — Я же вам всё объясняла сто раз! То, что говорит Натача, это фантастика. Через некоторое время доминирующая личность может просто исчезнуть, ассимилировать. Но, скорее всего, кое-какие навыки, обороты речи останутся. Это всё равно, как человек прошёл длительное обучение. Только здесь оно сократилось до дней. Натача, когда появились первые признаки другой личности?
— Месяц назад.
— Вы слышали? Целый месяц! И только в последние дни произошёл качественный скачок, который вы заметили. — Девика вздохнула. Для неё было непривычно выступать с такой речью.
— Так он уже давно не Али! — хрипло произнесла Изабель. Она поднялась из-за стола, и в её руке сверкнул нож. Скорее всего, она его держала просто по привычке.
— Не двигайся! — громким шёпотом остановила её Корасон, и в воцарившей тишине из-под стола чётко прозвучал щелчок реле и визг сервомоторов взводимого механизма.
Вокруг всё будто замерло. Лицо Изабель вытянулось, половина женщин таращила глаза. Некоторые застыли на месте. Я разглядел, что у Натачи оттопыривается карман, и я догадывался, что она с пистолетом. А вот то, что Корасон принесёт пулемёт, не ожидал никто.
— Корасон! Не паникуй! Изабель, сядь! — я сделал успокаивающий жест руками, заодно демонстрируя, что я безоружен. — Девочки! Соблюдайте спокойствие! Неужели произошло нечто ужасное, требующее каких-то особенных мер? Натача! Что тебе взбрело в голову? Ты что собралась делать?
Я был готов ко всему, но не к такому.
— Я считаю, что ты должен быть признан недееспособным! — резанула моя первая, она же старшая жена. — У тебя же явная патология. Раздвоение личности.
— Что?! — я вскочил.
Следом за мной стали подниматься все жёны, исключая Корасон. Она как будто ещё сильнее вжалась в свой стул.
— Сидеть! — заорала Саль-яла. — Всем сесть! Не дёргайтесь! Натача! Ты понимаешь, что это значит? Ты хорошо подумала?
Натача держалась за карман, но, к счастью, его содержимого не тронула. Она, не отрываясь, смотрела в глаза Корасон. А глаза у той были страшными. Она отслеживала каждое движение Натачи и Изабель, и думаю, что могла в любой момент нажать на гашетку. Правда, гораздо страшнее была готовность Натачи, Изабель и Джень противостоять мне и остальным. Я видел их взвинченное состояние, которое передавалось другим жёнам. Я медленно поднял руки над столом.
— Девочки! Спокойствие! Не нервничайте! Сложите оружие, у кого оно есть, и продолжим разговор в дружеской и спокойной обстановке.
Натача осторожно вынула пистолет и положила на стол. Конечно, это был мой пистолет. Я подождал, пока Изабель оставит в покое свой арсенал, придвинул пистолет к себе и открыл затвор. Судя по патрону в стволе, Натача была настроена решительно. Я при всех вынул обойму и передёрнул затвор. Патрон звякнул донышком об отражатель и шумно покатился по столу. Все присутствующие с ужасом смотрели на него. Крохотный конический снаряд описал на глянцевой лаковой поверхности полукруг и замер, сверкая золотистыми краями. Мне показалось, что сейчас чаша весов сильно качнулась в мою пользу. В глазах всех Натача готовила предумышленное убийство.
Я небрежно кинул на стол обойму и пустой пистолет.
— Корасон! Ласточка моя! Положи оружие! Ты же не собираешься ни в кого стрелять? Здесь все свои. И я пока что вне опасности.
Моя одиннадцатая жена взгромоздила на стол обтекаемую капсулу с карданным подвесом, мотком цветных проводов и переносным пультом управления.
— Ты что, отломала это от флайера?
— Я взяла его в мастерской, потому что Натача заперла оружейные шкафы. — Корасон нацелила на Натачу отверстие капсулы. Её голос дрожал от волнения.
— Ну-ну… не волнуйся, всё в порядке.
Конечно, ситуация не так хороша, как хотелось бы. Я сейчас не задумывался, кто я — Али или Алексей? Надо бы ещё как-то закрепить достигнутый успех, и я использовал весь наличный арсенал, все умения и того и другого. Но ситуация неожиданно вышла из под контроля: Корасон пару раз всхлипнула и громко, взахлёб, как обиженный ребёнок, заревела. Она размазывала по лицу слёзы и причитала на испанском. Чаще всего она произносила "идиото" и "кретино".
— Ну-ну! Перестань! — я гладил её по голове, а она причитала и плакала всё громче.
Я откинулся на спинку стула и осмотрел присутствующих. Все молчали. Корасон тоже скоро затихла, только изредка шумно сморкалась в платок.
Итак, что мы имеем. Если я выскажусь против предложения своей первой жены, возможно, что меня постигнет глубокое разочарование… Я их не завоевал.
— Ну, что же… Пора подводить итог? — я глянул на Натачу и Изабель. Вот кого мне надо победить. Джень не смотрит мне в глаза, другие — тоже. А вот Натача и Изабель тверды в своих убеждениях, или заблуждениях — не буду уточнять.
