– Пусть Луи пишет. Виночерпием сегодня буду я. – вызвался Ги Дампьер – А то столько молодёжи прибыло, что боюсь так и помереть, не дождавшись своей очереди. Только я не понял, почему это станет известно всем? Ты уже видишь Иуду?

– Нет, конечно. Не вижу, да и Иуду, скорее всего, сделали без вины виноватым. Просто, всё тайное, когда-нибудь, обязательно становится явным. Как говорил один мудрец из другой истории – что знают двое, знает и свинья.

– Судя по твоим рассказам, там, в будущем, они уже мало чем отличались от тех свиней. Мне обидно такое сравнение. Нам всем это обидно.

– Бросьте, братья. И в мыслях не было кого-нибудь обидеть. Это неизбежность. Даже если мы все будем свято хранить тайну, историки будущего обязательно до чего-нибудь докопаются. Сопоставят события, разберут все причинно-следственные связи и обязательно вскроют наш заговор. Да и нам нет причины скрывать его бесконечно, ведь ничего плохого мы не делаем и даже не замышляем. Берите перо и бумагу, Луи. Первое решение нашего сегодняшнего собрания – назначить короля Ливана, Хамы и Хомса, лорда-канцлера Ги Дампьера, виночерпием сегодняшнего собрания.

Дождавшись, пока все получат бокалы с напитками, Принцепс сделал глоток и заговорил ровным голосом, тщательно проговаривая слова и делая в нужных местах паузы, чтобы облегчить Людовику ведение протокола.

– Мы сделали уже многое, и всё сделали правильно. Правильно отменили рабство, правильно сделали сервов собственниками земли и наделили их гражданскими правами. Если бы мы этого не сделали, рабы всё взяли бы сами – через бунты, гражданскую войну и полный развал хозяйства. Не сразу, ситуация должна дозреть и, возможно, что мы с вами имели шанс спокойно дожить ничего не меняя, оставив решение этой проблемы нашим детям и внукам. Но лет через двадцать-тридцать заполыхал бы весь Принципат. Этого мы уже избежали, слава Всевышнему. Нынешняя проблема с городами – это следствие нашего решения, но проблема эта несоизмеримо меньшая. Теперь нам не придётся воевать со всем народом. Нас поддержат крестьяне, которые очень консервативны по своей природе, и больше всего ценят стабильность, нас поддержат честные труженики городов и купцы, которым сейчас сели на шею городские бандиты. Противостоять нам будет только криминал, человеческие отбросы, которых не жалко и вырезать всех до последнего. Организованная преступность – это новый для нас феномен. Это не очередная банда из леса, это самая настоящая власть, только ночная. Можете быть уверенными в том, что городские магистраты о них отлично знают и получают свою долю. В другой истории такое тоже происходило, так что методы борьбы с этой напастью мне известны. Методы известны, но подходящих инструментов мы пока не создали. Просто сжечь города мы не можем, это наши города, которые приносят нам доход, да и не только преступники в них живут. Бандиты нам тоже пригодятся – в шахтах, рудниках, при прокладке дорог и строительстве каналов. Там, где тяжёлый труд и невысокая оплата, куда не рвутся вольнонаёмные работники. С этим пока все согласны? – Ричард сделал паузу, чтобы промочить горло.

– Если бы мы не дали сервам столько свободы и прав, то этой проблемы бы не возникло. – уверенно, хоть и без вызова, констатировал Генрих Вельф.

– Тебе же только что сказали, что возникла бы другая проблема, куда более сложная. – Оттон уже привычно встал в оппозицию старшему брату – Кроме того, даже ты не сможешь отрицать, что собирать налоги со свободных гораздо выгоднее, чем оброк с рабов. Не нужно самому возиться с зерном, сеном, баранами и курами, теперь все платят деньгами. Подними, ради интереса, архив какого-нибудь баронства, сам убедишься, что твои доходы возросли минимум вдвое.

– Доходы возросли, не спорю. – кивнул Генрих – Но ведь и расходы возросли. Теперь, каждому работнику на строительстве, тоже приходится платить монетой. И с каждым днём всё больше. Если ты такой умный, то подними архивы за последние пять лет и убедись, что расходы растут гораздо быстрее доходов. Лет через десять, мы уйдём в минус и начнём раздавать своим бывшим рабам уже накопления. Я к чему веду-то. Другая история ведь была совсем другая. Там не было победы Третьего крестового похода, не было объединения христианства, не было воссоздания Принципата. Возможно, теперь всё пойдёт совсем по-другому.

– Ты прав, Генрих. – прервал пикировку братьев Принцепс – Всё пойдёт по-другому, и уже идёт. Мы ускорили техническое развитие, и теперь за пятьдесят лет пройдём путь, на который тому миру понадобилось восемь веков. В шестнадцать раз быстрее. С такой же скоростью будет происходить и прогресс социальный. Первые серьёзные бунты там начались в начале пятнадцатого века[107], а в начале двадцатого не осталось ни одной настоящей христианской монархии, только декоративные, церемониальные, лишённые настоящей власти. Вот теперь и раздели всё на шестнадцать. Началось бы всё лет через пятнадцать, а трагически закончилось через полвека. Повторяю. Мы пока всё делаем правильно. Есть законы развития, которые невозможно отменить, как невозможно отменить законы математики. Можешь считать эти законы Божественными, законами самого Создателя. Мне пришлось разогнать технический прогресс, без этого мы не победили бы в войне, но увы, разогнал, так разогнал, затормозить это теперь уже невозможно, мы теперь просто вынуждены на всё реагировать в шестнадцать раз быстрее. За расходы не волнуйся, они уже скоро перестанут расти. Механизмы будут заменять нам труд сотен людей, и при этом, цена их будет постоянно снижаться. Прошу всех вас смотреть вперёд, а не назад. На повестке дня проблема организованной преступности в городах. Предлагайте методы её искоренения. Сенат ни до чего толкового сам не додумается, проекты законов придётся предлагать нам. Вы успеваете, Луи?

– Успеваю, отец. Пока приходится сокращать, но после я перепишу всё набело.

– Хорошо. Высказывайтесь, братья. Не торопитесь, не осложняйте Людовику задачу, время у нас есть. И вы, Маман, не стесняйтесь, я уверен, что вам есть что сказать. Ведь именно вы испортили мне отличный план – сделать из бандитов еретиков. Их бы прямо в городах уничтожали, как бешеных собак. Впрочем – всё, что не делается, всё к лучшему. Теперь это просто бандиты, и нам нужно постараться загнать их в трудовые армии.

– Ты же сказал, что знаешь метод борьбы. – Раймунд Тулузский успел заметить, как напряглась его тёща, Железная герцогиня, и поспешил перехватить инициативу.

– Знаю. Но Генрих правильно сказал – у нас уже совсем другая история. Вдруг, да придумаем что-нибудь получше. Мой метод требует создание инструмента, для его реализации. На это уйдёт год, а может и два. Вдруг вы придумаете что-нибудь лучше и быстрее. А даже если и нет, то подумать никогда не вредно. Нас здесь шестнадцать, далеко не самых глупых людей современности. Давайте устроим мозговой штурм. Не всё же нам мечами махать, иногда и думать надо.

– Если бы бандиты чем-то отличались от честных горожан, то всё было бы просто. – задумчиво произнёс Роберт Бомон – Вводим в город когорту, и вяжем всех, кто с рогами, или хвостами. Но они ведь ничем не отличаются.

– Рогов и хвостов у них нет. – кивнул Принцепс – Но это не значит, что мы не научимся их отличать. Как я уже говорил – уверен, что магистраты знают очень многое. Их нужно без шума изъять и вдумчиво поспрашивать.

– Без шума, сразу во всех городах? Это невозможно. – категорично заявил Эд Бургундский.

– «Невозможно – это слово, из словаря глупцов.» – встрял Людовик Блуа – Я правильно запомнил, дядя?

– Правильно, Луи. – усмехнулся Ричард – Мы произведём отвлекающий манёвр. Примем давно назревшее решение о восстановлении института власти народных трибунов, которых будут выбирать все городские плебеи. Наделим их толикой власти, например: налагать вето на решение местного сеньора повысить налоги и назначим всеобщие выборы.