— «Давай уже, помогай нам, Кеньон!» — весело крикнул Коул. Бэрд подозревал, что на самом деле Коула в этой ситуации вовсе ничего не радовало, но он просто хотел всех поддержать своим оптимизмом. — «А то мы тут все патроны сейчас расстреляем!»
На какое-то мгновение им показалось, что поток полипов начал иссякать. Бэрд уже было собрался с силами, чтобы бежать, но тут из вспаханной земли у подножья стеблей на поверхность вынырнула новая волна этих тварей, бросившись в их сторону. Теперь они действовали куда осторожнее, и не стали бежать, сбившись в кучу. Они резко сворачивали в сторону от линии огня, увиливали от пуль, да и вообще делали всё, чтобы в них невозможно было прицельно стрелять. Да, эти мрази определённо учились на собственных ошибках. Теперь их уже было не заманить в ловушки и не устроить им засаду. Едва только Бэрд обнаружил, что в погоне за одним из полипов забежал дальше, чем планировал, как вдруг у него за спиной возникли ещё трое.
“Боже, вот так я и умру. Какие-то долбанные крабы обхитрили меня”, — мелькнула у него мысль.
Бэрд развернулся на месте. У него было лишь несколько секунд, чтобы подорвать полипов с безопасного расстояния, не попав при этом самому под их взрывную волну. Уже было прицеливаясь, Бэрд краем глаза заметил какую-то вспышку, и ближайший к нему полип взорвался, забрызгав его своими внутренностями. Отряхнувшись, Дэймон выпустил весь магазин в оставшихся двух и, обернувшись, увидел, что его спас Дом. Тот в ответ лишь взбешённо сжал кулак перед лицом, оттопырив указательный и средний пальцы так, будто бы это были лучи из его глаз. Такой жест означал “смотри внимательно по сторонам”.
— «Огонь!» — кричал Дом. Вертолёт завис так близко над их головами, что они едва слышали друг друга через наушники раций. — «Чёрт вас дери, огонь!»
— «Ой, правда что ли? Никогда бы не подумал, что надо открыть огонь».
— «Огонь! Бэрд, шевели жопой!»
— «Слушай, дятел, я…» — обернувшись к юго-востоку, Бэрд увидел, как к ним приближается стена огня. — «А, ты про этот огонь».
Наконец-то прилетевший вертолёт Кеньона неспешно двигался вдоль линии прорыва стеблей, поливая её из огнемёта. Чем ближе он подлетал к ним, тем громче становился рёв двигателей и хлопки взрывавшихся полипов. Огонь перешёл на деревья. Стебли утонули в пламени и дыму, а из земли повалили новые полипы. Кеньон свернул в сторону, чтобы поджарить небольшую их стайку, пытавшуюся удрать через примыкавшее к ферме поле. Бэрд обратил внимание, что и другие полипы перед ним тоже сбежали.
— «Он сейчас всю ферму дотла сожжёт», — пробормотал Дом.
Струя пламени лилась от дверцы вертолёта вниз, накрывая поле как цунами. Вспышки от взрывов в траве мигали, словно лампочки на вывеске с плакатом нового фильма. Склонившись, Бэрд упёрся руками в колени, чтобы перевести дыхание. Размышляя о том, на сколько ещё этих сраных полипов у них хватит патронов, он услышал чьи-то крики у себя за спиной. Обернувшись, Бэрд увидел, как Маркус пытается успокоить какого-то человека. Похоже, это был фермер, чьи поля они только что сожгли дотла.
— «Да всё нормально, Сэб», — повторял Маркус. — «Дальше огонь не пойдёт, тут слишком влажно».
— «Чёрт, я всю пшеницу потерял», — шмыгал носом Сэб. — «Быков потерял, а теперь вы мне всю пшеницу пожгли. Богом клянусь, от вас вреда больше, чем от полипов».
Так, значит, то была пшеница, а не просто трава, которую сжёг Кеньон. Бэрд мысленно внёс это в список занимательных фактов о местном сельском хозяйстве. Тем временем Сэб, развернувшись, вскинул руки к небу в отчаянии и принялся звать своих собак. Но те не отозвались и не прибежали к нему. Тогда фермер зашагал к деревьям, стоявшим слева от него, и остановился возле них, пытаясь свистом и окриком по имени подозвать собак ещё раз.
На связь вышел Кеньон.
— «Думаю, мы тут справились, Феникс. Я возвращаюсь на базу».
— «О да, ещё как справились», — саркастично ответил Маркус, пошагав вслед за Сэбом. — «Ладно, Сэб, давай выдвигаться. Надо ещё ферму зачистить».
Но Сэб ответил, что не уйдёт, пока не соберёт стадо обратно. Бэрд слышал, как их с Маркусом спор разрастался всё больше и больше.
— «Там ещё шесть голов где-то бродит, в том числе один бык. Половина коров скоро разродятся», — Сэб направился в лес, но Маркус остановил его, схватив за руку. — «А ещё где-то там бегают мои собаки. Они погнались за стадом».
— «Там всё кишит полипами», — спокойный голос Маркуса отрезвлял любого. — «Собаки вернутся, скот мы найдём. Но тебе надо сейчас же уходить отсюда. Сам видел, насколько это опасно».
— «Потеряете урожай и скот — сдохнете от голода», — ответил Сэб. — «Не понимаешь, да? Мы вас кормим, а это нелёгкий труд».
— «Я попрошу Матаки вернуть их», — понизив голос, сказал Маркус. — «Она коров разводила. Давай она этим займётся».
Бэрд, терпение которого уже подходило к концу, бросил взгляд на Дома и постучал пальцем по запястью, как бы говоря, что время их поджимает.
— «Скажи уже этому ударнику полей, что коров его уже на котлеты накрутило. Страховка такое не покроет».
— «Он вообще прав», — ответил Дом. — «Не будет полей, и еды для нас не станет».
Сэб побрёл к дому, качая головой на ходу. Пламя в пшеничном поле понемногу тухло, но всё равно часть урожая была безвозвратно утеряна. Столб дыма, наверно, аж из Пелруана был виден.
— «А я-то думал, что это просто трава на поле», — пробормотал Бэрд. — «Выглядело точно как обычная трава».
— «Это пшеница. Попроси Матаки, чтобы научила тебя в зерновых культурах разбираться», — Маркус бросил взгляд на северо-запад, в сторону Пелруана, зажав кнопку на наушнике. — «Полковник, вы меня слышите? На связи Феникс. Вам Соротки доложил, что тут произошло?»
Пока ему отвечали, Маркус отрешённо смотрел куда-то в сторону, полностью сконцентрировавшись на словах собеседника, периодически ворча что-то себе под нос, затем бросил взгляд на свои ботинки и кивнул, будто бы тот, с кем он говорил, стоял сейчас рядом.
— «Ладно, мы здесь разберёмся. Феникс, конец связи».
— «Что он сказал?» — спросил Дом.
— «Будет принудительная эвакуация», — ответил Маркус, зашагав в сторону. — «Пусть протестуют, сколько хотят. Он решил вывозить всех из Пелруана».
ДВЕСТИ КИЛОМЕТРОВ К ЮГУ ОТ ПЕЛРУАНА, СЕВЕРНАЯ ЧАСТЬ ВЕКТЕСА.
Изабель Хейман молчаливо смотрела в окошко дверцы “Тяжеловоза”, и это напрягало Хоффмана куда больше, чем если бы она обдала его сейчас потоком едкой словесной желчи.
За последние несколько недель доктор разговаривала с полковником только по крайней необходимости, и причина такого поведения была Хоффману хорошо известна. Хейман так и не простила его, продолжая винить за то, что он позволил Треску пристрелить того взятого в плен раненного “бродягу” прямо в её лазарете. Хоффман понимал, что она права, но всё же извиняться перед ней не собирался. А вот чего он не понимал, так это того, зачем она напросилась поехать вместе с ним в Пелруан. Тем не менее, полковнику надо было растопить возникший между ними лёд, и ради такого он согласен был и поступиться своими принципами. Последний квалифицированный врач в рядах армии КОГ был ему куда нужнее, чем даже сам председатель.
Они уже почти добрались до Пелруана, когда Хоффман не выдержал и заговорил с ней первым.
— «Вы мне ничего не хотите сказать, доктор? Вы ведь явно не из большой любви ко мне отправились в дорогу».
Странно было видеть Хейман без её белого врачебного халата. Он стал словно её бронёй, её боевой формой, показав всему миру, кто она есть на самом деле. А без халата доктор становилась просто пожилой хрупкой женщиной с редкими растрёпанными волосами. Но всё это отходило на второй план, стоило ей лишь только начать свою речь.
— «Уж явно не из-за этого, да», — Хейман было уже под восемьдесят. В своё время она занимала пост главы отделения неотложной помощи при самой крупной в Джасинто академической клинике, и её ворчание вовсе не походило на то, какое бывает у какой-нибудь добродушной бабули. Жизнь превратила её в озлобленную до мозга костей стерву. — «Я вообще хотела с вами поговорить с глазу на глаз, и сейчас, по-моему, как раз самый подходящий момент».
