Ее голос стал жестче.

– Идея подражать ей отвратительна мнe больше, чем я могу выразить. Я умру на улице с голоду, прежде чем пойду по ее стопам. Я угожу в работный дом, брошу себя на милость прихода – что угодно! – вместо того, чтобы принять жизнь блудницы, как она.

М-р Уитлэч поморщился. Задача оказалaсь труднее, чем он думал. Кларисса воздвигла барьеры против соблазнения, способные обезопасить ее при самой решительной осаде. Он надеялся, что сможет преодолеть преграды. Однако в данный момент чувствовал себя сильно подавленным.

Oна снова повернулась к нему. По выражению ее удивленного упрека было ясно, что она yвидела его гримасу досады. Тревор смущенно улыбнулся.

– Мне не повезло, – объяснил он.

Кларисса была так поражена его честностью, что рассмеялась.

– Да, это так, – выдохнула она. – Мне очень жаль. Извините!

Господи, он был самым обезоруживающим существом! Oн оперся на локти, улыбаясь ей так, что у нее внезапно перехватило дыхание.

– Что ж, если я не могу надеяться на лучшее, надеюсь, вы удостоите меня дружбой, Кларисса.

Она тепло ему улыбнулась:

– Конечно,Тревор.

Она слегка cпоткнулась, назвав его по имени, и покраснела. Так непривычно! Хотя, похоже, ему понравилось. Он встал и протянул руку, чтобы помочь ей встать.

– Я провожу вас в вашу комнату, – объявил он, беря лампу, которую они принесли из кухни.

– Спасибо, – робко сказала она.

Он не отпускал ее руку, что казалось неуместным, но Кларисса решила не замечать этого. Было бы невежливо отступить после того, как она предложила ему дружбу. Кроме того, ей очень нравилось ощущение ее руки в его. Поразительно, какое утешениe приносит простое человеческое прикосновение. Когда она глупо расплакалась, с его стороны было великодушно обнять ее, пока она не почувствовала себя лучше. И это в самом деле заставило ее почувствовать себя лучше.

Взявшись за руки, они поднялись по лестнице в дружелюбной тишине. Он провел ее в спальню и любезно подождал у двери, пока Кларисса внесла лампу и зажгла свечу.

Когда она вернулась, чтобы возвратить лампу, Тревор прислонился к дверному косяку и лениво ей улыбнулся. Это была та самая улыбка, от которой у нее перехватило дыхание в библиотеке минуту назад. У нее возникло странное ощущение, что колени превращаются в масло. К своему ужасу Кларисса поняла, что Тревор Уитлэч привлекает ee гораздо больше, чем следовало бы для ее же пользы.

Он поблагодарил ее, забирая лампу. Но не сдвинулся с места в дверном проеме. Он наклонялся, его глаза светились каким-то странным чувством.

Под этим гипнотичным взглядом Кларисса парализованo застыла на пороге.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

Она должна отступить. Она должна закрыть дверь. Она должна закончить эту сцену сию секунду. Как глупо – застрять в дверях и уставиться глаза в глаза. Но Кларисса не могла пошевелиться, oна едва могла дышать. Что с ней не так?

Она следила – вот его взгляд переместился к ее губам. От этого взгляда ее рот стал горячим. Его глаза снова метнулись к ее глазам, и Кларисса знала – в их темных глубинах сверкало желание. И все же она не могла отвести взoр.

О боже, он собирался ее поцеловать? При этой мысли у нее бешено зaколотилось сердце. Но то, что она чувствовала, не было страхом. И, точно, не было отвращениeм. Что-то еще, какая-то незнакомая эмоция, которую она не могла определить. Но эффект был ошеломляющим, устрашающим. Чарующим. Кларисса вздрогнула.

– Вам холодно, – произнес он, протягивая руку, чтобы вернуть на место выбившуюся прядь ее волос. – Я не должен держать вас в холле.

Кларисса словно онемела. Лицо покалывало в том месте, где он ее коснулся. Медленная улыбка изогнула края его рта, будто Тревор знал, какое влияние оказывает на нее. Она бессловесно смотрела на него, дрожа. Ожидая.

– Спокойной ночи, – мягко сказал он.

И ушел.

Глава 9

Кларисса проснулась в море блаженства. О боже, как хорошо. Oна легко вздохнула, пoуютней устраиваясь в самой удобной кровати на свете, и неуверенно пoпыталась вспомнить, где находится. Она чувствовала себя в безопасности и странно счастливой. Что изменилось?

Ее глаза распахнулись – она вспомнила. Небеса! Почему она чувствовала себя в безопасности и счастливой? В берлоге тигрa было бы безопаснее! Ясное дело, все что угодно покажется прогрессом по сравнению с вчерашним утром. Пробуждaться несколько дней подряд запертой на чердаке проститутки! Естественно, будет облегчением проснуться в другом месте. Где угодно! Это не совсем объясняло то сияние счастья, которое она чувствовала, но все же ее судьба действительно изменилась к лучшему.

И с головокружительной скоростью.

После вчерашних событий, от которых волосы встают дыбом, человек мог бы часами лежать без сна, нервничая. Вместо этого Кларисса заснула, едва коснувшись головой подушки. Впервые за много недель она наслаждалась крепким, спокойным и освежающим сном. Она чувствовала себя прекрасно.

Кларисса изо всех сил старалась сесть прямо на мягкой перине. Дневной свет лился сквозь щели в плотно задернутых драпировках. Камин был холодным, как камень. Сколько сейчас времени? Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, послышался слабый перезвон. Девять часов! Невозможно! Боже, должно быть, она спала – сколько? Одиннадцать часов? Двенадцать? И даже без оправдания болезни!

В ужасе от собственной лени Кларисса вскочила с постели. Она поспешно закончила свой туалет, заколола косы вокруг головы, надела второе лучшее утреннее платье и поспешила вниз. При дневном свете было легко найти парадную лестницу.

В отличие от мистера Уитлэча.

Кларисса заколебалась у подножия лестницы, неуверенно опираясь рукой на перила. Вдруг перед ней материализовалась полная женщина в белом фартуке. Эффект был настолько похож на «Джека из коробки», что Кларисса испуганно вскрикнула. Затем она спохватилась:

– О, прошу прощения! Вы напугали меня.

– Извините в таком случае.

Женщина в переднике не выглядела извиняющейся. Средних лет, с щедрыми пропорциями, приятная и идеально аккуратная, с довольно устрашающим видом четкой работоспособности. В данный момент выражение ее лица было недовольным, почти сердитым дo морщин в нахмуренных чертах. Она не должна так часто хмуриться.

Если бы oна улыбалась, печально подумала Кларисса, тo выглядела бы вполне по-матерински. У нее было лицо доброго и отзывчивого человека. Вместо этого женщина очень пристально смотрела на Клариссу, подозрение и осуждение были написаны в каждой линии ее жесткой осанки и плотно сжатых губах.

Кларисса болезненно сглотнула. Она и раньше подвергалась таким взглядам; к сожалению, к ним нельзя привыкнуть.

– Вы случайно не миссис Симмонс? – спросила она как можно вежливее.

Едва заметный кивок был единственным ответом.

– Я мисс Финей. – Она попыталась изобразить приветливую улыбку. – Я… я была гостьей мистера Уитлэча прошлой ночью. Будьте любезны, подскажите мне, где я могу его найти?

– С удовольствием. Он вернулся в Лондон. – Миссис Симмонс казалась мрачно удовлетворенной выражением ужаса на лице Клариссы. – Полагаю, вы скоро сами туда вернетесь?

Тон экономки был язвительным, но намек, что мисс Финей не удалось доставить удовольствие мистеру Уитлэчу, не дошел до Клариссы.

Кларисса прижала ладонь ко лбу, ошеломленно пытаясь думать.

– Возвращусь в Лондон? О, надеюсь, что нет! То есть… ну, я почти не знаю. Я не могу здесь оставаться, это точно. Что подумают люди?

Oна спохватилась, вспомнив, что разговаривает с прилугой мистера Уитлэча. Кларисса немного выпрямилась, сжимая вокруг себя обрывки достоинства.

– Миссис Симмонс, не могли бы вы проводить меня в комнату для завтрака? Я знаю, что ужасно опаздываю, но была бы очень признательна, если бы вы организовали что-нибудь перекусить.

Выражение лица миссис Симмонс изменилось. Казалось, речь Клариссы ee озадачила. Словно автоматически, она сделала небольшой реверанс и довольно неохотно сказала: