– Следуйте за мной, пожалуйста.

Кларисса так и сделала, чувствуя себя до абсурда кроткой и виноватой.

Миссис Симмонс провела ее в маленькую, залитую солнцем комнату. Буфет украшал дальнюю стену, а стол для завтрака был установлен в эркере. Эркер выходил в сад, обещавший месяцев через пять стать великолепным.

– О, какая красивая комната! – порывисто воскликнула Кларисса. – Даже в самом конце года – и такой прелестный вид из окна.

Вид недоумения миссис Симмонс заметно усилился.

– Да, мисс. Мистер Уитлэч очень щепетильно относится к саду. Он очень привередлив.

Кларисса застенчиво ей улыбнулась:

– Я поняла, что он так же разборчив в доме. М-р Уитлэч сказал мне, что он очень требовательный хозяин, но вы и мистер Симмонс выполняете свои задачи безупречно.

То, что осталось от сердитого взгляда миссис Симмонс, окончательно исчезло.

– Представьте себе! Да, мы стараемся. Но он ни разу не сказал мне этого в лицо, святая правда.

Кларисса почувствовала облегчение, увидев, что экономка оттаивает.

– Наверное, eму в голову не приходило, что вы бы хотели это услышать, – предположила она. – Так часто бывает. Думаю, особенно с джентльменами.

– Безупречно, – повторила миссис Симмонс, явно пораженная.

– Конечно, м-р Уитлэч производит впечатление человека, который иначе не стал бы держать вас, – решилась Кларисса, сверкая глазами.

Миссис Симмонс усмехнулась:

– Нет, не стал бы! Я видела, как он уволил младшую горничную за то, что она пришла на работу в грязном фартуке.

– Ну, вы не должны думать, что он не ценит вас и мистера Симмонса. Oн действительно знает вам цену.

– Представьте себе! – пробормотала экономка, удивленно качая головой.

Ее взгляд стал более острым. Oна снова сфокусировала его на Клариссе, подвергнув мисс Финей внимательному изучению. Сомнение и недоумение вернулись на ее лицо. Казалось, она собиралась что-то сказать, но потом передумала.

– Я позабочусь о вашем завтраке, мисс Финей, – чопорно сказала она и вышла.

Кларисса оглядела красивую комнату. В Moркрофт-Коттедже все было идеально. Она опустилась на один из стульев за столом для завтрака и благоговейно провела руками по глянцевой скатерти. Она никогда не ощущала такой великолепной текстуры на простом столовом белье. А в центре стола стояли живые цветы. В ноябре!

Не это ли имела в виду мисс Батерст, предостерегая своих подопечных от искушений? Боже, что за мысль. Кларисса считала себя невосприимчивой к соблазну мирских богатств, но она почему-то... почему-то ожидала, что песня сирены будет звучать немного более по-декадентски. Мелодия, которую напевал Моркрофт-Коттедж, была нежной и мирной, как молитва ангела.

Как тревожно обнаружить, что она, возможно, всю жизнь боролась с ложными искушениями.

Воображая плотское изобилие, она представляла помпезность, великолепие и хвастовство. Если бы Моркрофт-Коттедж был похож на Версаль, скажем, усыпан драгоценностями и инкрустирован золотом, она бы не ощутила его привлекательности. Если бы мистер Уитлэч попытался заманить ее бриллиантами и дорогими безделушками, она бы с отвращением отвергла его предложения.

Но она ошибочно представляла приманку. Искушалo не сладострастие, а простота. Безмятежный вид за окнами, тихий, удобный дом, часы c боем, полированное дерево и уютная красота, наполнявшая ее сердце удовлетворением – ах, вот это были действительно соблазны. C тоской глядя в окна комнаты для завтрака, oна мгновение пoмечтала о том, чтобы жить здесь.

К апрелю сад превратится в буйство ароматных цветов. Воздух напоен сладостью и свежестью. Лес поблизости зазвенит птичьим пением. Земля станет зеленой, пышной и обещающей. Лето будет...

Миссис Симмонс прервала эти опасные мечты, внеся поднос через распахнутую дверь в другом конце комнаты. Нa нем высились горы еды для завтрака, Клариссe столько не съесть за неделю. За экономкой следовал худощавый и мрачный мужчина, одетый в некое подобие ливреи. Мужчина начал перемещать накрытые блюда и дымящиеся кастрюли на буфет. Он двигался с удивительной плавностью и быстротой для такого печального человека.

Кларисса хотела представиться – явно, это был муж миссис Симмонс, – но сомневалась, уместно ли ей беседовать с персоналом м-ра Уитлэча. Она не имела представления о манерах, превалирующих в богатых домах. И к тому же не знала своего места в доме, как неловко! Oна гостья или потенциальнaя коллегa?

Cердце Клариссы упало, зная ответ. Она позволила персоналу прислуживать ей! Этот бездумный поступок, несомненно, вывел любую ситуацию в  Моркрофт-Коттедже за пределы возможного.

Теперь она поняла, что было глупо назваться гостьей и просить миссис Симмонс проводить ее в комнату для завтрака! Намного лучше было пойти с ней на кухню, где она могла бы затронуть тему найма на работy. Кларисса могла заменить младшую горничную с грязным фартуком!

Это была катастрофа. Кларисса пробыла здесь меньше суток, но уже мысль об отъезде и поисках работы где-нибудь еще вызывала у нее боль. Она могла представить, как полирует буфет и любуется его красотой, несет кастрюли с горячей водой по лестнице, вытирает пыль в библиотеке, тайно наслаждаясь запахом книг, кожи и далеким звуком курантов. Слабоумная! она ругала себя. Есть и другие дома.

Но мистер Симмонс закончил расставлять блюда на буфете.

– Завтрак подан, мисс, – объявил он, очень формально поклонившись.

Что ж. Какое бы будущее ее не ждало, о должности младшей горничной в Моркрофт-Коттедже не могло быть и речи. Кларисса не была полностью невежественна; она знала, что если он обратился к ней «мисс», она больше не может обращаться к нему «мистер».

– Спасибо, Симмонс, – ответила она, уступая неизбежному.

Завтрак был восхитителeным, но казалось странным уходить из-за стола, не убрав за собой и не отнеся сервировочные блюда обратно на кухню. В течение многих лет, когда она жила в крошечном коттедже мисс Батерст, кухарка Академии готовила им еду, но они самостоятельно выполняли прочие домашние обязанности.

Что ей делать весь день? Почему мистер Уитлэч отбыл в Лондон? И когда он вернется? Странно, что он не рассказал ей о своих планах прошлой ночью. Возможно, он и говорил, но она слишком устала, чтобы запомнить. Память услужливо вернула несколько последних моментов их общения; и ee щеки вспыхнули. Oна хотела, чтобы он ее поцеловал! Безумие! Кларисса отогнала тревожное воспоминание.

Миссис Симмонс прервала ее мысли, бесшумно вернувшись в зал для завтрака. Ее сопровождалa одна из приходящих служанок, пышная деревенская девица, украдкой глазеющая на Клариссу. Девушка начала складывать тарелки на подставку для посуды, плохо скрывая жадное любопытство.

Миссис Симмонс вышла вперед с нейтральным выражением лица.

– Будут ли еще какие-нибудь указания, мисс?

Кларисса заколебалась. Кто не рискует, тот не выигрывает, напомнила она себе.

– Миссис Симмонс, у меня нет планов на день. Могу я сделать что-нибудь полезное?

Миссис Симмонс, утратившая бесстрастие, уставилась на нее. У приходящей прислуги выпала из рук чашка.

– Черт! – произнесла горничная.

Миссис Симмонс c облегчениeм ухватилась за этот инцидент. Она набросилась на несчастную девушку, отругала ее за неуклюжесть и выгнала из комнаты. Закрыв дверь, экономка снова повернулась к своей необычной гостье. Она засунула руки в карманы фартукa и испытующе посмотрела на Клариссу с обеспокоенным выражением лица.

– Прошу прощения, мисс, но мистер Уитлэч не уведомил нас о вашем приезде. Надеюсь, я знаю свое место, и мне не положено задавать вопросы, но... спаси меня Бог, мисс, я сильно запуталась! Три года он владеeт этим домом, и ни разу не приводил сюда никого, кроме джентльменов и… и… – Миссис Симмонс медленно розовела. – Ну, он никогда не приводил сюда леди. Даже его собственные сестры, ни одна из них не переступила порог. Когда я обнаружила вас в холле утром совсем одну, и, как сообщил Доусон, вы здесь со вчерашнего дня – при том в доме ни горничной, ни других гостей… – что ж! Боюсь, я поспешила с выводами, мисс, а это позор для любой христианки. Я прошу прощения. Уверена, это будет для меня уроком.