— Поспорим что я засну раньше чем мы поспорим? — нахожу кофе, зачерпываю и насыпаю ложку с большим верхом.

— Ты может походить в ней — я никому не скажу, — добавляю показывая на шляпу.

— Нет, спасибо. Я уже наигрался.

Он трогает перья и вешает её на крючок от зонтика.

Заглядываю в холодильник.

Сыр. Бананы. Кусок пиццы. Один. Последний. Помидоры.

Бананы сегодня ненавижу, последний кусок пиццы доедать не умею… значит сыр с помидорами. Надеюсь Макс не видит как я разбрызгиваю слюни от голода.

Пока кофе варится усаживаюсь на барный стул и начинаю жевать сыр, стараясь делать это раз с сто медленнее чем хочется.

— Был сложный день?

Он усаживается рядом, потом будто вспоминает что-то, вскакивает, распахивает холодильник и… протягивает мне кусок пиццы.

— Тебе. Оставили тебе.

Мне хочется его обнять, но боюсь тогда я забрызгаю голодной слюной его совсем свежую рубашку.

Быстро догрызаю сыр с помидорами и принимаюсь за источающие умопомрачительные ароматы ледяную пиццу.

— Микроволновка? — напоминает Макс.

Я жую и мычу. Мычу что-то отрицательное. Я бы объяснила ему что греть еду когда и так вкусно и очень сильно хочется есть — преступление. Я бы объяснила ему, но не могу.

Поэтому просто мычу.

Он, кажется, понимает меня, и сам наливает кофе.

Снова мычу, на этот раз что-то признательно-благодарственное.

— Ты нашла работу? — спрашивает он когда я проглатываю последний кусок.

Делаю крохотный глоток и киваю.

— Как? Интересно же.

Ага. Мне тоже интересно — смогу ли я сейчас придумать что-то правдоподобное.

— Она сама нашла меня.

— Так бывает?

— Получается, да, — киваю я и делаю глоток побольше.

— Расскажи.

— Шла по улице, — говорю я и делаю третьи глоток… очень длинный глоток — мне ведь нужно придумать продолжение истории.

— Долго шла? — улыбается он.

— Нет, — мотаю головой. — Шла себе шла… а тут…

— Не томи.

— Тут бабах! — Бабах?

— Ну да. Бабах и подходит ко мне мужик.

— Не удивительно — ты красивая.

— Твоя Лайза гораздо красивее. Не подлизывайся.

По его лицу пробегает крохотное облачко.

— Так вот, — продолжаю я, — он подходит и говорит…

— Девушка давайте познакомимся?

Очень странное настроение у Макса… очень странное.

Забираю чашку с кофе и топаю на балкон — хочу смотреть на ночную Москву… пусть даже и со второго этажа. А по пути нужно придумать что мог такого мне сказать этот неведомый человек.

На балконе уютно, с ногами устраиваюсь на подоконник — как здорово что он здесь такой широкий — и разглядывая крыши машин во дворе вместо ночной Москвы делаю еще один глоток.

— Так что же он сказал? — Макс усаживается рядом.

— Не хотите ли стать актрисой — вот что он сказал.

Отличная идея — даже странно что она не пришла мне в голову сразу… хотя нет, совсем не странно. Хорошие идеи и я — вещи почти несовместимые.

— Это он просто подкатывал к тебе, — смеётся Макс. Хорошо так смеется.

— Нет. Ты разве не видел мой костюм? Всё по настоящему.

— То есть он тут же достал костюм из рюкзака и предложит тебе зайти куда-нибудь его примерить?

— Макс!

— А что? Все режиссёры любят своих актрис. Он же режиссёр?

— Макс! — Хорошо. Молчу. Тогда просто быстрее рассказывай сама. Не томи.

Он как будто ревнует? Или мне показалось?

— Не хотите ли стать актрисой — спросил он у меня… а я задумалась…

— И решила — почему бы и нет, — подсказывает Макс.

— Именно так! Мне ведь всё равно нужна работа теперь. И из Москвы уезжать совсем не хочется. Ты ведь остаёшься теперь здесь?

По его лицу снова пробегает облачко.

— Остаёшься? — не отстаю я.

Кивает. Просто молча кивает.

— И я согласилась. И он повез меня прямо на съёмочную площадку.

— Прямо сразу и повёз? — Макс недоверчиво косится на меня.

— Ну да. Играть роль. У него там всё кино остановилось без главной актрисы.

— Ты же шутишь?

— Нет.

Уж лучше такая безумная ложь, чем правда от которой можно сойти с ума.

— Там мне дали этот костюм…

— И роль, — снова подсказывает Макс.

— Роль? — не понимаю я.

— Ну… текст. Ты же должна была там что-то говорить? Или это молчаливая главная роль?

— Да. Конечно, — я киваю. — Это была большая и трудная роль. Но я справилась.

— Когда мы идём смотреть на тебя в кино?

— Это только начало, Макс! Ну как ты не понимаешь. Кино — это долго!

Удивительно хорошая идея мне пришла в голову — она оправдает абсолютно всё. И моё отсутствие и костюмы.

Отдаю ему на хранение чашку с кофе и бегу в туалет. На обратном пути замечаю на журнальном столике коробочку. Открытую и пустую. Крохотную такую коробочку, в которой, судя по прорезям могло храниться только одно…

Чёрт, почему у меня так сильно испортилось настроение?

Снова усаживаюсь на подоконник, забираю кофе… который уже совсем не хочется пить.

— Ты сделал ей предложение?

Он не отвечает и это лучшее из «да».

— Огорчилась? — поворачивается и смотрит мне прямо в глаза.

— Есть немножко. Не обращай внимания.

— На миг показалось будто наша встреча неслучайна?

Киваю. Не хочу говорить — боюсь что голос совсем не к месту дрогнет.

— Мне тоже.

— Мне столько всего кажется, — пытаюсь улыбнуться. — Просто всё начиналось слишком странно. Безумное собеседование посреди ночи, ты со своим дурацким проектором.

— Почему дурацким?

— Не знаю, — пожимаю плечами.

Чёрт. Почему-то всё еще грустнее чем мне показалось.

Напьюсь. Вот пойду прямо сейчас гулять и где-нибудь напьюсь.

— Хочется выпить, — говорит он и я вздрагиваю.

— Да! Давай!

Отлично, мне не придётся никуда идти.

Он уходит. Всего лишь на кухню, а мне становится совсем пусто…

Появляется через пару минут с бутылкой, штопором и двумя бокалами. Один отдаёт мне, второй ставит рядом и начинает открывать бутылку.

— А где Лайза? — спрашиваю пока он сверлит пробку.

— За вещами. Уехала за вещами. Утром вернётся.

— Она переезжает сюда?

Лайза снимает квартиру на другом конце Москвы. Снимала квартиру — теперь, похоже, всё будет по другому.

— Да.

— Я завтра съеду.

Понятия не имею куда съеду, но обязательно сделаю это.

— Не нужно.

Он справляется с пробкой и начинает наполнять мой бокал чем-то, в свете ночного московского двора, очень похожим на кровь.

Красное вино.

Да. Пусть будет оно.

Макс наливает и свой бокал, оставляет бутылку — подальше, чтобы случайно не задеть, делает глоток.

— Мы уезжаем завтра.

Молчу. Выпиваю своё вино до дна — пусть оно быстрее подействует — и просто молчу. Жду. Он сам всё расскажет сейчас.

Он не говорит.

— Макс, — мне вдруг становится смешно. Так смешно что хочется повеситься. — Только не говори что у вас свадебное путешествие! И он снова просто молча пьёт, не отвечая и снова это молчание самое красноречивая «да» на свете.

— Вот блин… Ты казался таким одиноким тогда.

Так странно устроено всё. Мне казалось я даже не думала о нём, а оказалось — думала всегда.

Наливаю себе сама, до краёв и выпиваю.

— Осторожнее с этим, — он показывает на пустой бокал, — алкоголизм слабость актрис.

Пусть не волнуется — я ведь не актриса.

— Я и чувствовал себя одиноким, — признаётся он.

— Но Лайза всё решила за вас, — усмехаюсь я.

* * *

— Что это? — Зарзак с изумлением рассматривает коробочки, пакетики и упаковочки которые я выкладываю на стол беседки.

Это целая сумка продуктов из ближайшего супермаркета, но нашему магу я объяснять это не собираюсь. Пусть ест и радуется — вон исхудал как.

— Это еда, Зарзак. Просто еда.

— Еда? — он осторожно, будто боясь обжечься, берёт в руки стаканчик с йогуртом.

— Вот так, — я поднимаю точно такой же и отрываю крышку. — Теперь пей.