И только на поле, с Сириусом, Эрис ощущала счастье и свободу – преданное животное привязалось к новой хозяйке, каждое утро зазывая её громким отчаянным ржанием. Эрис выучила труды Демокрита (греч. философ и ученый) о коневодстве и это ей немного помогло в детстве. Но практика – лучший учитель.

Настал новый день. Уже с утра дул горячий ветер, суша Эрис душу. Яннис отстранился от ребят – видимо, мучила совесть. Как назло, Персиус сегодня вел себя крайне вызывающе. Он недели две, как сдружился с Ахиллесом, на что Аргос, Аннас и Атрей, зная самоуверенного перса с детства, реагировали отрицательно, считая, что вдвоём они злее и сильнее. Но Эрис это не волновало, зная, что с ней чистые душами честные ребята, готовые на самопожертвования.

– Э, Эрис, что ты замоталась с утра пораньше, дай полюбоваться на твою красоту! – воскликнул Персиус, стоя рядом с ухмыляющимся Ахиллесом.

– Что ты сказал, скот? – крикнула Эрис в его адрес, опешив от такой наглости.

– Ты же слышала! – повторил он.

– Я убью тебя! – воскликнула она и кинулась на Персиуса, со всей силы толкнув в грудь. Он чуть не упал, и сначала хотел превратить всё в шутку, но Эрис было совсем не до смеха. Они, стоя в борцовских стойках, сверлили друг друга горящими глазами. Затем Эрис сумела схватить его, но сильный Персиус выкрутил ей руку. Эрис повернулась и схватила его сзади за шею мертвой хваткой, заблокировав свои локти под его подбородком. Персиус покраснел, он выгибался дугой и крутился, так и не сумев сбросить с себя гибкую и легкую девушку, которая сделала замок у него на животе своими длинными ногами. Персиус задыхался, но не сдавался. Ребята прибежали, столпившись вокруг них. Учителя еще не было.

– Давай, сестра, порви его! – исступленно кричал Никон, не смея вмешаться.

– Эрис! – декламировало подавляющее большинство.

– Персиус, давай, ты что, слабак?! – заорал Ахиллес и с ними пару других парней из запаса.

– Подлый предатель! – крикнул гневно Агафон, но Ахиллес не ответил ему, струсив.

Персиус жестко бросил себя на спину, упав на Эрис. Но она не сдалась, перекинув ноги на его шею. Эрис было больно – от резкого броска, казалось, ее почки оторвались, а нутро зажгло. Теперь изгибистая, как змея, девушка сжала его удушающим приемом, и он, не в силах ничего сделать, отчаянно дёргал ногами, разрывая сухую землю. Схватив ее за ткань, обмотанную вокруг лица, он содрал лён с головы, вырвав клок волос из тугого конского хвоста. Эрис сжимала всё сильнее и сильнее. Клубы пыли поднялись вокруг них, забивая рты и носы зевакам, слепя глаза.

– Разойдись! – властно приказал чей-то грубый голос. Толпа отступила. Эрис не отпускала Персиуса, рыча:

– Проси прощения!!! – но он упрямо молчал, предпочитая терпеть боль, безрезультатно хватая губами воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Эрис! – крикнул голос и она увидела в ослепляющем свете солнечных лучей лицо Тарроса, склонившегося над ней. Она моментально отпустила Персиуса, и тот, кашляя и громко делая свистящие вдохи, встал на четвереньки, истекая потом и слюной. Эрис резко встала, молча борясь с гневом и болью, и принялась отряхивать себя от рыжей пыли.

– Здравствуй! – смеясь, воскликнул он. – Я вижу, тебе и здесь весело! – продолжил Таррос.

– Да, пыталась развеселить себя и других, ожидая Вас. – в боевом исступлении, придавшем смелости, выпалила Эрис.

– Я очень рад видеть тебя. – его пристальный взгляд был наполнен чистой радостью. Эрис стало стыдно перед юниорами за это, и она отвернулась к парням. – И вас, Каннареджо – чемпионы Кандии! – воскликнул он, посмотрев на юношей. Ребята облепили Тарроса, одетого в свой ослепительный парадный наряд с бело-голубой орденской мантией, здороваясь с ним. Эрис незаметно ускользнула. Персиус с ненавистью смотрел на внушающего уважение взрослого Тарроса. Ахиллес обнял его, уводя и шепча что-то на ухо.

– Командир Таррос! – сказал пришедший Яннис, на лице которого смешались смущение и страх, будто бы перед ним стоял ревизор Дожа.

– Здравствуйте, учитель Яннис! – приветствовал Таррос, поменявшись в выражении.

– Мы ждали Вас! Пройдемте в столовую? – предложил старый лгун, и ребята переглянулись. Всем стало интересно, какая же она, эта столовая? Они знали, что в других частях солдатам дают бесплатное питание, но здесь это было непозволительной роскошью. Юниоры, сколько себя помнили, обедали тем, что приносили из дома сами. В жару аппетита почти не было – хотелось много пить, и они довольствовались вяленой рыбой или сушеным йогуртом с солью.

– А нам можно посмотреть на столовую? – колко спросил осмелевший при командире Атрей.

– Нет. Вам – в обед. – отрезал Яннис.

– Спасибо. Я не голоден. Мои солдаты. – он указал на внушительную колонну немых статных воинов, одетых в строгую венецианскую форму. – Накормите и расположите их в казармы, распрягите и напоите коней, учитель. Я, пожалуй, осмотрюсь. Затем, выделите мне комнату – мы шли всю ночь, я утомлён. – отрезал Таррос.

– Как прикажете. – сказал Яннис, недовольно нахмурившись. – Андроник, Филон, Тичон, Атрей и Агафон – вместо того, чтоб болтать, отведите лошадей в конюшни!

– Хорошо, учитель. Давайте, парни, помогите нам! – закричали Атрей и Аргос, зазывая остальных, увидевших столичного командира впервые.

Началась возня и суета, от которой Таррос держался особняком, сложив руки за спину и наблюдая недолгое количество времени. Затем он начал серьезно и медленно обходить территорию, внимательно осматривая каждый угол и столб. И вид у него был более, чем хмурый. Через некоторое время он приказал Никону, добровольно сопровождающему его, позвать Янниса. Тот, нехотя, пришёл.

– Яннис, уважаемый учитель, я, конечно, не хочу показаться любопытным, но это моя обязанность – спросить Вас, на какие такие нужды Вы выделили деньги призеров, данные мной из казны для улучшения состояния вашей части?

– Я обновил оружия. – без зазрения совести ответил Яннис, отчего Никон покраснел, сморщив нос, как обозленная собака.

– Да. Прекрасное оружие! И такое дорогое! – усмехнулся Таррос.

– Я выделил детям премии. – сказал Яннис потише.

– Премии? Это хорошо. – покачал Таррос головой, оставшись довольным его ответом. – Ну что ж, я еще не был в строениях и на конюшне. Можете пока идти. – Яннис, зло покосившись на Никона, ушел, чуя, что дела его плохи.

Никон отводил взор, боясь встретиться с пронзительными глазами Тарроса, от которых было невозможно ничего скрыть.

– И сколько тебе дали? – шутливо спросил командир, указывая взглядом на заношенную выцветшую одежду. – Не многовато будет? – он рассмеялся. Никон опустил голову, покраснев.

– Не хочешь говорить? Не надо. Я сам выведу шакалов на чистую воду. Не беспокойся. Иди. – Таррос дружески похлопал стесненного Никона по плечу. Он поднял голову, слегка улыбнувшись. Никон ушел, не желая стать чьим-либо лазутчиком.

Эрис прибывала в своей маленькой тёмной раздевалке. Она привела себя в божеский вид, освежившись водой. Было настолько жарко, что выплеснутая на землю жидкость совсем скоро не оставляла и пятна. Эрис не хотела выходить – ей было неловко. Столько дней ожидания и вот наконец командир здесь – что она скажет, а вдруг опять совершит какую-нибудь глупость? И внешний загнанный вид оставлял желать лучшего.

– Эрис! – снаружи послышался голос Георгиуса.

– Чего тебе? – спросила она, открыв дверь.

– Таррос. Он желает видеть тебя. – сказал кузен.

– Что ему от меня нужно? – тихо спросила она сама себя, поспешно выйдя.

– Не знаю.

– Подожди, может он захочет холодной воды? Я сейчас! – Эрис быстро сбегала к каналу, где ставила для себя чистую воду в кадке на охлаждение. Она наполнила свою керамическую фляжку.

Они подошли к командиру, сидящему на скамье, в тени строений у поля.

– Командир? – смущенно спросила Эрис у Тарроса. Вид у него был уставший. – Вы вызывали? – Георгиус ушёл.

– Нет. А что случилось? – он сделал удивленный вид. Эрис мгновенно покраснела. Теребя ремешок от фляги в руках, она сдавленно произнесла: