Заволновавшись, Никон поторопился и выстрелил не туда. Эрис была готова и молниеносно намотав вожжи на руку, зарядила лук. Таррос признавался самому себе, что их подготовка и тактика бесподобна. Он восхищался капитаном нищих. Но амбиции не давали ему проявить своё истинное мнение.

Алессандро соскочил, выпучив глаза. Было видно, что он хочет успеха Каннареджо:

– Неужели Шлем попадёт? Если да, Таррос, я дам тебе сто дукат! Клянусь Святым Марко! – вскрикнул он.

– Засунь ты их себе сам знаешь куда. – грубо прорычал Таррос, пялясь на Алессандро.

Эрис выстрелила, натянув тетиву так крепко, что от ее трения образовался голубой дымок. Свист, не слышный от топота копыт и гула голосов. Заяц летит сраженный, кувыркаясь со стрелой в шее.

Эрис была водящей. Она сделала круг шире и постепенно замедлила ход. Отдав приказ на выход, сама оказалась последней и отстала от строя, задом наперед добравшись до трофея и пройдя через него. Буцефал осторожно поднимал копыта, чтобы не наступить на тушу. Это зрелище умилило зрителей и явно понравилось Дожу. Дойдя таким образом до восточного края, Эрис хлестнула коня, резко погнав его. Затем, скинув обе ноги с бока Буцефала, легла поперек седла на спину. Чудеса гибкости, и Эрис сползла почти до земли, засунув ноги обратно в стремена. Это мгновение, когда заяц оказался в её руках, осталось почти незамеченным. Девушка под громогласный рокот толпы выехала с ристалища. Они так же красиво покинули поле, как и появились.

– Вы прощаете мне мою выходку? – спросила она с искренним виноватым видом, размахивая тушей над головой. – Я не смогла сдержаться – так хотелось утереть нос Тарросу и его лентяям. Простите пожалуйста, братья мои!

– Это ты прости меня, я подвёл всех. – сокрушился Никон.

– Да брось ты! На то мы и команда, чтоб прикрывать друг друга. – спешившись, они обнялись, хороводя и прыгая от радости.

Был объявлен перерыв. Это время прежде всего позаботиться о конях. Они принялись чесать их щетками, поить угощать сладким, чтоб животное не объелось и восстановило силы.

– Кушай, милый! – Эрис вычесывала морду Буцефала щеткой, подкармливая сухими овощами.

– Атромитос! – послышалось сзади.

Эрис обернулась и увидела Антонио. Он с сильным акцентом ломано произносил:

– Командир приказал нам сдружиться. Чем-нибудь помочь? – спросил он. Но на лице его было удрученное выражение, и Эрис смахнула это на неудачу. Она не любила просить помощи, но и отказать порыву не могла. Посмотрев на столпотворение ребят у колодца, она произнесла:

– Ценю твою помощь. Если хочешь, можешь принести ведро воды моему Буцефалу.

– Хорошо… друг. Мы же теперь друзья? – спросил он с такой грустной надеждой в переливающихся смоляных глазах, что Эрис сама схватила его ладонь, крепко сжав рукопожатием.

– Конечно.

– Там очередь. Можно отдать тебе воду моего коня? Я уже дал ему ведро, и он осушил его. Вон чистая вода. Он даже не притронулся! – сказал Антонио, указывая пальцем на стоящую бадью возле морды своей лошади. Капитан сан марковцев не посмотрел на Эрис.

– Конечно, давай, тащи сюда. – весело произнесла она, чтобы разрядить обстановку.

Антонио принёс его и дал в руки Эрис. Она поставила питье своему Буцефалу. Утомившийся и загнанный в зной конь принялся жадно втягивать воду, чавкая и хлюпая. Его черные блестящие бока быстро раздувались. Напившись, он поднял мокрую морду и принялся толкать Эрис в плечо, требуя добавки. С длинных жестких волосков у его рта спадали сияющие капельки живительной жидкости. Пополнив резерв, он моментально вспотел.

– Всё, хватит. Как ты дальше будешь помогать мне, напившись до отвала? – она трепала его по гриве. Конь мотал своим иссине-угольным хвостом, отгоняя мух.

– Нелегко вам с таким наставником? – Эрис спросила, увидев на ровной коже Антонио кровоподтеки. Похоже, били ремнём.

– Не то слово… – он опустил голову, чуть не расплакавшись.

– Не вешай нос. Что бы ни случилось, оставайся самим собой. – Эрис похлопала его по плечу. Они дружественно разминулись.

Пока все занимались своими делами, Маурисио рыскал в поисках беспризорника. Он искал, боявшись не успеть. Вспотев от жары и волнения, протискиваясь через стеноподобную толпу, наконец он увидел чумазого сопливого мальчугана за рвом, лет шести на вид, одиноко уткнувшегося лицом в барьер за спиной сержанта.

– Малой. Узнаешь меня? – спросил он.

– Не-а. – этот сирота оказался смельчаком. Он поднял свой взор, но был ослеплен солнцем.

– Я – из команды Каннареджо. Тот парень в шлеме. – сказал он.

– Ты врешь. – ответил пацан, безразлично ковырнув в носу.

– Ну тогда я тебя не пущу на поле. А я уж думал, найду самого дерзкого и одинокого да прокачу на своём черном коне. – он показательно отвернулся, но маленькая хваткая ручонка вцепилась в него.

– Хочу! Ты покатаешь меня?! – с надеждой в голосочке настоял он.

– Конечно. Но не сейчас. Я проведу тебя и спрячу под циновкой. А когда ты услышишь «Каннареджо» и барабаны смолкнут, увидь меня и беги навстречу топоту копыт. И я подхвачу тебя на лету, у всех на виду.

– И у красивого правителя тоже? – спросил малыш.

– Конечно.

Они быстренько пролезли сквозь барьер, но предупрежденные сержанты ничего не сказали. Маурисио накинул на голову беспризорника плотную темную ткань и провел к последней установленной преграде, прямо у барьера. Никто и не подумал бы, что этот крохотный серый комок – живое существо…

– И не вздумай показываться. На, подкрепись. – он вытащил из кармана желтое яблоко и сунул в его грязную худую ручонку.

Маурисио шёл, и его грызла совесть. Но так было надо командиру и Сан Марко, этим он себя оправдывал и успокаивал.

Перерыв кончился.

– Алессандро. Сейчас будет зрелище! – сказал Таррос торжественно.

– Ну-ну. Подлянка? Я уж заждался. Главное, я для себя решил, за кого мне болеть. – без чувств отозвался Алессандро, садясь на свое место.

Таррос был доволен. Он горел от нетерпения. Янниса не было видно – это первая победа. Остальные надо было просто подождать.

Горн, барабан – пары заранее выстроившихся мчатся на подзарядившихся конях по ристалищу, перелетая через установленные деревянные стойки.

Раз – Исос первый, Риккардо второй; два – Адриано первый, Георгиус второй; на третьей паре сан марковец Джулиано зацепил свой барьер и рухнул наземь; Азариус улетел, аккуратно и последовательно перепрыгнув через все восемь преград. Четвертая пара – лидирует Никон, Марселло сзади. Пятая Ахиллес – второй, Маурисио лидирует. Пятая – Эллиут первый, Алонзо за ним. Шестая – Франческо первый, Аргос почему-то отстал. Седьмая – Софос лидер, Эрнесто не смог пройти все барьеры и провозившись, утомив себя да зрителей. Восьмая – Аннас ушел в значительный отрыв от Массимилиано; девятая – Атрей не смог угнаться за Чезаре. Десятая – Орландо чуть было не врезался в Андроника, но тот сумел славировать и оторвался; одиннадцатая – Филон прорвался вперед, Луиджи сзади; двенадцатая – Тичон обогнал Коломбано. Последняя пара: Эрис и Антонио – кто кого?

Эрис сосредоточенно и хладнокровно выскочила на ристалище. В ее взгляде не было никаких эмоций, кроме адреналина битвы. Девиз был: «Только вперед». Нахмуренные брови и едкий взор, направленный сквозь суету к победе.

Антонио хлестнул коня плетью. Эрис предпочла обойтись без неё. Вначале они скакали в унисон, первые барьеры перепрыгнув вместе. Вторые тоже. На третьих барьерах Эрис встала в свою фирменную стойку на лошади: прижалась к шее коня, нагнувшись, высоко подтянув ноги, полувстав – так создавалась очень большая нагрузка на тело, но ей казалось, что так она обтекается встречным ветром и летела, подобно быстрой стреле.

Она оторвалась. Пока Антонио возился с четвертым барьером, Эрис заканчивала седьмой. Перепрыгнув, она уже почувствовала вкус победы. Трибуны и толпа, люди на деревьях ликовали. Вдруг, откуда ни возьмись, на её путь выскочил…