Была команда занять положение верхом на лошади. Занемевшие от недостатка движения зевающие скакуны с неохотой приняли своих наездников. На разговоры и осмотр не было времени, и выстроившись в колонну, рыцари медленно направились к границам теперь уже их булоня.

Таррос отвлекся на созерцание неописуемо красивой природы, играющей в лимонных солнечных лучах, показавшейся диковинной его взору – привыкшему к узким, длинным, громким и кривым улочкам, навевающим сказочность и запах плесени. Улочкам, на которых невозможно скрыться от лишних глаз. Он даже не заметил маленькую девочку, выскочившую откуда ни возьмись на его пути, чуть не угодив под копыта огромного коня.

– Таррос, ребенок! – рявкнул Алессандро, резко потянув вожжи друга, отчего на фалангах пальцев последнего загорелась кожа. Таррос опешил, увидев игрушечную фигурку перед его конем. Он остановился, и, не долго думая, резко спрыгнул, вызвав непорядок в строю.

– Девочка, что ты тут делаешь? Где твоя мама? – спросил он миролюбивым голосом, присев перед малышкой, которой на вид было не более трёх лет.

– Балбес, ты чуть не раздавил ребенка! – продолжал кричать на Тарроса Алессандро.

– Да иди ты, я и сам напугался! – ответил Таррос, косо обозрев сослуживца. – Даже если это рабы нашей Республики, они, всё-же, тоже люди. – тихо рассуждал Таррос, разглядывая хрупкую девочку, одетую в мальчишечьи лохмотья.

Он был крайне удивлён – малютка абсолютно не боялась его. Она внимательно, спокойно и смело смотрела на Тарроса своими серо-зелеными глазками, лишь изредка хлопая длинными черными ресницами.

Таррос улыбнулся – уж слишком она походила на беленькую стеклянную куколку их именитых мастеров. Только она была замотана в потрепанную одежонку, совсем не подходящую к миловидной внешности.

Он поправил ее слегка вьющиеся, темно-каштановые волосы. Упругие локоны под раскаленным солнцем красиво отливали медью. Она испуганно шарахнулась назад, подобно дикой кошке.

– Извини, малышка. Я не хотел тебя напугать. – он отдернул руку. – Где же твоя мама? Ты не понимаешь меня? – Таррос захотел ей помочь.

– Не задерживай строй, рыцарь! – крикнул командир.

Таррос кивнул головой и встал, поспешно оглядев округу. Он заметил в толпе стройную женщину средних лет с мальчиком подле, лет шести на вид, вероятно, её сыном. Ее глаза растерянно сновали туда-сюда, кого-то тщетно отыскивая.

– Командир, разрешите отдать ребенка матери?! – спросил Таррос своего старшину.

Командир, нахмуренный и озлобленный, все же проявил снисходительность, увидев прелестного на лицо ребенка.

– Давай, туда и обратно! – грубо выкрикнул он, звеня стременами.

Таррос поднял девочку, которая показалась ему необычайно легонькой. От неё вкусно пахло солнцем и детской чистотой – аромат, который не поддается описанию. Он не сдержал порыв и поцеловал миленькую малышку в щечку. Девочка глядела на него не моргая – удивленно, но не робея. Таррос быстро добежал до той женщины.

– Это ваш ребенок? – спросил он на итальянском, приправленным латынью, с непривычки забыв, что находится среди греков.

– Да, отдай сюда! – выпалила она на греческом. Женщина резко выхватила дитя, в сердцах сделав ей больно, отчего спокойная девочка чуть было не заревела. Её аленькие губки задрожали. Таррос принялся утешать её, развлекая, отчего та сразу успокоилась. Сверля Тарроса своими карими глазами, недовольная мать обратилась к мальчику, ругая его:

– Я же просила посмотреть за ней минутку! – кричала она необычайно громким голосом. Таррос понимал их речь.

Мальчик ответил, смотря на сестренку с пренебрежением и даже, как ему показалось, с отвращением:

– Она такая противная, ты же сама знаешь, вырвалась и убежала. – надменно ответил он.

Таррос не поверил ему. Уж больно ненавистный и лукавый был взгляд его янтарных глаз. К удивлению юноши, мать погладила мальчишку, а девочку, не совсем понимавшую происходящего, хлестко ударила по нежному лицу, отчего на белой коже остались розовые следы от ее ладони.

– Эй, ты что делаешь? Она же маленькая! – по-гречески закричал на нее Таррос. Девочка залилась слезами. Почти молча, отчего ему стало жаль её вдвойне.

Женщина в ответ обругала его на итальянском, очень грубо и непристойно и развернулась, не желая больше видеть этого юношу.

Она насильно отдирала девочку от себя, которая вцепилась в мать, ища утешения. Но та жестко бросила дочь на землю. Малютка не упала – она твёрдо встала на ноги, которые с шуршанием впились в серую прибрежную гальку, смешанную с желтым песком.

"Вот шустрая!" – подумал Таррос, умиленно улыбнувшись.

Но тут его окончательно разозлило поведение незнакомки, отчего улыбка на его юном безбородом лице исчезла. Девочка хваталась за руку горе-матери, но та, вопреки здравому смыслу, только поносила её за излишние нежности, отталкивая ручонки дочки, сетуя на жару и потные ладони малышки. Они поспешно уходили – девчушка маленькими шажками еле догоняла быструю мать и брата, вынужденно забыв о слезах.

Девочка оглянулась. На её светлом личике были белые соляные дорожки от высохших на ветру слёз и горящая от удара красная щёчка. Таррос улыбнулся и помахал ей на прощание. Девочка помахала тоже, но она была преисполнена серьёзности.

"Что за мать? Бессердечная какая. А брат? Убил бы этого змееныша."

Его нахмуренное лицо изменилось при другой мысли:

"Какая смелая и хорошенькая малютка, прямо ангелочек! Как можно её обижать?" – думал Таррос, смотря им вслед, но его оборвал командир.

– Что ты там возишься? Не задерживай остальных! – закричал во всё горло суровый старшина рыцарей.

Таррос, примчавшись вихрем, прыгнул на лошадь, натянув поводья. Послышался бас усатого начальника:

– Ну как, помог? Как она тебя облила, эта баба, по-нашему! – он дразнил его. Алессандро укоризненно помотал головой.

Послышался рокочущий смех.

Обычно импульсивный Таррос на этот раз не обиделся. Он всё ещё думал о маленькой крохе с зелеными глазами, напомнившей ему Каллисту в детстве. Только его сестренку баловали и носили на руках, и её глаза не были такими говорящими и бесстрашными, как у этой бедняжки. А эта девочка, еще мало чего понимая, уже сталкивается с неоправданной злостью и подлостью родных, отчего у правильного Тарроса вспыхнуло чувство негодования.

Закончились обоснование и формальности – военных распределили по отрядам, отправили каждого в отведенные места для казарм и выделенную земельную лень для рыцарей. В свою очередь солдаты, под командованием решительных командиров, раскинули и построили гарнизоны.

Новенькие или грамотно отреставрированные каменные крепости возвещали о том, кто теперь здесь хозяин.

Щуплая девочка собирала круглые каштаны под раскидистым деревом. Она сидела в тени, проворно отыскивая пальчиками гладкие плоды во влажной, пахучей траве. Она так увлеклась, что не заметила, как сзади к ней подошла женщина.

– Эй, соседская девочка, как там тебя, Эрис!

Эрис вздрогнула. Этот голос был сиплый и громкий, совсем неприятный. Эрис быстро встала, поспешно пряча своё богатство по большим карманам своей нелепой одежонки.

– Отнеси-ка эту пищу моему сыну, он работает с мальчишками в поле. Они косят пшеницу. Мои дочки заняты – они шьют заказы. – смуглая женщина беззастенчиво обращалась к девочке, попутно разглядывая её с ног до головы.

– Сколько тебе лет? Ты совсем мала. А какая худая! Не донесешь, сил не хватит. – подытожила она, передумав. – Нет, дай-ка другого попрошу. – быстро-быстро говорила сама себе противоречивая мамаша, мотая кульком.

– Мне скоро шесть лет. Я справлюсь. – отрезала Эрис. Хрупкая на вид, но крепкая, как мрамор, девочка наблюдала за малознакомой соседкой кротким, диким взглядом серо-зеленых глаз. Услышав последнюю фразу, ее аккуратные, будто нарисованные черные брови вдруг решительно сдвинулись и она резко выпалила, схватив провиант: