– Что же, Вы любите свою жену только за покорность? – съязвила она и он рассмеялся.

– Я что-то пропустил? – окатив друга недовольным взглядом, Таррос, похоже, оклемался окончательно.

– О! Fratello, amico! *О! Брателло, Друг! (итал.)* Ты пропустил слишком много, чтобы я рассказал тебе всё это сейчас! – восторженно ответил он. – Я оставлю это на потом.

– Что тянешь? Говори! – все так же нагло кипел командир.

– Ты упал, и Сириус наступил на тебя. – снисходительно отвечал Алессандро. К удивлению Эрис, он совсем не обижался на неоправданную резкость товарища.

– Я помню. – перебил его Таррос.

– Вислоухие солдаты были слишком нерасторопными, и тебя едва не затоптал разъяренный конь этой девчонки. – он указал на Эрис. – Вот и всё. – словно пошутив, закончил он.

– Что Вы тянете? Договаривайте! – прокричал Никон, стоявший подальше. – Это она спасла Вас. – сурово закончил он.

Таррос посмотрел на Эрис. Она с отсутствующим видом теребила окровавленную тряпку руками, смотря на свои пальцы. В душе она яро жалела, что из-за своей упрямости осталась здесь.

– Ах да, чуть не забыл. – играл Алессандро. – Эрис, спрыгнув с бешеного зверя, оседлала твоего вреднющего Сириуса и приказала солдатам отдать твое тщедушное тельце ей. – он рассмеялся. Таррос снова оскалился. – Шучу-шучу, брат. Она вывезла тебя, если бы не Эрис, мы бы сейчас были на твоих похоронах. Тот жеребец чуть не раздавил тебя, lo giuro su San Marco! *Клянусь Святым Марко! (здесь и дальше на итал. яз.)*

– Реrché sei così frivolo? *Почему ты так нагло ведешь себя?* – раздраженно спросил Таррос, вновь опустившись на землю, он закашлялся и Эрис дала ему тряпку. – Tu sei matto. *ты – придурок* – заключил он, пытаясь отдышаться. – Сome hai scoperto il suo nome? *Как ты узнал ее имя? * – медленно и гневно спросил Таррос у Алессандро, пожирая его взором.

– Сi siamo incontrati per caso. Appena. Non impazzire. А causa di circostanze. *Мы познакомились случайно. И только. Не сходи с ума. Просто стечение обстоятельств.* – невинно ответил он, оправдываясь.

Командир, приложив немалые усилия, отвергнув помощь Алессандро, сел.

– Эрис! – обратился к ней Таррос. – Я бесконечно благодарен тебе и никогда не смогу отдать долг.

– Не говорите так. Я ничего не сделала… – смущенно ответила Эрис. Она подняла глаза на Тарроса. Ее взгляд был искренним и сочувствующим. Командир всматривался в ее лицо и ему показалось, что она вместе с ним переживает его боль.

– Носилки готовы, командир. – к ним обратился солдат, оборвав взаимно передаваемое течение невидимых потоков энергии.

– Какие еще носилки, ты что, бестолочь?! – нахамил Таррос служивому, отчего тот, явно, испугался.

– Это я приказал, брат. Лекарь сказал, тебе нужен покой. – пытался успокоить его Алессандро.

– Да, Вы должны беречь себя. – тихо сказала Эрис, пряча взор и Таррос, посмотрев на нее, снова остыл.

– Пусть на носилках несут Алессандро. – заключил Таррос, вставая и не принимая помощь друга и сержантов. Он молча сносил невероятную боль, от которой невольно зажмурился. Эрис поднялась вместе с ним.

– Ну, что я говорил? – обратился военный лекарь к Эрис, встав следом. Он подхватил свою звенящую сумку, набитую всяческими инструментами, баночками со снадобьями и повязками. – Полагаю, я больше не потребуюсь. – врачеватель, прорываясь сквозь толпу, удалялся.

– Его Величество Дож! – протяжно провозгласил глашатай, и народ начал медленно расступаться, образуя живой коридор, по которому в окружении стражников приближался благородный Дож со своей заплесневелой свитой.

– Я рад, что Вы в порядке, командир. – он похлопал его по плечу, говоря на венецианском.

– Благодарю Вас за предоставленный мне замечательный поединок, Его Сенерити. – сдержанно сказал Таррос.

– А кто-то боялся причинить юной прекрасной воительнице увечья! – рассмеялся правитель, смотря на Эрис. – Я восторжен, как Вас зовут?

– Эрис. – ответил за нее Таррос, хмурясь. – Она не разговаривает на нашем.

– Эрис. Я желаю Вам в дальнейшей жизни всегда побеждать. Regnum di Candya крайне необходимы такие таланты, сеньорита.

– Благодарю, Его Сенерити. – Эрис слушала, не поднимая глаз. Она поняла слова благодарности, обращенные к ней, отвечая на греческом.

– Я приглашаю Его Сенерити Дожа на вечерний пир. – предложил Таррос.

– Мне очень-очень жаль. Время летит, льется, как вода сквозь пальцы. Мне надо спешить – на Пасху я должен присутствовать на Corno Ducale. Bucintoro скоро выходит в море. Я сохраню этот замечательный день в своей памяти. – говорил он, и глаза его светились простодушием. Его советники оставались такими же кичливыми, какими показались Тарросу с первого взгляда. Их просто выворачивало от вида нищих критостовцев.

– Этот неповторимый аромат… – Якопо мечтательно оглянулся вокруг, – Он и эти пейзажи, всплывающие в моей памяти, будут веселить мне мысли. Я непременно скоро вернусь, Крит вдохновляет меня, и у меня появляются планы! Спасибо вам всем. – с этими словами он кивнул присутствующим, и все поклонились в ответ. Светлый Дож удалялся, окруженный вереницей из избранных и сел в одну из отъезжающих повозок.

– Эрис. – Таррос пытался вызвать ее взгляд. Но безуспешно. – Вечером вы все должны явиться в залу на пир. Ясно? – приказал командир. Она кивнула.

– Командир Таррос! Как вы себя чувствуете? – робко спросил смущенный Антонио, подойдя к ним.

– Лучше некуда, Тони. – лихо улыбнулся тот.

– Мы с ребятами очень рады.

– Разрешите идти? – спросила Эрис посмотрев на Тарроса, и Антонио украдкой восхищенно взглянул на неё. Тарроса это крайне разозлило.

– Да. Вы идите, а у меня есть дела в городе. Тони, подай лошадь. – Таррос завязывал свою распахнутую тунику. Антонио привёл стоящего рядом Сириуса. Эрис удалялась к своим. Антонио, краснея, боялся посмотреть ей вслед.

– Какие-то проблемы? – зло сверкнул глазами Таррос. Антонио отрицательно помотал головой. Таррос залез на лошадь и долго, назло юноше, демонстративно пожирал уходящую Эрис всепозволяющим взглядом. Грудь Тони вздымалась и его ноздри раздувались.

– Хая! – громогласно выкрикнул Таррос, стеганув коня. Он вздыбил его, и Эрис оглянулась на шум. Таррос, прекрасно держась в седле, красовался перед ней и Антонио. Она поспешно отвернулась. Командир, довольный собой, браво ускакал. Тони еще долго стоял так, не чувствуя собственных ног, пока к нему не подошли Риккардо и Маурисио и не увели его, обняв.

Ребята, уставшие и одушевленные, вернулись в крепость.

– Сегодня я первая пойду в купальню. Мне надоело прятаться. Наконец-то свобода! – воскликнула Эрис, потягиваясь. Парни понимающе покачали головами.

Эрис хозяйничала, а юниоры терпеливо ждали. Сегодня ужина не было положено, вечером намечалось торжество.

Эрис, закончив дела, сидела у себя. Она думала о состоянии командира. Как он чувствует себя? Но у кого спросить и что люди подумают о ней за это любопытство. На пир идти она совсем не желала – ей чужды были подобные собрания. Даже если она бы и пошла, то в чём? Кроме своих тренировочных одежд, формы и доспехов у неё с собой ничего не было.

В комнату кто-то постучал.

Эрис послышался голос за дверью. Это была Каллиста:

– Эрис, открывай.

– Да, иду. – она открыла дверь – Проходите! – вошла Каллиста с Джузеппе на руках.

– Моя радость! – улыбаясь, Эрис осторожно взяла малыша на руки.

– Я пришла поблагодарить тебя. – начала женщина.

– Не стоит. – серьезно ответила Эрис.

– Ты непременно должна появиться на пиру. Так положено. – Эрис вздохнула. – Я уже закончила распоряжаться столами. Лучшие повара гарнизона наготовили уйму угощений. А ты понравилась ему! – засмеялась Каллиста, глядя на то, как малыш принялся теребить её влажные волосы. – Хочешь такого же? – спросила она, на что Эрис смущенно улыбнулась. – Это наш первенец, несмотря на то, что мы с Алессандро женаты уже более тринадцати лет. – делилась молодая женщина.