— Ты ещё в пижаме? — засмеялся он, целуя Марину за ухом. — Одевайся, опоздаем. Спасибо за кофе.

Дверной звонок возмущённо забулькал.

— Кто в такую рань? — удивилась Марина, накидывая на плечи пеньюар — первое, что попалось под руку.

Саша, небритый, в футболке с длинными, закатанными до локтя рукавами, ввалился в квартиру:

— Не могу больше один, всю ночь мучаюсь, — объяснил он. — Вечером Катюшку отвёз, уже извёлся весь.

— Что сразу не позвонил? — засуетилась Марина. — Андрюша, налей ему кофе и поесть дай. Я сейчас, я быстро!

Она распахнула в прихожей дверцы шкафа, побежала в комнату, открыла все ящики комода, тумбочку, полку. Зачем-то выдвинула до упора каждый ящик письменного стола.

— Мариша, ты чего? — удивился Андрей.

— Примета такая. Когда кто-то близкий рожает, надо чтобы всё было нараспашку, тогда у неё быстрее дело пойдёт, — объяснила она.

— С каких пор ты стала суеверной?

— С таких. Не спрашивай, должна быть в женщине загадка или нет? — ответила она.

— Спасибо, Николаевна, — расчувствовался Саша. — Я тебе зимой, когда ход дойдёт, — он кивнул на округлившийся Маринин живот, — даже гараж открою!

— Ещё надо, чтобы кто-то из близких что-то на себе порвал! — вспомнила Марина.

Саша снял футболку и одним движением оторвал от неё рукав. Марина дёрнула за тонкое кружево пеньюара.

— Ну, чем могу! — заявил Андрей и безжалостно рванул на груди голубую рубашку.

Катя позвонила через час — сказала, что Варенька родилась.