– Давно пора бы привыкнуть.
– Так точно, вэддан, – отчеканили караульные в один голос.
– Всё спокойно?
– Так точно, вэддан.
– Церемония Прошения вот-вот начнётся, – раздался из-за угла сухой старческий голос, и с боковой лестницы сплыл мастер Гоода – крепкий бородатый старец в голубом шёлковом ассари. Часовые замерли как статуи.
– Мы уже думали, что потеряли вэддана, – говорил мастер Гоода, по обыкновению, немного в сторону, не глядя на Мёрэйна прямо. – Вэддан, без сомнения, был занят очень важным делом, не требующим отлагательства настолько, что ради оного возможно пренебречь церемонией.
– Если мастер Гоода обратит внимание, церемония ещё не началась, – в тон старику сказал Мёрэйн, только не разжимая губ: часовым не следовало слышать, как кто-то смеет перечить Мастеру Стражи.
– Мне следует оставить Мастера и предаться медитации, – произнёс он вслух. – Церемония скоро начнётся.
Что бы там ни говорил главнокомандующий, приготовления, которыми был занят с утра гарнизон форта, не касались Мёрэйна. Его задача на церемонии Прошения была предельно проста – внимательно заглядывать в глаза каждому из кандидатов и читать их мысли. Духовные практики, как знал Мёрэйн, были хорошим предлогом отвязаться от общества Мастера в таких случаях. Было ясно, что старик, будучи хорошим воином и командиром, напрочь не разбирается в искусстве работы с Меа. Так что на время, оставшееся до начала церемонии, Мёрэйн был избавлен от назойливого общества главнокомандующего.
Но его общества искал, как выяснилось, не только мастер Гоода.
Мёрэйн шёл по внутренней галерее второго яруса, направляясь в свою келью, когда ощутил взгляд в спину. Скользнуть с плана физической реальности в Сэйд хватило, чтобы на каменной кладке галереи перед ним вырисовалась тень. Тень лежала почти возле его ног и шевелила ушами. Уши были острые, расширяющиеся книзу… Как только он на них посмотрел, к ним тут же добавились рожки, состроенные из двух мясистых длинных пальцев лапы, которую тень поднесла к голове, а вторая лапа тени приветливо отсалютовала Мёрэйну. Обернувшись, Мёрэйн поднял взгляд: над ним возвышалась верхняя стена форта, венчающая второй ярус, а над стеной высилась восьмиугольная восточная башня. Мёрэйн быстро поднялся по витой башенной лестнице.
На верхней площадке сидел, скрестив ноги, сэйдам11 некоего существа.
Это существо показалось бы странным любому, кто никогда не видел представителя расы каладэ.
Приземистое, коренастое, кажущееся пухлым из-за хасмы – сплошного слоя мягкого, очень короткого, но густого ворса, покрывающего кожу на всём теле, отчего все очертания, углы, изгибы выглядели сглаженными, а короткие пальцы лап – невероятно толстыми. Покрытый хасмой круглый череп венчали острые, расширяющиеся книзу уши, из-под лишённого бровей ровного лба глядели большие, овальные, слегка фосфоресцирующие глаза. У каладэ, который в данный момент взирал на Мёрэйна, они были ярко-зелёные, а хасма – буро-рыжего оттенка. Облачено существо было в ассари лилового цвета, означавшее принадлежность каладэ к касте двинэа – «недокаладэ», то есть тех представителей расы, которые не встали на Путь или пренебрегли им (как было в данном случае). К лиловому, впрочем, добавлялись тёмно-багровые пятна – словно двинэа стремился ещё больше подчеркнуть этот знак своего падения.
– Роу! – Мёрэйн скользнул в Сэйд и крепко обнял поднявшегося ему навстречу друга. – Владычица и сакримы, какими судьбами?
В отличие от обычных людей, Мёрэйн не видел разницы между тем, чтобы общаться с кем-то при помощи органов слуха, зрения и осязания, и общением с кем-либо, находящимся вне физического тела. Для любого (или почти любого) из воинов Неприметной Стражи, если бы кто-нибудь из них поднялся сейчас на башню, происходящее виделось бы так: вэддан Мёрэйн стоит один посреди площадки, взгляд его неподвижен и сосредоточен на чём-то отсутствующем, губы шевелятся, не издавая ни звука, руки подрагивают или жестикулируют.
Когда перемещаешь восприятие реальности в Сэйд и видишь мир через свой сэйдам – многое иначе и куда проще.
Мёрэйн обнимал приятеля, внимательно и с радостью приглядываясь к нему. Двинэа, в отличие от большинства мужчин-людей, был почти одного с ним роста – лишь слегка приземистее. Как и всегда, от него лучами во все стороны плескали весёлость, сытость и плотское удовлетворение.
– Ты поступаешь неосмотрительно, дружище, – улыбнулся Мёрэйн. – В кои-то веки вылазка в Сэйд – и так промахнуться! База Неприметной Стражи – не самое лучшее место для двинэйского контрабандиста.
– Если я не вижу кайфа шляться вне физического тела с тобой под ручку, как сентиментальная девственница – это ещё не значит, что я заблудился, – мотнул головой двинэа, без запинки мысля по схеме человеческого рацио12. – Так говоришь, будто люди могут видеть в Сэйде.
– Здесь есть ещё мастер Оррэ Таита.
– А, этот маленький разбойник. Давненько с ним не виделся. Помню, как качал его на руках, когда заходил в гости к его мамаше. Он нравился мне куда больше, когда был двинэа. Голубой ему не идёт, так ему и передай…
– Ты всё за своё. А между тем тебе бы пора подумать о Пути Возвращения.
– Мой Путь крив, но не настолько, чтобы меня поучала недовысушенная мумия представителя отсталой расы, – закатив глаза, провыл Роу и тут же расхохотался. – Лучше подумай, чем занимаешься ты. Подкидываешь браконьерам свой малоубедительный труп – в этом теперь заключаются твои должностные обязанности?
– Ты подзабыл человеческий за сотню лет в Тени, дружище! – засмеялся Мёрэйн. – «Должностные обязанности»! О, Звезда, Роу, где ты нахватался таких слов?! Вообще-то, мой труп был очень даже убедителен. Что поделаешь. Мои трудовые будни.
– Думаю, ты будешь не против разбавить их чем-нибудь, – подмигнул двинэа.
– И что это значит?
– Что значит? А то, что моя бренная тушка валяется в Морской Жемчужине, в порту Сильвеарены, – Роу махнул лапой в сторону виднеющегося вдали города, – и жаждет более материальной встречи с тобой – например, такой, при которой можно будет залить в неё что-нибудь, а?
– Так ты пришёл из плаванья, старый засранец!
– Наконец-то дошло, – проворчал Роу. – Вчера вечером поставил старушку в гавань.
– Старушку? – Переспросил Мёрэйн, не поверив ушам. «Старушкой» Роу называл только один из своих кораблей – «Фиалку Фёроэна». «Фиалка» была любимым судном Роу. Мёрэйн ещё помнил её под парусом, потом – на пару. В Сильвеарене подсмеивались над Роу, методично перестраивавшим корабль под требования меняющегося мира, но двинэа наотрез отказывался сменить его на более современный. Однако несколько лет назад с «Фиалкой» случилось несчастье – бедняжку затёрло льдами в Теневом море. Тогда Мёрэйн тропами Сэйда навещал друга: единственный раз на его памяти Роу горевал безутешно.
– Ты хочешь сказать, что построил копию «Фиалки»? – Недоверчиво спросил Мёрэйн. Он знал, что Роу не пошёл бы на такое: не доски делают корабль особенным, а его ти13, которое, как и у живых существ, неповторимо.
– О, нет, – усмехнулся двинэа. – Но в Тени у меня нашлись друзья, которые кое-чем были мне обязаны. Там знают способы достучаться до Ти-Поля. Достаточно было сколотить корабль – а уж мои кореша позаботились о том, чтобы соединить тушку с ти моей девочки. Совсем такая, как была при жизни! Со всеми потрохами, со всеми царапинами и даже с парочкой призраков в трюме.
– Что? – Заинтересовался Мёрэйн. – Восстановление по ти-слепку?! Но это же засекреченная технология… Должно быть, твои Теневые друзья очень крепко были перед тобой в долгу. Наши Соседи не слишком любят светить перед кем-либо своими знаниями…
