– А, ну ясно. Я должен потерять семь дней, шляясь по подземным туннелям на край света туда и обратно просто для того, чтобы вы имели право сказать губернатору, что сделали всё, что могли.

Мастер Гоода раздражённо глянул на Мёрэйна, но ничего не произнёс.

– Что ж. – Мёрэйн пожал плечами. – Я это сделаю. Но взамен вы сделаете кое-что для меня. Идёт?

Мастер Стражи неприязненно воззрился на меари.

– Что это значит – «взамен»? – Важно произнёс он. – Формально вэддан служит в Неприметной Страже. И слово Мастера Стражи для него – закон.

– Формально, – повторил Мёрэйн, поглядев мастеру прямо в глаза.

Гооду передёрнуло.

– Мастер слушает.

– Вы что-нибудь знаете о таком явлении, как виртуальные игры?

Гоода поморщил лоб, что-то припоминая.

– Мастер располагает такой информацией.

– Хорошо. Тогда слушайте внимательно. При таможенном досмотре судов из Эрендера может попасться запись одной игры, действие которой происходит в… вымышленном мире. Мир книги некоего фантаста по фамилии Виспер. Игра называется «Инферно».

Мастер Стражи нетерпеливо передёрнул плечами.

– Как известно, только Мастер Неприметной Стражи может дать запрет на распространение в поле Ламби какой-либо информации, на основании её ментальной неэкологичности. Нужно, чтобы вы запретили эту игру.

– Запретить игру? – Гоода поджал губы. – Это с какой же стати?

– Это неблагополучная информация, которая может повредить информационному климату Марки.

– Но это всего лишь игра!

– Орден был бы заинтересован в том, чтобы подобные игры не оскверняли умы жителей закрытой территории, которая весьма близко от территорий наших Соседей.

– У Ордена бывают странные фантазии, – раздражённо ответил Гоода, представивший, сколько мороки повлечёт за собой подобный приказ. – Возможно, завтра Орден захочет запретить детям играть в классики?

– Считайте это просьбой в ответ на мою сговорчивость.

Мёрэйн вложил во фразу ровно такую интонацию, которая даже до толстокожего старика должна была донести подтекст «я мог бы и не просить»…

– Неприметная Стража разберётся с проблемами, касающимися безопасности Марки, – чванливым тоном произнёс мастер Гоода, побледнев.

– А вэддан Мёрэйн отправится на базу Эмокабэ, – в тон ему ответил Мёрэйн. – Закон есть закон.

– Прошу прощения, мистер Даррс, к вам посетитель, – раздался звенящий от волнения девичий голос.

Виллем Даррс, выпускающий редактор «Вестника Империи» оторвал взгляд от огромного проекционного экрана, на который выводилась информация с его меатрекера, и повернулся в кресле на звук открывающейся двери, попутно смахнув несколько папок с заваленного распечатками стола. Стол этот являл собой роскошь совершенно неслыханную. Синтетическая бумага стоила так дорого, что позволить её себе могли лишь самые богатые люди и организации. Но «Вестник Империи» был ведущим изданием страны, а Виллем Даррс – редактором старой закваски: он легче дал бы себя убить, чем обошёлся бы без распечаток.

– Лиа, я же говорил: сегодня никого не принимаю! – Хозяин кабинета гневно воззрился на помощницу. Однако та, вместо того, чтобы, пробормотав извинение, ретироваться, как обычно делала, когда шеф был не в духе, только потупилась и пробормотала, залившись краской:

– Мистер Даррс, это пришёл ваш друг… Мистер Сэйрас… – На имени гостя голос девушки слегка дрогнул. А редактор переменился в лице.

– Правда, что ли? А, ну так сразу бы и говорила! Впрочем, я должен был догадаться по выражению твоей мордашки, – бесцеремонно заявил он. Девушка пропустила бестактность шефа мимо ушей: она не сводила глаз с человека, вошедшего в комнату.

– Привет, дружище. Ты, как всегда, вовремя, – крикнул хозяин кабинета. – Я хочу сказать: каждый раз, когда ты приходишь – либо криминальная драма, либо землетрясение, либо восстание нацвозов в Шаржане, либо ещё что-нибудь… Короче – куча работы для меня, хо-хо… Ну и чутьё у тебя на новости! Тебя бы в спецкорреспонденты… А ну, давай, садись. Так… Погоди, не садись. Во-первых, достань-ка из буфета вон ту бутылочку… Голова кругом, а мне материал писать – надо привести себя в норму, но не пить же мне в одиночестве, а тут ты – такая удача! Как чувствовал. Во-вторых, скинь куда-нибудь с кресла эту кучу барахла. Да куда-нибудь, Сэй, хоть на пол… Вот. А теперь садись. Лиа, ну что ты уставилась, милочка? Пойди, займись почтой… Эх. Она без ума от тебя, Сэй, – вздохнув, закончил редактор, сердечно пожав руку вошедшему. Тот, бросив на спинку кресла пальто, ловко откупорил пузатую бутылку и принялся разливать по бокалам благоухающее содержимое оной.

Помощница Лиа, не замечая недовольного взгляда шефа, продолжала заворожено смотреть на гостя. Каждый раз, когда этот человек посещал её босса, она впадала в ступор.

Он был среднего роста, плотный, каштановые, вьющиеся волосы забраны бархаткой в небольшой хвостик. Не молодой, но и не старик – возраст не определишь на глаз. Несколько глубоких морщин, резко подчёркивающих волевые, даже властные, черты, оттеняли общую гладкость лица – такие морщины бывают не признаком старости, а метками сильных переживаний и тяжёлых испытаний. Энергичная походка и пластика движений почему-то навевали мысль о военных, хотя армии не существует со времён основания Империи. На господине был дорогой чёрный костюм-тройка, бархатные перчатки и тёмные очки, надёжно закрывающие глаза.

Девушка, извиняясь, покинула кабинет только после того, как господин Даррс метнул на неё испепеляющий взгляд.

Оставшись наедине с редактором, гость снял свои чёрные очки. Большие тёмные глаза под ними оказались пристальными, взгляд их был пронзителен и вызывал бы чувство неловкости, если бы его выражение было чуть иным.

– Я думал, у тебя сегодня выходной, – сказал мистер Сэйрас.

Голос у него был необычный – к нему подошло бы слово «бархатный». Негромкий, вкрадчивый, со странными обертонами, этот голос сводил с ума секретаршу мистера Даррса. Впрочем, даже мужчины при звуке его ощущали необычные эмоции.

– А зачем же тогда пришёл? – засмеялся Даррс. Его тугое пузико заходило ходуном.

– Подумал – а вдруг ты всё же здесь, – усмехнулся мистер Сэйрас, подняв бокал и любуясь его одержимым на просвет. Его глаза, казавшиеся чёрными в тени, поймали лучик света из распахнутого окна и блеснули таким же цветом, что и благородный напиток.

– Ах ты экстрасенс хренов, – добродушно хохотнул Даррс, опрокинув в рот третий глоток. – Ну, спасибо, что заглянул. Я вот в запарке, срочный материал, а тут ещё рекламный заказ этот, а журналисты все разбежались, гады, пришлось выйти в выходной, голова не варит, может, ты какую идею подкинешь…

– А в чём дело? – прервал собеседник словесный поток редактора.

Виллем Даррс плеснул ещё коньяка и потёр ладонью живот – таким жестом, каким обычно трут лоб, стимулируя мыслительный процесс.

– Да вот, понимаешь, Сэй, сегодня вызывает главный и говорит – надо срочно в номер ставить новость. Криминал! Ночью у Старого моста – убийство! Куча трупов! Разборка на национальной почве, один из убитых оказался ламбитом, расследование показало, что парень защищался от ватаги нападавших. Полиция сработала моментально – я вот диву даюсь, как они так быстро узнали о случившемся… Я так и вижу это: «Шестеро подонков угрожают ламбитскому юноше. Одолев четверых противников, жертва национализма пала в неравной схватке»!.. Чтобы такое творилось в Империи! Ты представляешь?!

Даррс умолк, потянувшись к бутылке. Вновь разлил душистый янтарный напиток. Поднял глаза на гостя. Тот смотрел на него. Его спокойное лицо ничего не выражало. По крайней мере, мысли его обладателя по нему прочесть было невозможно.

– Всё молчишь, – вздохнул редактор. – Хоть бы когда слово сказал… Ладно. Суть не в этом. Ужасно, конечно да, но ребята сами виноваты… Не стоило лезть в эту башню на отшибе, вдвоём, теперь, когда было уже несколько случаев нападений хулиганов. Что называется, сами нарывались на приключения… Материал-то я напишу… А вот эта паршивая реклама – сейчас как кость в горле… Ну вот когда, скажи, мне заниматься такой дурью, как анонс идиотской рефлекторной игры, в то время как необходимо срочно сдать номер – к вечеру об убийстве будет говорить весь Анвер, а назавтра – вся Империя, но я должен быть первым, кто о нём заговорит, сечёшь!?