Алёна мигом погрузилась в невеселые мысли.

«Ты все испортила. Ты все неверно поняла. Допустила ошибку, которую теперь и не исправишь. Да не одну ошибку, а несколько!»

Внутренний Инспектор Алёны понял, что пришел час его триумфа и принялся разбирать ее поступки по косточкам. И в  два счета доказал, что Алёна – глупая неудачница, которая все портит, и не способна на серьезные отношения. Неправильно понимает людей, обижает их своими словами, делает ложные выводы, и вообще влюбленная дура.

Алёна скрипнула зубами и нечеловеческим усилием воли приказала своему второму «я» заткнуться. Она все правильно сделала и правильно сказала! И больше не будет винить себя ни в чем.

… Но ведь она и правда влюбилась. И сейчас переживала не только за себя и свое разбитое вдребезги сердце. Она понимала, что сильно уязвила самолюбие профессора Онежина. И, возможно, сейчас ему невесело сидится над программами и планами-графиками.

Она представляла его очень отчетливо. Вот он зашел в преподавательскую и расположился за столом. Или ему дали отдельный кабинет?

Он крутит ручку в крепких пальцах. Вчитывается в бумаги. Обсуждает с коллегами разные профессорские дела.

...А ведь ему очень идет новый образ. Костюм, галстук… аккуратная короткая борода. Теперь видно, что нижняя челюсть у него и правда очень даже мужественная.

И вот сидит он над бумагами, упрямо выпячивает эту свою мужественную челюсть, и бородка торчит как у капитана корсаров, когда тот решается на абордаж.

 Хмурится. Злится на Алёну и на себя. Думает: «Вот я дурак был, что связалася с этой девчонкой!»

«Нет, я не буду винить себя! – сердито подумала Алёна. – Потому что он и правда дурак, хоть и профессор! Как можно строить отношения, если все началось с обмана!»

Не обмана – розыгрыша, недоразумения, тут же возразила она сама себе.

 И еще было это объяснение про мальчишек и девчонок… Может, он так в нее влюбился, что потерял голову,  и поэтому наворотил дел?

Онежин – непростой человек. Он взрослый. Ему нравится ее поучать, потому что у него характер такой. Он подшучивал не только над ней, но и над собой. Понимает свои недостатки. Но теперь-то она никак не сможет узнать его лучше, потому что все кончено. Этот мир, мир одного человека, с его мыслями, с его прошлым и будущим, для нее закрыт.

...Тут Алёне стало так плохо, что она тихо застонала сквозь зубы, а Валентин с удивлением оглянулся на нее.

– Ты в порядке? Заболела? – прошептал он.

– В порядке, –она мотнула  головой и сосредоточилась на доске.

Однако впереди ждали и другие испытания. Когда занятие закончилось и студенты повалили на улицу, Ксения, которая шла рядом с Алёной, вдруг задумчиво сказала:

– Уверена, что раньше видела этого Онежина. Причем совсем недавно… но он был какой-то другой… блин, не могу вспомнить.

– А я знаю, где его раньше видел, – вдруг сказал качок Слава по прозвищу «Биба». – Мы с Вадькой – он кивнул на брата «Бобу» – работали в кабаке «У Кощея» пару дней назад. С Мавкиной ходили на съемки. Она хорошо платит за эскорт. Там начался махач, и был один тип с девчонкой. Он мне заехал в рожу. Вот, видите!

Он гордо продемонстрировал зеленоватый синяк на подбородке.

– Тот тип и был Онежин.

– Да ты гонишь, Слава! – усомнилась Ксения, внимательно рассматривая синяк. – Профессор, да в кабаке, да тебе в рожу? Не верю. Ты бредишь, дружок.

– Что я, совсем дурак! – обиделся Слава. – Он был одет как байкер и борода у него была длинная. Он был с девушкой, ее не разглядел, но вроде знакомая. Лохматая такая, как ведьма. Может, тоже из преподов кто. Я ее за руку взял, чтобы от Мавкиной не сбежала, а он мне как двинет! Я татуху на руке вспомнил.

– Слушай, это точно он был, – вдруг ошарашенно подтвердил Вадик. – Ничего себе, повезло! Получил от профессора плюху. Теперь Онежин должен зачет автоматом тебе поставить. Ты ему намекни!

– Ага, чтоб он мне совсем рожу расквасил, да?

Алёна слушала, ни жива ни мертва. Вот сейчас Вадик начнет вспоминать про девушку, которая там была… Или Ксения вспомнит байкера, который приезжал за Алёной и сложит два и два… и тогда… и тогда…

А что тогда? А ничего! Она не будет стыдиться, что с ней такое приключилось! И что она была в баре с Онежиным. Пусть завидуют, вот!

Алёна гордо задрала голову и совсем было приготовилась признаться, как Валентин с ноткой зависти сказал:

– «У Кощея» – классное место. Вот бы побывать! Но туда попасть сложно.

– Давай сходим, – сказала Алёна под действием порыва. – Я тебя приглашаю. Ведь я еще должна добыть для тебя живой и мертвой воды.  Там как раз и получишь.

– Давай! – обрадовался Валентин. – Ты сможешь нас провести?

– Да. Я знакома с владельцем, Николаем.

– Ничего себе!

– Наш квест продолжается? – оживилась Ксения.

–Конечно! – залихватски ответила Алёна.

Вот так! И квест продолжается, и жизнь продолжается.

Правильно ей говорила Гуля – надо держаться Валентина. Он хоть и с хитринкой, и самовлюбленный, но простой и понятный. Она была влюблена в него целых три года, и поэтому она доведет до конца свое приключение, выполнит все условия пари и получит прекрасного принца.

И никакие волки-оборотни ей не нужны!

После занятий Алёна знакомой дорогой помчалась в корпус, где обитал Побегаец и его звери. Она застала аспиранта за упаковкой вещей перед переездом.

– С Котей все хорошо? – она прошла к террариуму.

– Да, он молодец. Покушал, сейчас отдыхает. Но что с ним будет потом… и с ним, и с другими питомцами... ума не приложу.

– Я найду для них новый дом. А сегодня заберу акантозавра к себе. Можно? Я изучила правила ухода. И не буду раскрашивать его как пасхальное яйцо и никому не передарю. Я очень ответственная.

– Ну… хорошо, – согласился Илья с сомнением в голосе. – Выхода у меня все равно нет. Надеюсь, второй раз ему повезет больше. Но мне позвоните, если что случится.

– Все будет хорошо! – пылко пообещала Алёна.

– Алёна, у тебя на вечер какие пла… а… это что такое? – мама застыла в дверях и, не договорив, обвиняющим жестом указала на прозрачную коробку-переноску на письменном столе. – Ветки, камни… у вас в университете урок природоведения?

– Там не только ветки и камни. Загляни внутрь. Правда, он классный?

Жанна  наклонилась над коробкой, взвизгнула и отскочила.

Алёна поморщилась.

– Мама, ну что ты так вопишь! Ты его испугала, – она достала коробку с тараканами, чтобы успокоить ящерицу лакомством.

Когда мама разглядела Котину еду, издала второй крик, на который прибежали дядя Рома и домработница Люба.

– Немедленно унеси туда, где взяла, – потребовала мама. – Ни котов, ни ящериц в моем доме не будет.

– Прикольная зверушка, – заметил дядя Рома постукивая по стенке ящика пальцем.

– Мама, это и мой дом тоже. Или нет? – Алёна посмотрела маме в глаза.

– Алёнушка, ты же не маленькая девочка, ну в конце то концов… – мама сделала вид, что не услышала ее вопроса.

– Мне хотелось бы думать, что это и мой дом тоже, – продолжала Алёна, не повышая голоса, но с такой интонацией, что все вдруг уставились на нее, а в комнате стало очень тихо.

Стало ясно, что сейчас что-то будет.

Первый залп сделала Жанна.

– Алёна, – произнесла она с нажимом. – Ты несешь ерунду. Я давно говорила, что запрещаю тебе...

– Ладно, – не дослушала Алёна. – Раз в твоем доме это запрещено, то я унесу ящерицу. Завтра. Сегодня мне ее некуда девать. Завтра возвращается Гуля, я перееду к ней. Она живет с бабушкой, у них комната свободная. Они согласны мне сдавать. И на ящерицу согласны. Мама, ну правда, пора мне жить самостоятельно. Иметь свой дом. Хотя бы съемный.

– Что? Что?! – голос у Жанны повысился до ультразвука.

– Мама, ты не подумай, что я делаю это назло, – Алёна заговорила торопливо, чтобы заглушить знакомый страх огорчить маму. – И не думай, что я мечтаю сбежать из твоего дома. Вовсе нет. Но так надо. Мне будет полезно пожить самостоятельно. Кстати, я думаю над твоим предложением перевестись учиться заграницу. Или в другой вуз в нашем городе. В этом… мне стало некомфортно.