— Да, — младший Таврус осторожно присел рядом с сокамерником, опершись спиной о каменную стену. — Нас куда-то отвезли?

— Сомневаюсь, — протянул мечник, зевнув. — Скорее всего, заперли в какой-то из пещер. — Выход либо закрыт каким-то камнем, либо только вверху, чуешь, как оттуда тянет.

Сверху и правда доходил прохладный сквозняк.

— Может, нам получится, вылезти? — Предположил Оулден. — Мы же не связаны.

— Поэтому нас и не связали, что отсюда не сбежать.

— Ты видел Эйнслина? Он не очнулся?

— Его утащили за нами, он не шевелился. Думаю, если парень был бы жив, он бы разделял нашу камеру, сомневаюсь, что у них тут под тюрьму выделено много ям.

— Проклятье, бедняга…

— Да, он был неплохим парнем. — Орсо принялся мять затекшие кисти.

— А остальные?

— Твоего здоровяка в последний раз я видел на ногах, живым и здоровым, но на него всем скопом накинулись тогда, так что, скорее всего убит. А второго…когда я в последний раз его видел, он уже валялся в крови.

— Проклятье. Будем рассчитывать на то, что Крунд выбрался. Ты сам ранен?

— Не сильно, кровь остановилась. А по голове вот прилетело сильно.

— Ходить можешь? Нужно осмотреть здесь все.

— Я уже. За стены не зацепится. Не забраться.

— Я все же попробую.

Уже через пару минут до наемника донеслись нервный шепот и удары о стену:

— Проклятье, проклятье, проклятье…

— Побереги силы.

— Они же будут спускаться за нами? Верно?

— Что?

— Ну, если выход и правда только наверху, им придется нас как-то доставать, кто-то наверняка спустится и тут мы…

— Ты способен драться, сейчас?

— А ты? Ты же лучший фехтовальщик…по твоим словам.

— Да, фехтовальщик, сейчас ты видишь у меня в руке что-то напоминающее меч, или хотя бы нож? Обыскали нас с тобой как надо, даже спрятанное лезвие нашли. Отдохни пока.

Приближающийся отблеск огня постепенно освятил камеру пленников. Оулден толкнул вновь заснувшего Орсо.

— Идут? — Равнодушно промычал мечник.

— Да.

Внутри Оулдена нарастало напряжение, смешанное с предвкушением. Все это порождало странное возбуждение.

Через минуту свет от факела, словно солнечный луч, освятил всю камеру с пленниками. От этого, даже не сильного сияния, у Олудена на минуту заболели глаза. Несколько фигур, он насчитал шестерых, на несколько минут они замерли над ними. Через пару секунд на дно ударилась лестница.

— Милорд Таврус, — раздался сверху холодный бас. — Вас просят…

Оулден взглянул на мечника, словно спрашивая разрешения. Тот лишь пожал плечами, показывая, что в этой ситуации он ничем не поможет.

— Куда? — Вставая спросил пленник. — Кроме нас, еще есть живые? — Не дождавшись ответа на первый вопрос, он перешел ко второму.

Снова тишина. Его тюремщики молча смотрели на него сверху вниз, даже сквозь падающую на них тень, он ощущал их недовольство.

— Мой друг пойдет со мной.

— Наемник останется здесь…пока — наконец-то первый ответ.

— Надеюсь, им хватит выкупа, и мы отсюда выберемся — Оулден наклонился к мечнику.

— Ты в это веришь? Серьезно? — Орсо косо усмехнулся.

— Тогда…

— Примем судьбу. Раздобудь только поесть и выпить…пожалуйста.

Оулден молча кивнул. От слов Орсо слабая надежда на свободу за графский выкуп быстро вылетела.

Уже наступив практически на последнюю ступень, его резко выдернули вверх и кинули на твердую землю. Затем так же быстро подняли.

— Прошу — практически прорычал бородач с квадратной головой и выбритым черепом.

Оулдена провели через узкие темные пещерные коридоры. В нос ударяла сырость и запах жженых волос. Так, пройдя три поворота, его вывели на широкую площадку, на которую сверху пробивался слабый солнечный свет. В центре природного зала горел костер, возле которого толпилось больше десятка человек.

Оулдена посадили в двух шагах от довольно ухоженного вида старика: короткие седые волосы, гладкая борода, небольшие руки с тонкими пальцами, которыми он перелистывал листы книги. Вокруг же сидела довольно разношерстная компания: женщины, все в татуировках и клинками, головорезы, даже, Оулдену показались несколько монахов. Воздух был наполнен запахом готовящегося мяса.

Его взгляд привлекла куча вещей в освещаемом углу, рядом с ней располагалась куча разодетых мертвых тел.

«И Эйнслин где-то там». — Он принялся всматриваться в эту бесформенную ужасную кучу, пытаясь угадать знакомый силуэт.

— Пытаетесь найти своего друга? Эйнслина, да? — Угадал его мысли старичок.

— И не только.

Он закрыл книгу и осторожно положил ее на растянутое на камне тряпицу.

— Вас, наверное, шокирует, ужасает подобная жестокость? Понимаю, ваших друзей убили, раздели, словно сняли шкуру, как животных на разделке сложили на мясницком столе. — Он взял поданный кубок с чем-то горячим, и протянул Оулдену. — Выпейте, это лекарство, вам после падения наверняка потребуется восстановление.

«Восстановление, меня не убьют?» — надежда родилась и вмиг окрепла.

Оулден глубоко вдохнул:

— Моему другу, в камере, тоже не помешало бы этого. — Решился он после первого глотка.

Старик рассмеялся.

— Благородно, весьма благородно. Эйнслин много рассказывал о вас, о вашем тяготениик знаниям, к истории, к религиям, о вашем северном благородстве.

«Я не северянин» — захотел он возразить, но промолчал.

— Вы общались с ним?

— Я? О, нет, к сожалению, нет. У меня было слишком много забот, но мои воронята поддерживали с ним контакт и он им понравился. Довольно способный и умный юноша. — он вдруг замолчал. — Жаль, что с ним так вышло, он не должен был погибнуть. А виной тому мой ставленник, Криг — он перевел взгляд на сидящего позади мечника. Его голова бездвижно свисала, а плечи опускались вперед. — Человек он воинственный и храбрый, но порой торопливый и грубый. Вот последнего у него было не отнять.

Оулден пригляделся к нему: по всей груди мечника вниз стекала широкая грязная струя крови.

— Он понес наказание за смерть Эйнслина. Но ваш друг не умрет зря, не переживайте. Его знания и ум не уйдут бесследно.

— Кто-нибудь еще остался, кроме меня и Орсо.

— К сожалению, нет, хрия ваш рыцарь, тот здоровяк, пока улизнул от нас. Но это ненадолго, не волнуйтесь.

— Что будет с нами?

— То, что вы выберете. Я не мясник, милорд Оулден, я такой же исследователь, как и вы. Просто мои знания практического характера.

— А если я выбираю вернутся домой?

— И вы откажетесь узреть то, зачем вы преодолели столь длинный путь?

«Морриган?».

— Да, — вновь угадав его мысли, старик улыбнулся — она и правда здесь, и я вас к ней приведу. Когда вы будете готовы?

— А когда я буду готов?

— Я так и думал. — Улыбка обнажила его на удивление крепкие желтоватые зубы. — Сейчас довольно мало тех, кто готов познать истину до конца, дойти до нее и взглянуть. А самое сложное, когда заглянешь в истинное лицо правды, в истинное лицо мира, знаете, что?

— Не сойти с ума.

— Верно! Совершенно верно!

— Я не хочу играть в загадки, — напиток был на винной основе, из-за чего Оулден почувствовал небольшое опьянение. — Скажите прямо, вы сохраните мне и моему другу жизнь.

— Это зависит от вас. Как я уже и сказал. Вам Эйнслин многое о нас рассказал?

— То, что знал сам.

— И что вы думаете?

— О чем?

— О нас, разумеется.

— Вас называют «воронята». Вы — как я предполагаю — голова всего, ворон. Вы воскресили старый культ короля, что жил после угасания династии Рейнов и построения нового королевства, и довольно ловко этим манипулируете толпу. Переворот ваша цель, а значит, для этого вам нужны средства. А мой отец может заплатить за меня выкуп…

— Ой, ей, ей — закачал головой собеседник Оулдена, — не в ту степь размышлений вы полезли не в ту. Деньги нам не нужны.

— Для любого переворота нужны деньги.

— Вот видите…от одного неверного суждения вытекает другое, а из следующего третье.