При наличии магии Служителя он летать, конечно, не смог бы, однако замедлить падение было в его силах. Тогда они бы мягко приземлились и вернуться было бы гораздо проще. Выход бы нашелся, в свой отряд Олитен верил, как ни во что в жизни до сих пор. Однако никакого спасения не было.

Рихон не стал паниковать или сокрушаться о потерянной жизни. В конце концов, он уже раз умирал и ничего удивительного для него в этом ни было. Поэтому он в полете поймал бесчувственное тело тифлинга и обвил его туловище руками и ногами. Нужно было хотя бы ему подарить призрачный шанс выжить, раз для будущего Служителя все закончено.

Олитен явно не думал, что он умрет именно так и так рано. Жизнь рихона была условно бесконечной — они не болели, не старели и не умирали. Однако несчастные случаи, травмы и даже убийства никто не отменял. Конечно, постоянные молитвы Сияющему давали шанс на спасение, однако малый шанс. Но парень все равно закрыл глаза и начал молиться.

Сверву довольно скоро стало очевидно, что бесплодное висение никакой пользы не принесет. Промелькнувшего Олитена он тоже не заметил. Дворфы вообще довольно егоистические существа. Корни, на которые он опирался всем весом, уже начали опасно потрескивать, а спасения все еще не было видно. В принципе, он мог и не ожидать.

Лира все еще пыталась погрызть разбойника с мечом, Эль продолжала свое безуспешное противостояние, а Мор с Грындебиз взяли не себя несчастных брошенных рихоном преступников, не дав им заскучать.

Наконец измученный дворф, видя, что другого выхода нет, разжал руку и выпустил верный молот. Его не получалось в этой ситуации поднять и забросить на край, слишком неустойчивая была опора. И уцепиться покрепче он тоже не позволял, занимая ладонь.

Сверв наконец схватился за корни двумя руками и подтянулся наверх, буквально выкинув себя на поверхность. Там он отполз подальше и затих, не имея сил для других действий. Сейчас его можно было спокойно убивать без особых проблем. Хорошо, что всем было не до этого.

Дворф глубоко переживал, не считая нужным скрывать свои слезы. Он потерял свой молот, врученный ему на совершеннолетие. Этот молот — особое оружие, которое получает каждый дворф рода в означенное время. Малыш может сам выбрать наиболее подходящий вариант, для чего тренируется с всеми видами оружия.

Конечно, представителю рода Карающего Молота рекомендовалось выбирать именно молот, однако при другом выборе никто бы и слова не сказал. Косились бы и обсуждали за спиной, но в лицо осуждать было запрещено.

Оружие новому совершеннолетнему дворфу ковали все живые мужчины семьи вместе. Оружие освящалось в храме Отца Дворфов и омывалось в Священном Ручье. Оно придавало силу своему владельцу и мощность, ведь волшебные руны на нем вырезали женщины рода Карающего Молота.

И теперь это оружие, напитанное силой и молитвами целого рода, летело вниз в глубокую пропасть. Так что, когда внизу грохнуло и вверх вспышкой полетели вперемешку облако пыли и яркое сияние, дворф даже не удивился. Это был логичный закономерный результат — такой восхитительный молот не мог нанести меньших разрушений.

Однако ему пришлось присесть и даже встать на ноги в полном изумлении. Над краем пропасти показались большие белоснежные крылья, от которых исходило нестерпимое сияние. Оно окутывало хрупкую фигурку, которая легко удерживала на руках мощное тело тифлинга.

От этого вида все вокруг остановились.

***

Жестоко брошенных рихоном разбойников взяли на себя Мор и Грындебиз, стараясь их отвлечь от остальных. Хотя разведчица довольно хитро обращалась с кинжалом, ей приходилось немного прикрывать неопытного напарника. Однако одного из пятерых врагов им все-таки удалось уложить.

Мимо пятился последний разбойник, которого теснила ягуара. Он все успешнее от нее отмахивался. Уже умудрившись поранить ей губу возле клыка, и поставить еще несколько болезненных ран. Сил на последний рывок ей не хватало и она просто угрожающе рычала, иногда размахивая когтями.

Однако преступник боялся все меньше и меньше, постепенно начиная теснить оборотницу и даря ей довольно чувствительные уколы, выжидая время для решающего удара. Лира понимала, что это ее последний бой — она теряла много крови и сил каждую минуту.

Злобно сверкнули глаза, она кинулась в решающий прыжок. Раненная лапа подвела и ягуара полетела по наклонной, едва успевая цапнуть соперника. Разбойник поднял меч — ему как раз было удобно вонзить меч ей прямо в грудь.

Лира прикрыла глаза — смотреть в глаза смерти оказалось невыносимо мучительно. Когда ягуара прошла в паре с разбойником мимо второй раз, уже пятясь и безнадежно щерясь, Мор не выдержал. Он оттолкнул плечом одного из мужчин и бросился сзади на противника оборотницы. Не зная никаких финтов и не умея связать его боем, он выполнил единственный известный ему прием — просто изо всех сил пырнул того ножом под левую лопатку.

Со злости и отчаяния он первый раз сделал все правильно. Меч выпал из руки разбойника и он повалился на землю с кинжалом в спине. Зато в стоящего Мора на полном ходу влетело тело ягуары, сбив с ног и его. Человек остался лежать на земле, а Лира покатилась дальше.

На глазах ее тело таяло, и она превращалась в девушку.

— Тихо-тихо. — он бегом бросился к ней и поднял голову. Она смутно улыбнулась, не сумев сфокусировать взгляд. — Не бойся, я с тобой.

Девушка ничего не ответила и потеряла сознание. Зато моментом воспользовалась Грындебиз. Пока разбойники провожали взглядом эту эпичную сцену, она в несколько приемов покончила с двумя из оставшихся четверых. А дальше для нее не было практически никаких проблем.

Эль уже тоже начала выдыхаться, к радости мужчин. Ее движения становились медленнее и вот-вот она потеряла бы способность защитить себя. Но за спиной мечника взлетел вверх большой сук и с размаху опустился ему на голову. Не теряя времени, эльфийка всадила меч в грудь одному из разбойников и быстро взмахнула в сторону второго.

Тот шустро отпрыгнул, но его это не спасло. Девушка догнала его танцующим шагом и, совершив обманный финт, всадила меч прямо в сердце. А потом добила оглушенного тем же методом, не собираясь поддаваться мифической жалости. Да она и не собиралась появляться.

— Я-я-я е-е-ег-г-г-го у-у-у-уби-и-ила. — заикаясь, попыталась высказаться Литира, которая с огромными глазами стояла позади. В ее руках мелко дрожала та самая палка, которой она и огрела мечника.

— Первый бой, я так посмотрю. — успокаивающе сказала эльфийка. — Ничего страшного. Все хорошо. Иди посиди вон там в уголочке.

Для нее самой это был первый бой, но казалось, что все это началось несколько лет назад и теперь у нее достаточно опыта для любых свершений. Дриадесса мелко покивала и ушла в указанное место. Отпустить палку она так и не догадалась. Зато эльфийка бросилась на помощь шпионке, так что вдвоем они быстро разобрались с оставшимися разбойниками.

И тут Олитен появился над краем пропасти, держа на руках бесчувственного тифлинга. Он осторожно опустил Расвела на землю и сложил крылья. Смотреть сразу стало гораздо легче, ведь сияние тоже пропало.

Он положил руку на лоб другу и быстро провел сканирование. Делать это стало гораздо проще, ведь магия не просто вернулась, а и стала гораздо мощнее. Он мысленно вознес молитвы Сияющему, который не бросил своего сына и помог в трудную минуту.

Эль, видя все это, бросилась к Расвелу, и упала рядом с ним на колени.

— Он жив? — с безумной надеждой она посмотрела на Олитена. Тот кивнул, не отвлекаясь от своих важных задач.

— Не умирай. — зашептала девушка, поглаживая тифлинга по руке и не замечая, как текут обжигающие слезы. — Пожалуйста, останься со мной. Теперь я без тебя не могу. Ты не знаешь, как мне было тяжело без тебя. А теперь будет еще труднее, ведь теперь я знаю, как должно быть.

Олитен все молился, раны понемногу затягивались.

— Все, пока больше ничего нельзя сделать. Возможно, потом.

— Как? — впала в негодование Эль, рассматривая бесчувственное тело. — Ты его так бросишь?