Папа Робер Первый тоже с грустью провожал взглядом колонну победителей.

– Я тогда погрузился в воду по шею и натёр не только в паху, но и подмышками. Болело так, что я даже обрадовался контратаке Салах ад-Дина, мечтая поскорее погибнуть и избавиться от этих мучений.

– Ваше Святейшество, Сир! – от обсуждаемой темы даже у железной герцогини покраснели мочки ушей – Неужели даже в такой момент вы неспособны вспоминать что-нибудь более героическое?

– Пока мы грубые воины, не знающие красивых слов, маман. – усмехнулся Ричард – Вы нас этим словам, несомненно, обучите, но именно это то меня больше всего и печалит. Когда воины начнут выражать свои мысли так, как нравится женщинам, нас в первой же войне будет ждать поражение.

– В какой ещё войне, Ричард? Вы уже покорили весь мир, а ваши соседи если и не вассалы, то союзники. – Алиенора Аквитанская кивнула в сторону делегаций мусульман и индийцев.

– Увы, маман, но то, что вы называете всем миром – это даже не одна десятая его часть. Враги у нас появятся уже очень скоро, даже наши дети подрасти не успеют, придётся вставать в строй снова нам.

– Откуда вы это знаете, Ричард?

– Святой Целестин рассказал. Мудрейший старик. – печально вздохнул Ричард – Он способен прозревать пространство и время. Жаль, что его сегодня нет с нами.

– Говорят, он ослеп.

– Он перестал видеть земную суету, но для прозрения времени и пространства – это только на пользу. Враги обязательно будут, маман. Святой Целестин не ошибся ещё ни разу. Поэтому прошу вас не делать из воинов придворных болтунов. Я включил вашу кандидатуру в состав сената не просто так, лично я уверен, что женщины тоже люди, ни в чём не уступающие мужчинам. То есть, в чём-то, конечно, уступающие, но зато превосходящие их в другом. Вы знак для всех женщин этого мира, маман, их символ надежды. Я включил вас в состав сената совсем не потому, что вы моя мать, Господь свидетель – чисто родственные отношения я ценю слишком дёшево, нет, я вас уважаю именно как человека, как соратника, несмотря на то что вы женщина. Пусть ваш пример будет пока одиночным, но он уже будет. Аминьнах!

Накануне Рождества и Парада Победы, в Сочельник, у Ричарда выдался очень хлопотный день. Перебравшийся, с прибытием в Рим Рауля де Лузиньяна, из его палаццо в Ватикан, сначала, с утра двадцать четвёртого декабря 1197 года, Принцепс поучаствовал в собрании Пентархии, где поставил перед Патриархами два вопроса – прижизненная канонизация[115] Джанчито Бобоне, бывшего Папы Целестина Третьего и учреждение шестого Патриархата у русов, в Новгороде Великом.

Оба вопроса особых возражений не вызвали, поспорили только насчёт процедурных моментов, да и то без огонька. Иного Ричард и не ожидал, все Патриархи Пентархии были обязаны своими тиарами лично ему, к тому-же все они, кроме Патриарха Антиохии Иоанна VII, когда-то служили под его началом. Папа Робер Первый, в миру Робер де Сабле, и Иерусалимский Патриарх Жильбер Первый, в миру Жильбер Эрайль, вышли из ордена Тамплиеров; Патриарх Александрии Юг (Гуго) Первый, Юг де Гратон, из Госпитальеров; а Патриарх и герцог Византии Кирилл Первый, бывший Рудный воевода, бывший воевода псоглавцев, Корней Лютый, из Русского ордена. И все они были Первыми Понтификами своего имени, как Первым был и Ричард Плантагенет. Первым королём, Первым Принцепсом, да и просто Первым из людей. Попытки Иоанна VII, даже не возражать, а просто усложнить поставленную задачу, пресекались на корню, практически хором. Не бывало ещё прижизненных канонизаций? Не беда, пусть будет первая, всё когда-то случается впервые, а Целестин не только своим служением вдохновил воинов на великий подвиг, но и первым сложил с себя полномочия при жизни, не желая быть обузой Матери нашей Церкви своей слепотой. К тому-же он, уже будучи преклонных лет и слабого здоровья, успел отыскать и начал восстанавливать дворец Ирода Великого, где Пилат судил Христа, и место, где проходила Тайная Вечеря, то есть величайшие христианские святыни, равнозначные Храму Гроба Господня. А Патриарх для русов просто необходимость. Русь уже сейчас соразмерна всей Европе, и ещё много лет, если не столетие, будет расширять свои пределы на восток. Вы хотите управлять процессом христианизации северо-востока Азии из Антиохии, или это просто гордыня, которая суть смертный грех? Нет, и вмешиваться ни во что не нужно, христианству на Руси уже больше трёхсот лет, сами как-нибудь разберутся. Им там, на месте, виднее гораздо лучше, чем нам отсюда.

К обеду в Ватикан прибыл Спящий Леопард, король Русов, Сир Кеннет Маккинли, с четырьмя бывшими князьями Рюриковичами. С Леопардом Ричард несколько раз встретился до этого, и согласовать позиции они успели, как и кандидатуру кандидата на Датский престол. Сын последнего Великого князя Киевского, Ростислав Рюрикович, ещё молодой (двадцати семи лет от роду), но бесстрашный воин и хороший полководец, устраивал обоих. Не политик, не интриган, не подлец, чем-то он был похож на Принца-Бастарда, теперь стоял только один вопрос – примут ли его в качестве короля остальные Рюриковичи, или их лучше всех угробить где-нибудь между Уралом и Обью. Вопрос был не так прост, как кажется. Привыкшие жить по лествичному праву Рюриковичи, помимо короля, должны признать и закон майората. То есть, присягнув королю, они навеки признают себя его вассалами. Его, потом его старшего сына и так далее всю династию.

Во многом повезло, что в лидеры молодого поколения выдвинулся именно наследник последнего Великого князя Киевского. Хотя, повезло – это, наверное, не то слово. Удача – девка хоть и ветренная, изменить может кому угодно, но она изначально не привечает совсем никчёмных болванов.

Трое выживших представителей старшего поколения – бывший Великий князь Киевский Рюрик Ростиславович, бывший князь Курский Всеволод Святославович и бывший князь Черниговский Ярослав Всеволодович, выбор Ричарда и Спящего Леопарда признали единогласно и без оговорок. У стариков было время подумать, как они докатились до жизни такой, и осознать, что сами во всём виноваты, а Ростислава ведь выбрали не просто так, а за реальные заслуги, поэтому подчиниться такому королю не будет уроном для их чести. Одобрили они и план – самых бешеных сжечь в боях где-нибудь подальше от Дании, и пообещали всецело поспособствовать становлению и укреплению новой династии Датский королей. Это только кажется, что по сравнению с Русью, Дания маленькое и захудалое королевство. На самом деле, по доходам и ресурсам (учитывая, что Швеция, с её рудниками, была в это время Датской провинцией), а Норвегия провинцией восставшей, в которой, к тому-же, прямо сейчас делили власть два короля-сепаратиста, о таком подарке Рюриковичи даже мечтать не могли. Пусть королём станет кто-то один из них и возникнет его династия, но он был один из них, а это главное. Остальные станут герцогами, графами, или баронами, в зависимости от заслуг. Это справедливо и всяко лучше, чем просто сгинуть, гоняя кочевников по бескрайним степям Азии. Дания – это цивилизация, её король войдёт в сенат Принципата, а значимые феодалы в палату Патрициев. Старики попросили Спящего Леопарда лишь отпустить со службы их ближников, самых преданных бывшим князьям гридней, на что получили немедленное согласие. Таких было немного, погоды в русском войске они не делают, пусть уходят, так даже лучше. Чем больше их уйдёт, тем быстрее Скандинавия заговорит по-русски. Рюриковичи то давно родной датский забыли, а если добавить к ним ещё и ближников, которые наверняка станут придворными и вельможами, то…

Словом, все вопросы за время обеда утрясли, а сразу после него Папа Робер Первый короновал и помазал нового короля Дании, Ростислава Первого Рюриковича. Короновал, разумеется, стальной короной, но теперь это было нормой. Стальные короны носили все сподвижники Ричарда, включая его самого.

Мода… Странное явление, но теперь возможность носить стальную корону, считалось привилегией настоящих воинов. Рауль де Лузиньян даже успел дать в морду королю Шотландии, напялившему на себя этот знак отличия, ничем его не заслужив. Вильгельм Шотландский схватился было за меч, но Рауль с улыбкой пообещал отрубить ему обе руки, если шотландский придурок не одумается, и не сменит венец на привычный золотой с камнями, как у всех остальных венценосных женщин. Нет, Вильгельм Шотландский трусом не был, но возразить королю, который добровольно отправился в чумной карантин, чтобы пообщаться и выпить со своим соратником, ему было просто нечего. Среди обычных людей он трусом не был, но это точно не люди. Не зря их называли Демонами войны. К тому-же, все видящие эту сцену прочие Демоны только презрительно усмехались. Ричард высказал Раулю неудовольствие, но тот, сделав ясные глаза, пообещал выплатить любой штраф за отрубленные руки этого недоумка, если ещё хоть раз увидит его в воинской короне. Однако, королю Дании она полагалась по праву. Полтора года войны против язычников-кочевников, карьерный рост от простого латника до избираемого воинами полутысячника, как заслугу, не смог бы оспорить даже Рауль.