— Ладно. Вешай трубку, — приговорил он. Улыбался. Точно.

Я нажала красную точку на дисплее.

Влад старался не смотреть в мое зареванное лицо, забирая смартфон. Но все равно видел. Ушел тут же, ни слова не выдавил из себя. Такси пришло через полчаса. Добрая Роза насовала нам с Киром оладьев в дорогу. Словно путь наш лежал до Луны, а не вдоль знакомого побережья.

— Привет, Лолка! А я замуж выхожу! Привалило счастье, б…, на старость лет, — слегка незнакомое без макияжа лицо Ларисы дышало на меня перегаром и счастьем. Заглядывало в дверь прачечной гостиницы.

— Я рада, — я честно улыбнулась в ответ. — Замуж — это прекрасно.

— Это здорово! Гуляем сегодня в шесть в караоке у Нарика. Приходи! Кирюшку приведи. Я Кристину пригласила, но она неважно себя чувствует.

Я кивнула, соглашаясь. Моя родственница махнула рукой и побежала дальше.

— Серега ее откинулся. Третий раз на этой дуре женится между посадками. Гуляет, — поморщился Айк. — Если бы не Кир, никогда бы близко к своему дому не подпустил.

— Это твой дом? — удивилась я. Вытащила из стиральной машины постельное белье прямо в большую пластиковую корзину.

— Нет. Но Криста — моя родная тетка, так что мне все достанется. Если что, — парень поднял тяжелую корзину и пошел впереди меня на выход. Здесь, в узкой полосе пожарного отчуждения между плотно сросшимися дворами перегородок не было. Не гуляли отдыхающие и не сваливали ненужное барахло местные жители. Белый полотняный мир царил над всем запахом стирального порошка и отбеливателя. Тут хозяйки гостевых домов сушили бесконечное постельное белье. Мы с Айком привычно делали мир чище. Резковатые порывы теплого ветра помогали нам, надувая паруса пододеяльников.

— Доброе утро, — улыбчивый голос застал меня врасплох среди колыхающегося белого цвета. Я поднялась на цыпочки и поглядела поверх веревок.

Егор стоял в дверном проеме. Светло-коричневый костюм, галстук и прочий официоз. Снисходительная взрослая улыбка на загорелом лице. Чистый и ухоженный. Безупречен от тонкой морщинки на лбу до шнурков английских туфель. Как не уходила.

— Привет-привет, — я не стала махать ему рукой. Хлопнула наволочкой, расправляя.

— Я заходил к Кристине, все ей рассказал. Про ее здоровье, в двадцатый раз, — начал Егор в пространство между нами. — Лола, нам надо поговорить. Ты так не считаешь? Ау! Ты слышишь меня?

— Слышу! — ответила я громче. Опять хлопок в моих сильных, уже не таких тощих руках.

— Я пришлю лекарства с курьером, а вечером снова загляну. Да? — он явно вкладывал смысл в это вопросительное «да».

Что сказать? Я растерялась. Начинать заново с ним отношения, а тем более выяснять старые не хотелось. Хотя… Нет. Не нужно это. Неправильно. Хватит.

Я нашла, как мне показалось, подходящие слова:

— Не, я не могу, у меня вечером свадьба. Надо еще голову помыть.

Я протянула гласные в словах, невольно копируя красавицу Лариску.

— В смысле? — Егор вдруг возник прямо перед моим носом. Слегка оттягивал вниз веревку с полосатыми полотенцами между нами. Улыбка ореховых глаз тянулась знакомым ароматом кардамона сквозь бельевую отдушку. Словно хотела дотронуться до моих губ и не решалась.

— Моя сестра, она же мама Кира выходит замуж. Я приглашена на торжество, — я против воли улыбалась в ответ.

— Вход строго по пригласительным или я тоже могу участвовать? — шутливо спросил Егор. Влажные махровые тряпки красиво расположились на дорогих лацканах пиджака. Притяжение между нами снова попыталось поднять голову. Зачем? Не надо.

— Вряд ли тебе там понравится, — я отвернулась и пошла вдоль наволочек-пододеяльников. — Дешевая еда, разговоры на разные темы…

— Я все же рискну, — заявил Егор, догнав меня у дверей. Не прикасался. Но не уходил. Ждал хоть какой-нибудь ответ.

— Как хочешь. Пока, — я не стала поднимать глаза и разглядывать его реакцию. Бочком скользнула мимо доктора в коридор и ушла.

Айк внимательно заглянул мне в глаза, когда я вошла на кухню.

— Что? — спросила раздраженно. Достало это бесконечное разглядывание. Словно все за шиворот меня держат. Пытаются оторвать от пола и направить в любимую сторону.

— Лола, ты это… Ну, будь… Поласковее с доктором, что ли…Нам не вытянуть Кристу без него, сама знаешь, — Айк тщательно разглядывал что-то крайне важное под моим левым ухом. — Он же нравился тебе всегда. Че за динамо теперь?

— Ты думаешь, что доктор здесь только из-за меня?

— Ну не из-за старушки Кристины же, красавица моя! — заржал облегченно мой приятель.

Цокнул языком на прощание и отправился в любимое караоке. В душе поднялась какая-то муть, кружила и не спешила опадать. В голову лезли банальности про долг и клятву Гиппократа.

— Как ты? — я присела на край постели, взяла Кристину за руку.

— Нормально, — слабо усмехнулась она в ответ. — Твой доктор прислал мне кучу таблеток.

— Почему он мой? — я развернула лист назначений. — Мы с ним не общались сто лет.

Аккуратный, четкий почерк. Абсолютно читаемый. У врачей редко такие встречаются, хотя почем мне знать, как это принято в Европе.

— А чей же? Ты думаешь, что уважаемый Егор Аркадьевич меня вылечить мечтает? Дорогие таблетки возит аж из самой Германии? Или он все это делает для кого-то другого, вдруг ставшего удивительно несговорчивым? Слепым, немым и глухим? — женщина сделала пару глотков травяного чая.

— Ты не веришь в человеческую доброту и милосердие? — усмехнулась я.

— Верю, — твердо заявила Криста. — Но только не с такими мужиками, как Егор.

— Почему? — состроила я детское личико. Забралась в кресло напротив кровати с ногами. Налила себе отвара в чашку из термоса. Фу! Гадость неимоверная. От горечи онемел кончик языка. — Ужас какой! И это доктор прописал?

— А то, кто же? Вот возьми конфетку, — женщина отпила из большого бокала с синими рыбами по кругу, как ни в чем не бывало. — Уважаемый Георгий Аркадьевич у нас в соседях пять лет живет без малого. Здрасте-здрасте, как дела? Вот и все общение. Пару-тройку раз обедал у Айка в кафе. Только баклажаны мои его устраивали. Ничего больше никогда не заказывал, даже пирожков. Никаких, ни с мясом, ни с яблоками. А они у меня лучшие на всем побережье! С мальчиками моими всегда небрежно-насмешливо, а то и вовсе через губу, разговаривал. Снисходил еле-еле. Вдруг этой весной словно подменили мужика. Ласковый, вежливый, мчится по первому звонку, лечит даром, сама простота и милота. Ест на кухне все подряд, как обычный человек, чуть ли не пальцами из кастрюли. Что это, скажи, да? Ближе к народу стал, да? На пол сел, что бы мы за своего его держали? Да? Ага, жди! Одна девушка с зелеными глазами прихватила доктора за хрен, вот он и потек. Давала, давала и вдруг перестала. Терпеть таких двуличных не могу!

Серьезная моя взрослая подруга села в подушках. Хлебнула снова горчайшего полезного чайку. Посмотрела на гору лекарств на столе возле термоса. Опомнилась:

— Спасибо ему, конечно, за заботу и все такое. Таблетки его наверняка стоят каких-нибудь немереных денег! Но! Лола, девочка, запомни: Егор для таких, как мы — человек другой породы. Мы для него мусор, пыль под ногами. Не любит он нас, дорогая. Пренебрегает. Я чувствую. И по-другому не будет никогда. Потому я не верю уважаемому доктору Георгию Аркадьевичу. Ни на вот столечко, — Кристина обозначила самый кончик ногтя. Румянец вернулся на ее мягкие щеки. От пылкой речи или от препаратов безнадежно ненадежного доктора?

— Не нравится он мне, — упрямо повторила женщина и протянула мне конфету в прозрачной обертке.

— Бывает, — я засмеялась. Сунула леденец за щеку. Очень приятный вкус. — Это тоже доктор прислал?

— Да, целую банку. Красивая такая жестянка с Дюймовочкой и принцем на крышке. Неужели из самой Германии припер, шикарная задница? — Кристина вдруг смутилась и стала смеяться вместе со мной. Махнула сквозь выступившие слезы полной рукой. — Ладно, так уж и быть, пусть живет себе на здоровье, господин доктор. Разрешаю. Уж больно конфеты его вкусные.