Мальчишка постарше понял, что я что-то задумала, поэтому старался во время перерывов приблизиться ко мне, но надзиратели быстро пресекали подобное, разводя нас мгновенно по сторонам. Словно чуяли, гады!

На исходе недели я уже вовсю хлюпала носом, кашляла и мучилась то от холода, то от жары. Балахонистые будто не замечали моих мучений, явно решив, что если я и умру, то им будет лучше. Думаю, они всё-таки затаили на меня обиду. Непонятно, правда, чего тогда тащат, а не прибьют на месте.

Ближе к утру эти типы явно занервничали и задергались. Я глянула на мальчика, пытаясь дать понять взглядом, чтобы он внимательнее следил за обстановкой. Не знаю, понял ли он меня или нет, но на кивок я всё-таки обратила внимание.

Примерно через полчаса началась какая-то вакханалия. Лежа на животе мне было плохо видно, что происходит. Лошадь подо мной испуганно заржала и встала на дыбы. Теперь была моя очередь пугаться, так как меня выбросило из седла. Я попыталась хоть как-то сгруппироваться, но зацепилась связанными руками за что-то. Меня рывком развернуло, а потом я кубарем полетела по земле, с ужасом замечая мельтешение копыт прямо перед глазами.

Кое-как остановившись, попыталась сориентироваться. Лошади ржали, дагморы крутились, словно от чего-то пытались увернуться. Из лесу повыскакивали псы. Из-за сумерек было плохо видно, но когда рядом со мной упал один из псов с оперением от стрелы в глазнице, я поняла, что нужно немедленно убраться отсюда.

Тело из-за болезни совсем ослабло. Меня трясло и лихорадило, но я почти этого не замечала, старательно отползла подальше. Что-то мне подсказывало, что вставать в полный рост не следует. Вдруг, тот лучник по инерции выстрелит в движущийся объект. Кто его знает, на кого именно он или они охотятся. Верно, их явно больше одного, учитывая, что стрелы летели со всех сторон.

Очень скоро выстрелы прекратились, зато из-за деревьев показались невысокие тонкие фигуры, которые двигались так быстро, что даже мое новое зрение едва поспевало за ними. Вскоре стало понятным, что нападающие желают оборвать жизнь именно балахонистым типам. Но расслабляться я не собиралась. Кто их знает этих Робин Гудов. Мало ли для чего они перебили дагморов.

Быстро пробежавшись глазами по сторонам, со стоном поняла, что уйти сейчас не получится. Все лошади с пленниками разбежались в разные стороны. К этому моменту я наткнулась спиной на корень и слегка подползла за него, боясь, как бы меня в пылу битвы не прирезали или не подстрелили. По ошибке, так сказать. Чисто случайно.

Обезопасив себя, как могла, я вертела головой, стараясь понять: кто побеждает. Кажется Робин Гуды. Верно, остался один дагмор, которого быстро отправили в нижний мир. Я затаила дыхание, ощущая, как голова идет кругом. Перед глазами плыло. Кажется, тело в самый неподходящий момент решило, что можно послать всех далеко и надолго и немного отдохнуть.

Тряхнув головой, я тут же столкнулась взглядом с один из победителей. Лицо по глаза было замотано темной тканью, на голову накинут капюшон, так что ничего кроме глаз и видно толком не было. Впрочем, при таком слабом освещение и глаза всего лишь угадывались.

Я настороженно замерла, пытаясь предугадать, что он сделает дальше: пристрелит, прирежет или же поможет. Когда человек (или кто там это) двинулся в мою сторону, я непроизвольно дернулась. Тот тут же замер и что-то сказал. Я не поняла его совершенно, так как язык был незнакомым. Мотнула головой, не отрывая взгляда от… парня? Уж больно голос показался мне молодым.

— Я не причиню вреда, — сказал он и на этот раз я его отлично поняла.

— Они тоже вроде как не собирались, — хмуро буркнула я, кивая в сторону валяющегося на земле дагмора. — Просто тащили куда-то молчаливо.

— Откуда вы? — спросил он, делая шаг ко мне.

Я хмуро на него глянула, прищурившись. Так я и сказала. Мало ли, вдруг вы по какой-то причине недолюбливаете жителей Хильзвана. Парень вздохнул и повернулся к другому замотанному по самые глаза человеку, тут же начав ему что-то пояснять.

Тот утверждающе кивнул, что-то сказал и двинулся в мою сторону, совершенно не интересуясь тем, как я это восприму.

— Не дергайся, — голос принадлежал мужчине постарше. — Никто не станет тебя обижать. Я сниму с рук путы. Долго вы у них.

— Достаточно, чтобы суметь проклясть их больше тысячи раз, — проворчала я, все еще с опаской относясь к незнакомцам.

Мужчина поднял на меня взгляд, и по темно-голубым глазам я поняла, что ответ мой его чем-то развеселил.

— Болит что-нибудь? — поинтересовался он, развязывая металлические веревки.

— Все тело, — ответила честно, подавив желание жалостливо хлюпнуть носом.

— Я видел, как ты упала. Ничего себе не сломала? — задал он новый вопрос, сворачивая снятую веревку и пряча ее себе в карман. Я же поглядела на руки. М-да, ужасные синяки, кое-где кожа стерта до мяса. Скорее всего, последнее я получила во время падения, когда зацепилась за что-то на седле. В тот момент меня хорошо так дернуло и едва не вывернуло руки.

Потерев запястья, поморщилась.

— Кажется, нет, но полностью не уверена. Что с другими детьми? — тут же спросила, внимательно наблюдая за мужчиной.

— Не стоит беспокоиться, — он хмыкнул, глянув назад, словно убеждался, что все заняты работой и не отлынивают. — Мои люди уже отловили всех лошадей с ребятами и отвели отсюда подальше. Не стоит детям видеть подобное, — он кивнул в сторону мертвого дагмора.

Во мне отчего-то тут же поднялось любопытство. Все-таки я ни разу не видела, как они выглядят под своими громадными капюшонами.

— Я гляну? — спросила, опасаясь, что мои движения могут вызвать подозрения или же спровоцировать на что-либо. Все-таки после боя нервы должны были быть весьма натянутыми.

— Конечно, — мужчина встал. Я же последовала его примеру, с удивлением понимая, что тот всего лишь немного выше меня.

Подойдя к дагмору, осторожно стянула с него капюшон, тут же отшатываясь и прикрывая рот рукой. В желудке толком не было ничего, но он все равно как-то подозрительно дернулся.

— Что это? — спросила, отходя назад на шаг.

Вид у наших похитителей был еще тот. Мумия в чистом виде. Кожа вся сморщенная, высохшая и синяя. Рот открыт, будто в крике. Зубов нет. Вместо носа — провал. Глаз тоже нет, просто пустые глазницы. На голове редкие клочки облезлых волос. Такое ощущение, что этот человек умер очень и очень давно. Но ведь он совсем недавно ходил! Как так?!

— Дагморы — проклятые слуги Велебора, — тихо сказал мужчина рядом, с отвращением накидывая откинутый капюшон обратно.

— Проклятые? — сразу же заинтересовалась я. Голова слегка трещала, а горло ужасно першило, но я не могла не полюбопытствовать.

— На самом деле, дагморами становятся люди, добровольно впустившие в свое тело низших демонов. Они выпивают из такого человека все соки. Говорят, вместе с душой.

— Но зачем они пускают… демонов? — у меня к демонам было неоднозначное отношение. С одной стороны, я знала, что в этом мире они вполне себе реальность. С другой стороны, мой земной мозг до сих пор не мог поверить в подобное.

— А вот этого я не знаю. Кто-то говорит, что в дагморы идут от отчаяния, кто-то, в поиске силы. Вам надо отдохнуть. Идемте, — резко сменил тему мужчина, твердым шагом устремившись в сторону от поляны.

Я, слегка покачиваясь, устремилась за ним. А что мне было делать? Остаться здесь? А дальше? Вот я и подумала, что делать больше все равно нечего. К тому же, где-то там дети, вдруг кому-то нужна помощь.

Идти пришлось недалеко. Вскоре мы подошли к дереву, около которого было растянуто что-то вроде навеса. Под ним уже горел костер, около которого на толстых ветках сидели дети. Недалеко можно было увидеть лошадей. Кроме этого тут было еще полно людей. И все тонкие, невысокого роста.

Заметив нас, дети тут же напряженно замерли, но, узнав меня, расслабились. Я слабо улыбнулась, облизнув пересохшие и потрескавшиеся из-за жара губы. Хотелось пить, а еще есть и спать. И помыться, и в теплой постели, и увидеть… В общем, много чего хотелось.