Борис среагировал первым.

— Тридцать процентов! Все — Гестерианский щит! — заорал он. — Слияние с Отрядом одиннадцать!

Это значило только одно: они её оставляют — Дотраентис уже не жилец…

Шеренги мгновенно выполнили приказ. Почти полный, но по силе — обескровленный, Отряд семнадцать обернулся хитрой защитой от великой Луатариан и уже было кинулся к стоявшему невдалеке отряду Эсси…

Но в этот момент в головах всех магов Легиона словно лопнул пузырь с тошнотой — она навалилась так, что едва можно было терпеть. А потом всех окатило отдачей от сильного выброса силы — и паучиху вдруг словно раздавил исполинский каблук. Её панцирь хрустнул, оставшиеся ноги подломились, а из трещин в броне брызнула густая коричневая паучья кровь.

Но не на потерянную Дотраентис смотрели все легионеры, а за спины серым. Туда, где между домов появилась тонкая светловолосая женщина с грустными глазами.

Замешательство длилось всего мгновение, потому что больше, чем это мгновение, женщина магам не дала. Она распахнула объятия — и на щит Самуила обрушился поток белой, светящейся смерти такой силы, что он не смог устоять на ногах.

* * *

Гестерианский щит сработал ровно так, как от него ждали — как только его продавили наполовину, он просто дёрнул Самуила в сторону от слепящего смертоносного луча и отбросил назад.

То же самое произошло и с остальными магами Отряда семнадцать — они разлетелись в стороны, и боевая формация была сломана. Двое из них почувствовали, что энергии почти не осталось, отпустили щит, пытаясь на последние её крохи телепортироваться восвояси, но в долю секунды сгорели под белыми лучами.

Светловолосая и её маги в сером прижали Легион с новой силой — щиты лопались, отряды кидало в стороны, истощённые маги вскрикивали перед тем, как превратиться в пепел… Строй Легиона превратился в хаос.

Мятежные маги воспряли духом и теперь, пусть и с меньшей интенсивностью, осыпали легионеров заклятиями, а те только и могли, что пытаться держать щиты и стараться снова разобраться по отрядам.

«Сотники», тем не менее, держались почти все. Ключевое — темпоральный синхрон — нельзя было отпускать ни при каких обстоятельствах. Двум отрядам это не удалось, они словно застыли, провалившись в обычное течение времени — и моментально были уничтожены полностью.

Серые медленно выстроились перед Легионом тремя оставшимися группами и крушили, крошили и жгли.

И, войдя в яростный раж, пропустили короткий, неслышный в шипении и рёве, шорох.

Одному Великому Космосу ведомо, как в этом хаосе Аль-Атраш не только выжил и остался невредимым, но и сумел собрать неровный, но рабочий обратный клин в несколько десятков магов. Возможно, не без помощи Луатариан, не отходившей от него ни на шаг всю битву.

Великий Фахри, вдобавок, сохранил достаточно энергии и выждал идеальный момент, когда противник оказался поглощён успешной, сокрушительной атакой.

И только тогда ответил тем, что было припасено на крайний случай.

Коротким движением он развернул перед собой ладонь и выдохнул на неё.

От магов из клина, который он замыкал, протянулись тонкие светящиеся нити силы, быстро набухая и пульсируя. С тем самым лёгким шорохом пространство над его пальцами зашевелилось, дрогнуло — и вдруг, набирая скорость, прокатилось вперёд плотным серым облаком.

Хеверуанский лев вышел на жатву.

Самуил, только что с облегчением нашедший глазами ещё живую и не истощённую Эсси, резко обернулся и широко распахнул глаза. Время будто замедлилось ещё больше, но жандарм поспел за ним лишь глазами, не в силах двинуться.

Сизое облако поглощало пространство перед собой, игнорируя магическую защиту и вообще все, что стояло на пути.

Оно перемололо в плотный серый газ нескольких попавших под удар легионеров. Потом сожрало, даже не заметив, пару дюжин вложивших всё что было в щиты магов в сером. И всё быстрее и быстрее, расширяясь конусом, устремилось дальше, к стоящей посреди лагеря светловолосой.

Своих соратников непобедимая магиня поддержать не успела — от трёх десятков выживших в битве в один миг осталось лишь восемь тех, кто стоял по краям строя и теперь отпрыгнул что было силы в сторону от сизой смерти. И она попыталась защитить лагерь.

Действуя с совершенно невозможной для и так замороженного течения времени скоростью, светловолосая выставила мощнейшие щиты из когда-либо виденных Самуилом. Безрезультатно — серое облако прошло сквозь них, ускоряя бег.

И тогда она, расплываясь в воздухе от быстроты движений, вдруг свела вместе и резко раскрыла руки в новом магическом «объятии».

Отдачей жандарма приложило так, что его сразу же стошнило и едва не отправило в нокаут. Тонкий силуэт предводительницы серых мелко замигал белым, словно потеряв чёткость, а посередине между остатками Легиона и лагерем мятежных магов на мгновение зажёгся метровый оранжевый шар.

В следующую секунду раздался отвратительный всасывающий звук — и сфера материи добрых полкилометра в диаметре вокруг шара схлопнулась в точку, поглотив и Хеверуанского льва, и десятки оказавшихся в зоне поражения магов Легиона вместе с ним.

Стало непривычно тихо.

Чёрная дыра. Уровень неизвестен. Законом Конфедерации теоретическая возможность не признаётся…

Таких размеров гравитационная аномалия высосала бы всех магов Гильдии до дна и попросила ещё. Светловолосая сотворила её в одиночку. Но и для неё это не прошло бесследно. Теперь она словно бы светилась ярким, пульсирующим белым светом изнутри и тяжело дышала.

Брошенный могучим порывом воздуха, пытавшегося заполнить внезапно возникший вакуум, Самуил больно ударился лицом о землю и почувствовал тёплый солёный привкус разбитых в кровь губ.

Сознание плыло, конечности стали ватными, тело не слушалось, но он всё равно попытался привстать на руках, чтобы посмотреть вперёд.

Ему показалось, что… нет, чушь, не может этого быть! Нет!!!

Жандарм судорожно задёргался, поднимаясь на ноги и пошатнулся.

Она же была прямо здесь…

Перед ним лежали, еле двигаясь, несколько обессилевших магов Легиона. Кто-то из «сотников» устоял на ногах и всё ещё держал темпоральный синхрон для выживших.

А в нескольких метрах, там, где только что стояла, держа над собой щиты, самая красивая женщина Галактики, маг-учёный Эсмеральда Торрес, идеальной дугой шёл ровный край исполинского кратера.

Иногда, когда неожиданное, ужасающее, но неизбежное уже произошло, разум встаёт в позу и отказывается это принять. Мозг придумывает случившемуся причины, никак не зависящие от тебя самого. Он изобретает способы посмотреть на прошедшие секунды, минуты и часы под таким углом, что кажется, будто бы всё не так и плохо, будто бы и это — один из вариантов успеха…

Но где-то внутри, в глубине твоей потрескавшейся от этого удара души, сидит твёрдая и непоколебимая уверенность в том, что всё, на самом деле, просто.

Что катастрофа случилась. И это ты, именно ты и никто другой, не продумал, что нужно было делать. Это ты принял пусть даже лишь одно неверное решение и привёл события в эту точку. В точку, где всё начинает рушиться. И до начала конца подать рукой.

Великая Сайя никак не могла отдышаться и вывести сердце из безумного галопа.

Она почти физически чувствовала, как встала на тонкую, незримую грань поражения и едва не сорвалась.

Сайя знала, что Маги Новой Эры — не бойцы. Но ещё она знала, что равных по силе большинству из тех, кто встал сегодня на защиту лагеря, у Гильдии не было и нет. Особенно здесь, в лагере, возле самого Узла Силы, где проходили инициации… Когда он был так близко — черпать энергию было куда легче.

За последние недели тренировок мощь её сестёр и братьев по Силе выросла многократно. И теперь им нужно было одно — уверенность в собственных силах. Не могло, не должно было всё быть завязано на неё, Сайю, и только на неё одну. Птенцов пора было отпускать из гнезда, она это точно знала.