Что бы там ни было, век мага недолог, а Вселенная — велика. А значит, всегда есть возможность прятаться до конца жизни, была бы магическая пыль в достаточном количестве… Но уж этого-то есть в избытке у каждого высшего мага. На чёрный день откладывали все. А если расходовать экономно…

— Я согласен с вами, госпожа Торрес, — нарушил безмолвие Аль-Атраш. — И действовать мы будем.

Он подался вперёд и усилил голос магией, как делал всегда, когда хотел закончить открытую дискуссию.

— Остальные идеи мы выслушаем позже, по ходу собрания, — загремел великий Фахри, доверху наполняя залу вибрациями своего голоса. — Помимо очевидного усиления группы под началом Самуила Ренцини, для скорейшего обнаружения нападавших, предлагаю определить следующие приоритеты.

Председатель нажал на кнопку на кафедре — и над платформой докладчика, прямо над головой жандарма зажглась многометровая голографическая сфера.

— Первое: защита ключевых магов и объектов Гильдии, — соответствующая фраза вспыхнула в сфере под номером один. — Второе: защита террита в хранилищах Гильдии. Третье: оружие против нашего нового врага. И четвёртое, последнее, но этим не менее важное, — он повернулся и кивнул Председателю Терренсу Коулману, — защита наших коллег и соседей — инертов.

Никто не возразил Аль-Атрашу. Но во взгляде членов Совета читалось всё, что маги думали об идее потратить силы на последний пункт в сложившейся ситуации. Однако же, дискредитировать себя перед Председателями, а то и навлечь на свою персону гнев трибунала за неуважение к инертам, ни один из них не хотел.

А потому в зале вновь, уже не в первый раз за сегодня, на добрых полминуты воцарилось молчание.

* * *

Это было самое длинное и активное собрание Совета из всех, на которых Самуил присутствовал.

Председатель Аль-Атраш, вопреки своей обычной авторитарности, позволял много обсуждений. Маги же пользовались возможностью выразить мысли, заработать очки в свою репутацию, да и просто продвинуть собственные идеи, даже перед лицом смертельной опасности.

Идей выдвигалось много, от панических предложений коллективного бегства в соседнюю галактику до дипломатичных, но отметённых обоими Председателями сразу предложений договориться с противником.

По первому вопросу решили, что защитой ключевых магов Гильдии займётся главный специалист по защитным заклятиям и защитной магической стратегии, великий человеческий маг Дармо Ратсанари. Он же соберёт из числа высших и других магов отряды для охраны объектов Гильдии. Особенно для защиты хранилищ террита. На это договорились даже выделить корпуса инертов с суперсовременным противомагическим оснащением.

Защиту самих инертов, к неудовольствию Председателя Коулмана, было решено поручить не Дармо. На неё назначили полевого спеца из «экспертов», мага семьдесят шестого уровня Матея Черкеца, который уже много лет зарабатывал магической охраной, в том числе высокопоставленных граждан Конфедерации, магию не использовавших. И на самом деле, учитывая специфику задачи, выбор специалиста был очень и очень неплох. Зря Коулман жаловался.

По оставленному же напоследок вопросу об оружии против нового врага дискуссии не получилось. Было видно, что некоторым из великих и высших хотелось высказаться, но даже в рамках Совета они оказались не готовы это сделать. Аудитория снова молчала. Лишь чувствовалось лёгкое дыхание магии — высшие аккуратно прощупывали, кто просто молчит, а кто — держит своё предложение при себе.

Тогда Председатель Аль-Атраш обвёл зал взглядом, в котором читалась понимающая усмешка, и объявил об окончании внеочередного собрания Высшего Совета, напомнив об обязательствах всех и каждого появиться на следующем.

А в конце добавил:

— Обсуждение оставшегося вопроса я проведу в более узком кругу в моём кабинете. Тот, кто должен прийти, уже знает об этом, — и все присутствующие, кроме Председателя Коулмана, почувствовали выброс энергии.

В этот же момент в груди Самуила похолодело. Нет, не так, как холодеет от страха. А так, словно воздух мгновенно остыл прямо в его лёгких на три десятка градусов. Но безо всякого вреда для их чувствительных внутренних тканей. Потрясающая точность! Всё-таки сила великих поражала, когда с ней сталкивались обычные маги.

Это значило, что он тоже приглашён.

Члены Совета направились к выходу. Те «сотники», у кого хватало не только сил, но и умения, с хлопком телепортировались прямо из зала. Они «вырезали» себя из пространства так филигранно, что ни одно из их высоких кресел не получило ни малейших повреждений. Высшие, чтобы не столкнуться у дверей, прыгая к ним на заклятиях, расходились пешком.

— Я зайду через две минуты, — тихо сказал Терренс Коулман Председателю Аль-Атрашу, вставая с кресла.

— Прошу не трудиться, достопочтенный Терренс, я направлю тебе протокол обсуждения по результатам, — возразил ему великий маг. Тоже вполголоса, но недостаточно тихо, чтобы с платформы докладчика не было слышно.

Коулман полыхнул глазами, его губы вытянулись в линию.

— Я не потерплю тайн, достопочтенный Фахри, особенно в такой… — зашипел он, но был прерван на полуслове.

— Есть такие тайны, о которых даже тебе не знать — великое благо, Терренс, — серьёзным и спокойным голосом перебил его Аль-Атраш. — Сейчас — не время заговоров против вас, коллега. И тем более — против всех инертов. Это ясно, как день. Наш общий враг убивает не вас, он убивает нас. Позволь Гильдии Магов самостоятельно выяснить, как лучше разобраться с магической же проблемой. Любые решения ты получишь на подпись, прежде чем они вступят в силу. Я направлю протокол.

С этими словами великий маг растворился в воздухе. И только очень внимательный наблюдатель заметил бы прозрачную тень, которая, словно нож масло, рассекла воздух от кафедры до арки, ведущей к кабинетам Председателей.

* * *

В зале лишь втрое меньшей, чем та, в которой проходил Высший Совет, было уютно, словно в непомерно большой, но искусно обставленной студии. Диковинные растения росли тут и там в кадках и даже на небольших клумбах. Пахло свежестью влажного леса.

В студии собралось около десятка магов. Образуя импровизированный полукруг, они сидели на нескольких диванах и стульях посреди зелени. Почти все — великие маги, кроме двоих высших и Самуила. Напротив сидел сам хозяин залы, а официально — кабинета, Фахри Аль-Атраш.

Ренцини едва мог поверить в то, что происходит, даже преступно думая, что ему есть, за что поблагодарить грабителей транспортов. Настолько избранным он не чувствовал себя со времён назначения Официальным палачом.

— Всё, что будет сказано здесь, не должно выйти за пределы комнаты, — произнёс Аль-Атраш очевидную формулу.

Все присутствующие коротко покивали.

— Прекрасно. Итак, первое. Великому Легиону — быть, — маг повернулся к Луатариан, «по струнке» сидевшей на стуле прямо перед ним. — Начинай подготовку, Лу. Коулмана и Президента Мерсье я возьму на себя.

— Спасибо, великий, — церемонно поклонилась гестерианка. — Я тебя не подведу. Я не подведу никого из нас.

— Не сомневаюсь, — кивнул Председатель.

То, как он собирался доказать необходимость Великого Легиона не только Председателю Коулману, но и самому Президенту Конфедерации, Самуил представить себе не мог.

Как, впрочем, и то, что Фахри Аль-Атраш не справился бы с этой задачей.

— Второе, — продолжал тем временем хозяин кабинета. — Венагр, изложи своё предложение.

Венагр Эрз Ут, шестирукий маг-технолог девяностого уровня с планеты Ут, коротко поклонился, после чего сделал сложный пасс над навороченным браслетом, целиком покрывавшим его левое нижнее предплечье.

От браслета отделились четыре небольших светящихся шарика, выплыли в середину залы и завертелись в сложном танце в полуметре над полом. Над ними возникла голограмма такого качества, какого Самуил не видел никогда в своей жизни. Она была едва отличима от реальности и даже не прозрачна, как те, что были доступны простым смертным.