Он снова повёл подбородком, будто разминал шею, и понизил голос, уже не глядя на собравшихся:

— И если вы хотите моего экспертного мнения, то как учёный, я считаю, что для человеческого мага, описанного уважаемым докладчиком, ни то, ни другое невозможно… — Гупта сглотнул и совсем тихо, почти шёпотом добавил: — А как маг — я боюсь до смерти…

Снова воцарилась тишина. Высшие водили глазами по залу, оценивая реакцию друг друга, но не спешили брать слово.

И тут глава Жандармерии Гуудер всплеснул своими «лапами богомола» и с шумом вонзил их в стол перед собой. Раздался утробный гул, исходивший у него изнутри, время от времени перемежавшийся щелчками и обыкновенным змеиным шипением.

— Всё это звучит неслыханно и пугающе, — проговорил электронным голосом автопереводчик на его зелёном брюхе. — Но видится также, что и уважаемые господа Председатели, и докладчик представляли себе степень опасности и до нашего собрания, — его оранжевые змеиные глаза без зрачков уставились на Самуила. — А оттого напрашивается вопрос: каков предлагаемый план действий?

— Плана нет, достопочтенный Кру-Цив, — ответил за Самуила Председатель Аль-Атраш, смерив главу Жандармерии тяжёлым взглядом. — Во многом, мы здесь ради того, чтобы понять, что делать дальше. Возможно, у вас есть идеи?

Гуудер медленно перевёл свои оранжевые глаза на него, но не ответил.

Вместо него слово взяла Луатариан, «сотник»-гестерианка:

— Известно ли уважаемому жандарму, для чего нападавшим террит? — спросила она.

— Не известно, — развёл руками Самуил. — Строительство или исследования напрашиваются первым делом. Но чутьё подсказывает, что не всё так прямолинейно.

— Мне видится достойным внимания то, что эти маги, при всех возможностях, напали лишь на транспорты с территом, — продолжила великая. — Не значит ли это, что конфронтация с охраной хранилищ Гильдии, где террита существенно больше, им не по силам?

— На двухсотом уровне и выше им всё по силам… — не вставая с кресла, негромко и отрешённо, но так, чтобы все слышали, пробормотал Пранав Гупта.

— Достопочтенному Совету, как и уважаемому магистру Гупте, безусловно, известно, что боевая мощь мага не зависит от уровня напрямую, — ощерилась в острозубой улыбке магиня. — Сколько, по оценке уважаемого магистра, он бы протянул в открытом бою против, к примеру, нашего сегодняшнего докладчика с похожим уровнем?

Она пристально и с лёгкой, но заметной насмешкой посмотрела на мага-теоретика. Самуил едва сдержал ухмылку, благодарно принимая комплимент.

— Недолго, — уклончиво буркнул Гупта. — Но я всё же призываю уважаемый Совет не недооценивать силу противника.

— Я же призываю её как минимум оценить, — спокойно парировала Луатариан. — В Галактике несколько сотен высших магов, из которых двадцать девять — великие. По меньшей мере половина из них умеют биться сносно. А около пятой части — профессионально. Не думаю, что даже с двухсотым уровнем и бòльшим, чем обычно, количеством энергии, можно выстоять против наших объединённых сил и достаточного количества экстракта. И это я сейчас даже не говорю о возможном «бусте».

Она обвела публику взглядом. Зал зашумел, соглашаясь.

— Да, мы редко стояли с вами бок о бок в бою, — продолжила гестерианка. — Но перед лицом подобной опасности моё предложение будет однозначным: возрождение Великого Легиона. В текущей ситуации это, как минимум, — разумная предосторожность. Обучение и руководство, если на то будет воля Совета, я бы с благодарностью приняла на себя.

Она поклонилась и повернулась за ответом к Председателям. Смотрела магиня при этом в глаза Аль-Атрашу, но никак не Коулману. И на то была причина.

— Известно ли уважаемой Луатариан, по какой причине Великий Легион прекратил своё существование? — поднялся Терренс Коулман со своего вычурного кресла. — Известно ли, на какой риск мы вновь обрекли бы всех инертов Галактики, если бы допустили повторение истории, приведшей Легион к расформированию?

Гестерианка, лучший и сильнейший боевой маг Конфедерации, едва заметно прищурилась. Вибрация её дыхательных щелей замедлилась — она сознательно успокаивалась. Потому что то, о чём спросил Коулман, было шрамом на теле истории магов. И этот шрам ещё болел.

— Да, господин Председатель Коулман, мне это известно, — медленно произнесла она, глядя Коулману в глаза. — Мне также известно, что за два конфедеративных века маги и инерты сделали очень многое для того, чтобы подобного более не повторилось…

— И главное из того — роспуск Великого Легиона, — перебил её Председатель.

— Вы имели в виду «уничтожение»? — холодно уточнила Луатариан.

— Частичное уничтожение, — нехотя согласился Коулман. — Надеюсь, вы не хотите спорить со мной о заслуженности такой меры?

— Нет, господин Председатель Коулман. Не хочу, — покачала головой магиня. — Как не хочу и повторения той катастрофы, но по другой причине. Той самой, по которой мы с вами сейчас здесь, — она вновь обвела публику глазами. — Уверена, нам всем очень важно узнать ваше мнение на сей счёт, Великий Председатель Аль-Атраш, — гестерианка вновь посмотрела на главу Гильдии, почтенно склонив голову.

Великий маг ответил ей сумрачным взглядом.

— Я принимаю твою идею, великая Луатариан, — медленно произнёс он и резко воздел руку, увидев, как Коулман открывает рот, собираясь разразиться возражениями. — Но как идею. Необходимость иметь оружие против нашего нового соперника бесспорна. И твоё предложение — один из вариантов, которые следует рассмотреть.

Боевая магиня спокойно кивнула и села обратно в кресло с высокой спинкой. Большего требовать и правда было пока нельзя.

— Уважаемые Председатели, великие, высшие и гости Совета, — вдруг поднялась с места Эсмеральда Торрес. — Многоуважаемый докладчик, — с тенью прежней озорной улыбки кивнула она Самуилу. — Да, судя по оценке, которую нам дал магистр Гупта, наш новый противник действительно обладает великой силой… — она сделала лёгкую паузу и посмотрела на выступавшую перед ней гестерианку. — Но тот из них, кто может убивать магов, просто топорно нападает «в лоб». Хотя вместо Чёрной дыры можно было бы использовать с десяток более тонких и существенно менее затратных заклятий. Да простят мне присутствующие боевые маги вторжение на их территорию, но и ограбление транспорта на Тимекае можно было бы организовать куда более оптимально, и по скорости, и по незаметности, и по остающимся после следам и свидетелям. Даже атомная магия со Счетоводом — экстравагантно, но избыточно. Сильно похоже, что тот, кто это провернул, просто выучил самые запрещённые заклятия, а не самые подходящие.

Высший Совет зашумел, поворачиваясь к ней.

— Интересная версия, — осторожно заметил Аль-Атраш. — Но что конкретно это, по-вашему, значит, госпожа Торрес?

— Я считаю, что это означает три вещи, — ответила магиня и стала загибать пальцы: — Первое — по всей видимости, эту силу наш противник обрёл недавно. А следовательно — есть или был какой-либо способ её обрести. Второе — в бою с нашими лучшими магами ему и правда, вполне возможно, не устоять. Как минимум сейчас. И третье, — она обвела аудиторию серьёзным взглядом, — чем дольше мы ждём, тем он становится сильнее. Если просто ждать — рано или поздно нас точно снесут. Действовать нужно прямо сейчас.

В зале вновь воцарилось молчание.

Самуил был уверен, что мог если не прочитать мысли, то достаточно точно предположить их направление у тех, кто сейчас молчал, переводя взгляд с Эсси на Председателя Аль-Атраша и обратно.

Каждый из присутствовавших снова думал о том, что это могло бы значить для него лично. И наверняка очень остро ощущал вдруг приблизившееся дыхание смерти.

Маги и так жили недолго, много меньше инертов, независимо от расы. И потому тряслись за свою жизнь существенно больше.

Честно говоря, Самуил не удивился бы, если бы прямо сейчас в зале захлопали телепорты, и добрых две трети высших и великих исчезли с радаров до самого момента, пока остальные не решат проблему. Или пока проблема не решит их.