Илаяли Я стою и смотрю ей в глаза, а сам тут же придумываю имя, хоть никогда его не слышал. Имя скользящее и волнующее. Илаяли. Кнут Гамсун. «Голод» Но пары из них не получится. В универе закончились пары. Смотри – голубей на крыше Пасет горбатый чердак, И рядом бегут троллейбусы, Огромные, как сенбернары, Расплескивает лужи Чуть позади Чудак. Запах цветущих яблонь, запах корицы пряный В воздухе растворились рябиной на коньяке. Город плывет румяный. Её обнимает пьяный. Он сочинил ей имя На неземном языке. Будто бы вышел из мрака (На это хватило мига, Вспыхнувшего, как факел, И оправданье всему), Когда он заметил тихо: «Вы потеряете книгу». Она потеряла больше, В ответ улыбнувшись ему. «За спиною дышит ерунда…»
За спиною дышит ерунда. Все пройдет и больше никогда… В парке клены. Небо голубое. Не фугас, не бомба, а гроза! Излучают детские глаза Этот странный мир перед собою. Что же мы зависли как отстой? С чем боролись в жизни? С пустотой? Стопка фотокарточек пылится, Спрятанная детскою игрой, Он, она и даже мы с тобой — Ничего не значащие лица. Посмотри на снимки и поймешь: Смерти нет, ты больше не умрешь. Существует правило простое: Живы все, ведь каждого из нас Кто-то в жизни подхватил и спас Перед тем, как стать нам пустотою. Письмо Здравствуй, Лиза. До свиданья, Лиза. Вот и все. Спасибо за беседу. Мне сегодня утром дали визу, Это значит, – скоро я уеду. Было все бессмысленно и криво, Но была, была одна отрада. Хороши и свежи были сливы Сливы из чиновничьего сада. Не печалься: крыша над тобою, А в окне еще такое лето! Крутится ромашковое поле, Целое ромашковое поле Без ответа. Поэзия I Это Игорь Владимирович Вишев, слепой старик, Катающийся на лыжах в парке Гагарина. Чтобы зрячая жена не отстала и не потерялась, — Он привязывает к затылку фонарик. II Весна Новодевичье У Марии Грановской Члена КПСС с 28 года Свили гнездо скворцы III По ночам В многоэтажке На берегу Сены Горели окна. Горели так, Что служили маяком для кораблей, приходящих в порт. Это были окна Флобера. А вот это – мое окно. И оно тоже горит по ночам, К нему слетаются мотыльки. А я почему-то верю и верю, как дура, что когда-нибудь дождусь корабля Виктор Есипов Стихотворения Поэт, литературовед. Родился в Москве в 1939 г… Автор шести книг о Пушкине и поэзии Серебряного века, а также трех книг стихов: «Общий вагон» (М.: Современник, 1987), Стихи разных лет (С-ПБг.: Сфера, 1994), «Лепта» (С-ПБг.: Супер-издательство, 2016). В 2017 – 2019 годах стихи публиковались в журналах «Человек на земле», «Интерпоэзия», «Плавучий мост», «Новый свет», «Гостиная», «Этажи», «Дети Ра», «Эмигранская лира», Литературная газета, НГ- EXLIBRIS. Лауреат премии «Бежин луг» Союза российских писателей 2019. Составитель посмертных книг Василия Аксенова по материалам его американского архива. Старший научный сотрудник ИМЛИ РАН. Живет в Москве. «Тот «блажен, кто смолоду был молод»…» Тот «блажен, кто смолоду был молод», классика словами говоря, перед нами был нерусский город, шифер крыш и звёзды января… Вспышка зажигалки, сигарета, скомканный волненьем разговор — ты совсем с другого факультета, у тебя неотразимый взор. Пусть потом раздоры и проклятья, и развод в финале через суд, помню это первое объятье, корпус общежитья, институт. Зря ты губы прячешь в полушалок, ведь рука твоя в моей руке… Звёзды – это вспышки зажигалок, что в небесной светятся реке. «Грачи прилетели, слыхали…» Грачи прилетели, слыхали? Египетский кончился плен, и скоро очистятся дали — земля заждалась перемен! Осталось немного, немного, ускорился времени бег — зернистый и грязный от смога в агонии корчится снег. «Птичий посвист, птичьи трели…»
Птичий посвист, птичьи трели, травок всходы первые — предпасхальная неделя, воскресенье вербное. Солнце светит сквозь березки, лампою без цоколя, осыпаются сережки красненькие с тополя. В кружке пиво разливное молодецки пенится… Голубое-голубое небо. Аж не верится… |
