Что-то шевельнулось внутри. Тревога? Не за себя, за остальных. Паника? Мы не выберемся, нас придавило и мы здесь так и умрём — от голода, холода и безысходности. Я понимал, что всё это во мне говорит усталость.

Всё определённо прошло по плану, если не считать, что мы застряли здесь на неопределённый срок.

Гарри

Я стоял, оперевшись одной рукой о перила балкона, и смотрел вниз. В жидком алом тумане из оседавшей белой каменной крошки копошились аэльи: охали, вздыхали, матерились, перебрасывались фразами. Ворвус держится за руку в районе плеча — ниже она лишь болтается мёртвым грузом. Нюхт свернулся в позе зародыша, хватаясь за живот. Вавойца сидит и тыкает пальцем в ногу. У Валькры лепёшка вместо носа, а кончик смотрит вбок. Мо лежит, не шевелясь… Но нет, вроде жив ещё.

Нужно спуститься и помочь. Как минимум оказать первую помощь.

«Не хочу никуда идти».

Шумным эхом раздались шаги — Сеамни вбежала бледная, растрёпанная. Рядом возник Леголас — потный и тоже растрёпанный, — приобнял её шатающееся тельце.

— Ворон умер… — убитым голосом произнесла она и хотела ещё что-то сказать, но слова её застряли в горле.

Она не плакала, просто стояла и хлопала ресницами. Бледное лицо, на котором бликовал алый светлячок, красные воспалённые от напряжения глаза, трясущиеся руки — эльфийка была не в лучшей форме.

Вот Леголас, казалось, лишь перевёл дыхание, а уже был бодрячком.

— Ворон умер, — с другой интонацией, с акцентом на втором слове повторила она, словно забыв все остальные слова.

— Ворон умер, — эхом отозвался я, не в силах сказать ничего другого.

Я понял, о чём она говорит, но всё ещё не верил увиденному. Треснувший череп, хруст костей, вылетевший глаз из глазницы. Всё в таких деталях.

— Какого хера он вообще полез первее штурмовой бригады? — возмутился я вслух, стягивая куртку и вытирая кровь краем майки.

Леголас, молча, протянул мне кинжал, который я оставил в голове крылатого голема. Я, ни слова не говоря потянулся за кинжалом правой рукой и скривился от боли. Моя правая рука вновь стала месивом, пропалив даже куртку. Волдыри наполнились кровью и лимфой, некоторые лопнули. Она горела, но боль притуплялась сама собой, как всегда делало моё тело, находясь на грани выживания.

— Спасибо, — буркнул я и взял кинжал левой рукой, засовывая его за пояс.

Вздохнув, я всё же заставил себя спуститься.

Пыль не просто оседала, она собиралась кучками, облачками, смешивалась и разделялась, танцуя по всему залу. Куски изваяний возвращались на свои места, собирая себя из праха. Я чувствовал здесь работу пятого узла, который изливал огромное количество силы по заранее выстроенному шаблону.

У каждой статуи была аура, по которой она и восстанавливалась. Лишь крылатый воитель, сражавшийся с Леголасом, повредил свою ауру и лишился руки насовсем. Пыль его не найдёт покоя, осев на чёрный мраморный пол. Как ни странно, но пол тоже принялся восстанавливаться, соединяя трещинки, шлифуя камень.

Темно было, сыро, холодно, неприятно, но сейчас разбираться со светом я не намеревался. Вначале Мо.

Склонившись над его телом, я принялся за стандартную процедуру врачевания. Довольно длительную, но спешить мне было некуда. Меня за это время успели укрыть плащом и уложить остальных раненых.

— Я де пойду к Гарри, — отозвалась Валькра с заложенным носом и тревогой в голосе. — У дего больдо…

— А ты, красавица, думаешь, что у меня будет нежнее? — язвительно отозвалась Луанна.

Валькра фыркнула.

Раненные постанывали от боли, описывали свои жалобы, указывали на места ран и ушибов, требующих внимания.

Мне тоже требовалось внимание, но подошедшая ко мне Луанна не стала меня трогать. Сила этого места мне подчинялась очень плохо, словно ускользая, в ожидании истинного хозяина. Подчинение шло туго, а значит и с лечением будет туго. Я, не смотря на то, что отдавал часть своих сил восстанавливая печень, рёбра, селезёнку и кишечник Мо, убирая внутренние кровотечения, сам успевал так же восстановиться. Луанна только помешала бы этому процессу.

Потоки этого места были сложными и незнакомыми, и прямо здесь и сейчас я не мог разобраться, что делать дальше, чтобы распутать тугой узел чужих чар. Изнутри замка, когда был доступ к управляющим последовательностям, всё казалось немного чуждым, будто оболочка — защита крепости — делалась специально иначе, нежели магия самой крепости. Почему будто? Это ведь логично — чтобы захватчик не смог с ходу подчинить себе крепость, если разобрался в защите. Мне требовалось время, чтобы найти закономерности и из них начать выстраивать предположения.

Я встал, медленно, сопровождаемый четырнадцатью парой глаз, поднялся вновь на балкон второго этажа, стал так, чтоб меня всем было видно. Аэльи сосредоточены, словно голодные птенцы в гнезде. Они изголодались по информации.

— Ну что, — начал я уставшим голосом — от своих скрываться нет смысла. — Мы внутри и почти все живы. Что это значит?

— Мы победили? — поднял брови Курт, не отвлекаясь от полировки тряпочкой своей винтовки. Ему, такое ощущение, было всё равно.

— Крепость наша, — резюмировал я и увидел улыбки на уставших от недавнего стресса лицах. — Есть только одно большое «но» — мы застряли здесь.

Я подождал, пока до них дойдёт.

— Назад нельзя? — удивилась Луанна.

— Назад нельзя, за порогом смерть, как и до этого, — кивнул я и задал тон немного повеселее. — Никто особенно не ожидал здесь застрять, да и я как-то не подумал. Но вот мы застряли.

Луанна нахмурилась, части моих ребят было всё равно, Ворвус пнул кулаком походный мешок, сказав на шиярском Майклсону что-то про еду. Валькра, казалось бы, не удивилась, как и Леголас с Сеамни. Марьяна вообще находилась в состоянии экстаза, сидя скрестив ноги и глядя в пустоту. Френку это сильно не нравилось.

— На всякий случай я взял с собой еды, да и некоторые из вас, смотрю, тоже. Еду нужно будет поделить и узнать, на сколько нам её хватит. Как и воду, в общем-то. Помощь извне нам можно не ждать, да и не надо оно, — отмахнулся я здоровой рукой.

— И что, просто сидеть здесь и ждать? — буркнул Нинтр.

— Не совсем. Сидеть и ждать — да, — подтвердил я его слова. — Но не просто. Мне нужна пара дней, чтобы разобраться со всякой там непонятной магией, — соврал я. На деле дней двенадцать-пятнадцать, и еды нам на этот срок не хватит, а значит план не подходит. Ничего, что-нибудь придумаю. — А вот вам нужно будет самим себе помочь. Я думаю вы и сами в курсе, но нам нужно найти, где спать.

— А в крепости безопасно уже? — задал резонный вопрос Громила, облокотившись о колонну и подозрительно косясь на статую минотавра с большим топором в руках.

— Достаточно безопасно, но на проблему нарваться можете. Леголас, Френк и Валькра, соберите группы по три человека (по одному не ходить) и на разведку. Ищем тёплую и непродуваемую комнату, или комнаты.

— А с этим что делать? — указал Вавойца на тело Ворона, лежащее в луже крови.

— Пусть лежит, — отрезал я. — За порог не ногой — прибьёт и не заметите даже. Героев этой вылазки мы помянем после того, как убедимся, что выживем сами. Все согласны?

Несколько кивков, пара улыбок — более чем достаточно для одобрения.

Пока я концентрировался на восстановлении руки, подсушивании волдырей, выращивании новой кожи, и для того, чтобы отвлечься я рассматривал каменных истуканов. Здесь были они во множестве: низушки, эльфы, минотавры, кентавры, ламии, гарпии, дворфы, феи и гномы. Это были не просто скульптуры, они отражали личности героев. Почему я так решил? Потому что никто не будет делать скульптуру минотавра с рогами в разные стороны. Да, это всего лишь врождённый дефект, тут нет ничего предосудительного, однако художник часто «немного приукрашивает». Здесь же приукрашиванию не было места, здесь были действительно личности, а не собирательные образы.