– Слушай, может, тут есть какие-нибудь машины? – спросил я, а Юлиас лишь недоумевающее смотрел на меня. – Ну, в смысле, которые до дома довезут.

Тут Юлиас рассмеялся.

– Стокс, ты сегодня три часа сидел непрерывно, не насиделся? Разомни ножки, – сказал он и, все еще посмеиваясь, пошел дальше. Мы дошли до нашей комнаты, завалились на койки, немного обсудили с Юлиасом, что с нами происходит, и некоторые детали изучаемого объекта.

– Завтра ты слушаешь оставшуюся часть, Юлиас.

– Я знаю, Стокс.

– Ладно, я спать, устал, как собака, да и голос этот нудный привязался, хорошо, с ума не сошел за три часа. Готовься, Юлиас, это нелегко. Спокойной ночи. – С этими словами я отвернулся к стене.

– Да, а ты разминай руку, для того чтобы записывать за мной, – хихикнул мой напарник, демонстративно хрустнув запястьем. – Доброй ночи, Стокс.

Сегодня шел… Ах, черт, даже не знаю, сколько времени я нахожусь тут! Всю ночь плохо спал: эта надоедливая мелодия никак не выходила из головы, и я то и дело насвистывал ее про себя. Как хорошо, что сегодня ее слушает Юлиас. Я встал и вышел в общий коридор немного размяться и походить, чтобы не мешать своему коллеге спать. Потянувшись и похрустев всеми костями, какими мог, я решил, что стоит побродить по Зоне, поинтересоваться у других ученых, как им работается, над чем они трудятся, узнать, может, что-нибудь полезное найду, да и просто устроить себе экскурсию. Но далеко не все были такими милыми и разговорчивыми, как доктор Ибо: многие не обращали на меня внимания, а те, которые обращали, – лучше бы не делали этого. Это и понятно: некоторые ночами не спят и изучают не самые интересные, а порой и скучные объекты, которые кого угодно могут вывести из себя, поэтому после получаса шатаний по Зоне я вернулся в комнату и прилег на кровать, ожидая звонка будильника. Вскоре он сработал, и Юлиас с неохотой, чертыхаясь, поднялся с постели, оделся, и мы направились с ним в столовую. Никак не могу привыкнуть к местной еде, особенно к ее цвету, потому что, мягко говоря, выглядела она очень неприятно: некоторые продукты подавались так, как будто их за меня уже поклевал пингвин и изрыгнул назад, другие блюда, похоже, вообще переварились во всех четырех отделах коровьего желудка, а после со смаком шлепнулись мне прямо в тарелку из… Ну, вы меня поняли, однако пища была довольно вкусной, несмотря на внешнее непотребство. Я неспешно ел, пока Юлиас допивал третью чашку кофе, чтобы проснуться, увы и ах, даже в такой Организации без этого напитка никуда. Для Юлиаса это утро явно не задалось – проснулся он не в самом хорошем расположении духа, так еще и получил полкружки горячего бодрящего кофе себе на халат, а потом – нагоняй от Фрэнча за то, что тот шляется в ненадлежащем виде – не самое приятноеначало дня, я бы сказал, поэтому не задавал лишних вопросов и шел молча рядом, даже не глядя на него, чтобы не нервировать. Когда мы вернулись на рабочее место, Юлиас сел за компьютер и начал прослушивать остаток записи, полностью сконцентрировавшись на работе, оставив все невзгоды перед входом в этот кабинет. Он медленно описывал остаток аудиозаписи и так же, как и я вчера, не смог определить ни язык, ни кому принадлежит этот голос. В конце записи Юлиас отпрянул от компьютера и попытался снять наушники: в них послышались помехи, похожие на то, когда роняют или настраивают микрофон. Сняв их и немного придя в себя, Юлиас пожаловался на головную боль и резь в глазах. Его тут же отправили на обследование, я пошел вместе с ним.

– Стокс, мне кажется, что я умру… Голова как будто раскололась надвое, – жаловался Юлиас, которого оперативно взгромоздили на коляску и везли в медкорпус. Он то и дело тер глаза, из которых лились слезы.

– Юлиас, все хорошо, ты поправишься, наверняка это обычные проделки начинающих программистов, вложили какую-нибудь хрень в этот файл, и пожалуйста – головная боль! – приободрил я его, пряча волнение.

– Да нет, вряд ли, здесь такими файлами не занимаются, – сказал Юлиас и начал корчиться от боли. Ему пришлось вколоть обезболивающее и продолжить исследование его мозговых волн в фазе сна. Они ничуть не изменились, поэтому все сослались на вред аудиозаписи и утомленность сотрудника, и, когда он очнулся, его отправили в палату отдохнуть денек-другой, а я не знал, что делать. Произошло то, чего я боялся больше всего, я опять остался один. Но находиться с ним в одной комнате было невозможно: напарник то и дело охал и стонал. Сначала я переживал за него, а потом мне это порядком надоело, поэтому все чаще другие доктора видели меня прогуливающимся до столовой и обратно, там я перехватывал что-нибудь вкусненькое. Я тоже попросил небольшой отдых, сославшись на то, что очень устал, придумав историю о том, что нас мучили боли в желудке. На самом деле я очень боялся, что меня могли одного перевести в другое место, а так и спятить недолго. Полдня я проторчал у себя в комнате, бесцельно слоняясь по ней и смотря в потолок, лежа на кровати, а после обеда отправился к Юлиасу. Доктор Ибо любезно сообщил мне, что мой друг пришел в себя. Я с удовольствием пошел навестить его, но, войдя, заметил, что он изменился: стал бледнее, лицо было, как у безнадежно больного – глаза навыкате, испарина на лбу, его била дрожь, я сразу позвал врача.

– Врач! Врач! Быстрее! Доктору Юлиасу плохо! – скакал я в коридоре, словно сайгак, чтобы человек в белом халате видел, куда бежать. Я подскочил к кровати и попытался заговорить со своим напарником, но прежде, чем я смог произнести хоть слово, он взял меня за грудки и, тряся, начал что-то бормотать.

– Юлиас, ты что? Отпусти меня! – Я пытался освободиться от его хватки.

– Стокс, ты не поверишь, я столько всего знаю!!! – Глаза у него открывались все шире и шире.

– Охрана!!! – начал орать доктор, забежавший в палату и увидевший такую картину.

В тот же миг в проеме появились два амбала.

– Подождите, подождите!!! – я начал махать руками в разные стороны, – дайте ему договорить, все будет хорошо.

– Хорошо, но они останутся тут, ради безопасности, – ответил доктор.

Тут у Юлиаса начался словесный понос, я не всегда понимал, что он бормочет, говорил о каких-то вселенских знаниях и прочих делах, что на языке, который мы слышали на записи, когда-то общались на земле. На этом речь моего друга закончилась, потому что медсестра вколола ему лошадиную дозу успокоительного, и наш оратор тут же уснул, иногда подрыгивая ногами.

– Не беспокойтесь, доктор Стокс, с ним все будет хорошо, – сказал врач и как-то ехидно улыбнулся. Я подошел к нему, резко сорвал с него бейджик, прочитал его фамилию и сказал:

– Вы за него головой ручаетесь, доктор Фи, если с ним что-то случится, я вас найду, обещаю! – С этими словами я вышел из палаты и направился к себе в комнату отдыхать.

– Конечно, доктор, найдете! – прокричал он мне вслед. Я лег и сразу вырубился. Сегодняшний день снова преподнес неприятный сюрприз и заставил меня поволноваться. Проснувшись, я первым делом пошел к Юлиасу в палату, но меня не захотели пускать два амбала, которых вчера приставил к Юлиасу доктор Фи. Я подумал, что попытаюсь пробиться к другу после обеда. Так как делать было нечего, я решил понаблюдать за охраной: должны же быть какие-то слабые места у этих парней, они же не роботы, им тоже нужно есть, спать и так далее, поэтому я ждал момента. Меня хватило до обеда, они ни разу не отошли от двери, тогда я решил, что еще раз попытаю удачу – смело пошел к палате и попытался войти, но путь мне преградили эти двое.

– Пропустите, мне надо войти! – Я посмотрел на амбалов снизу вверх с недовольным видом.

– Мы не можем – у нас приказ! – хором отчеканили они.

– Я доктор, и я сказал, что вы должны меня пропустить!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.