– Что ж ты, скотина, делаешь? – спросил взбешенный Юлиас, которого еле держали. Я тоже был вне себя от злости, испугался из-за этого урода, а он пил!

– Да я… Да я… Д… Я во-ощ-ще тут ни пр-чем, – еле выговаривая слова, ответил охранник.

– Ты же знаешь, какое наказание за это следует?! – риторически спросил Юлиас.

Тут глаза пьяницы округлились, на лице был написан ужас, он задрожал, начал умолять, стал бить себя в грудь:

– Простите меня, я прошу, не отправляйте меня туда! Я все сделаю, просто мне было очень страшно, вот я и не удержался.

– Нет, командир, зачитайте приговор виновному! – без тени сожаления сказал мой напарник и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился назад к костру.

С-233 зарыдал, начал кланяться, биться чуть ли не лбом о землю, клялся всем, чем можно, что этого больше не повторится, но командир был непреклонен, он выполнял приказ Старшего доктора.

– Мы за тебя волновались, думали, монстр сожрал, а ты решил принять на грудь?! – мне тоже надо было выговориться. Вся эта ситуация с аномалией, лесом, сильно била по нервной системе. Мне хотелось врезать этому парню, но он уже получил свое.

– За нарушение правила 5 агент С-233 приговаривается к переводу в класс З, для дальнейшей помощи и постановки экспериментов на нем, – на этом речь капитана оборвалась, к пьянице подошли два амбала и, схватив его, потащили в фургон. Задержанный агент отчаянно брыкался, вырывался и, зацепив меня за штанину, умолял поменять решение и помиловать его. Я смотрел на него, но в голове была пустота и безразличие, и я приговорил этого несчастного к переводу в класс З, отрицательно помотав головой, может быть, потом меня будет мучить совесть, он будет сниться по ночам, но в данный момент я был в прострации. С криками и воплями бывшего С-233 увели.

– Ну, пожалуйста, я сделаю все, только не в класс З!!! – кричал он, когда его запихивали в машину.

– Заткнись! – Один из охранников огрел его по голове и, воспользовавшись моментом, толкнул внутрь.

Я сидел у потрескивающего костра, было уже поздно, утренние дозорные легли спать до своей смены, ночные выстроились по периметру и охраняли границу леса, некоторые сидели с нами и о чем-то разговаривали, прислушиваясь к каждому шороху.

– Доктор Стокс, мы не должны терять ни минуты! Надо исследовать лес, а не сидеть тут, – сказал мой коллега.

– А?! Точно! Позвать сегодняшнего провинившегося, дать обмундирование и запустить в лес! – выйдя из ступора, сказал я, посмотрев на Юлиаса, который был полон решимости все исследовать и скорее свалить из этого проклятого леса. Я был с ним солидарен, потому что это было моим главным желанием – поскорее убраться отсюда, пусть даже к той черной пожирающей массе, чем находиться рядом с монстром, про которого ты ничего не знаешь.

К нам привели бывшего С-233, который теперь получил номер З-902. Его снарядили всем необходимым и подвели к лесу.

– Пожалуйста, умоляю вас, не надо!!! – навзрыд произнес агент. Я хотел было дать слабину, но Юлиас повелевающим тоном приказал ему идти в лес прежде, чем я успел что-то сказать. Агент, всхлипывая и дрожа от страха, все-таки вошел в лес. Понятно, что этому бедняге было вдвойне страшно, ведь он знал, что случалось с его предшедственниками и все видел ранее через мониторы. Встав с бревна, мы с Юлиасом подошли к компьютерам, которые показывали записи с камер, прикрепленных к бедняге.

Он зашел в лес и сразу же исчез из виду, никаких комментариев мы от него не слышали, он просто шел вперед. Затем видео отказало.

– З-902, вы слышите нас?! Ответьте нам! У нас не работает камера! – кричали мы ему в микрофон, но в ответ услышали страшный оглушающий рык, который заставил нас отпрянуть от монитора и сбросить наушники. Я понял, что потерял еще одного агента. Мы оба признали, что идея была неудачной: ни криков, ни каких-то движений в лесу мы не заметили, поэтому нам оставалось только ждать реакции леса… Время близилось к полуночи, и тут со стороны объекта мы услышали шум – то, чего мы так сильно боялись, но ожидали. Около леса валялся труп З-902, лицом вниз. К нему была прикреплена записка: «Качок качком, но тупой и неповоротливый, не то! Жду новую игрушку! Не мажьте людишек всякой гадостью».

Тут я просто впал в ступор: это чудовище не просто разумное – оно ОЧЕНЬ разумное! От этого становилось не по себе, колени и зубы застучали больше прежнего. Некоторые бойцы поснимали шлемы, в память о погибшем товарище. Мне было тоже очень жаль парня, но тот был виноват сам. Я кинул взгляд на его труп и, тяжело вздохнув, пошел в сторону вагончика. Организм брал свое – от постоянных стрессов и недосыпа меня клонило в сон. Я дотащился до своей койки и, брякнувшись на нее, уснул.

Я проснулся очень рано, несмотря на сон, ни капли не отдохнул и по-прежнему хотел спать.

– Может, это все кошмарный сон? Че-е-ерт, надо срочно просыпаться, но этого не выйдет: я знаю, что все, что со мной происходит, чистая правда.

С этими мыслями я вышел и сел завтракать. Сидел молча, пялясь куда-то вперед, и продумывал план, как бы отсюда слинять на другой, более безопасный объект. Я с радостью вспоминал ту комнату, которая жрала людей, она хотя бы не двигалась и не угрожала жизни, если близко не подходить, а тут все неизвестно, и эта неизвестность была крайне опасной для нас всех с самого начала. Я материл про себя всех членов Совета за то, что они послали нас на такой опасный объект. Я тихо сидел и ел, окидывая взором наш лагерь. Когда все собрались на построение, в лесу мы услышали шорохи, через мгновение из аномалии к моим ногам вылетела бумажка. Я подобрал ее, развернул, и мои руки задрожали, я с ужасом бросил взгляд на лес и хотел отбежать от него, но ноги меня не слушались… Там стояло оно… Это чудище смотрело и скалилось, страшно улыбаясь мне. Первый ко мне подбежал Юлиас.

– Доктор Стокс, что с вами? – Он потянул меня за рукав, но я остался стоять на месте.

– В… В… Ви… Видишь т-т-там?! – еле выговаривая слова, я указал пальцем в то место, где стояло чудовище.

– Что видишь?! Там ничего нет. Стокс, тебе нужно успокоиться, ты слишком возбужден и напуган, вот тебе все и мерещится, иди, полежи.

– Да?! Мерещится? А что ты скажешь на это?! – Я отдал бумажку, которая вылетела из леса.

Юлиас взял записку, раскрыл ее и начал читать вслух: «Доктор Стокс, хватит бояться, жду тебя, хочу играть с тобой и только с тобой, иначе будет плохо». Тут Юлиас от ужаса и удивления плюхнулся на землю и безмолвно зашевелил губами, пробежав по записке глазами еще раз, будто не веря своим глазам. Через несколько минут он встал и подошел ко мне.

– Что будем делать?

– Что делать?! Что делать?! Я откуда знаю?! Что бы ты делал, если бы тебе угрожала тварь, а ты не имел возможности сбежать?! – наорал я на своего напарника. Мы смотрели друг на друга и понимали, что выход у меня только один – встретиться лицом к лицу с обитателем леса.

– А может, не надо? Мы пошлем еще кого-нибудь, похожего на вас, – пытался предложить мой напарник.

– Да как ты не понимаешь, эта тварь обладает человеческим умом, а не умом крысы, тем более, я постоянно ощущаю его холодный взгляд на спине, особенно по вечерам, он знает, что я тут, он следит за нами, может, даже сейчас!

Я подошел к столу, взял карандаш и бумагу, написал послание и кинул его в лес. Я знал, что монстр там, он все понимает и ответит мне. Через минуту бумага прилетела обратно.

На мой вопрос, каковы мои шансы выжить и оставят ли они нас в покое, был ответ:

«Я честный, не обманываю, шансы есть всегда, я никого не трону, но я хочу играть с ТОБОЙ, доктор Стокс».

У меня пересохло в горле, страх не покидал меня ни на секунду с того момента, как я оказался здесь. Юлиас взглянул на записку, понял, что дело – дрянь, и повел меня в фургон. Там стоял тренажер, Юлиас сказал, что остаток дня я проведу на нем, ведь, возможно, мне придется спасаться бегством от монстра. Целый день я очень плохо себя чувствовал, молился кому только можно и кому нельзя, слушал кучу наставлений от бойцов, командиров и своего товарища. И вот настал тот злополучный вечер, меня долго отговаривали идти в лес, даже из Совета звонили, просили и, более того, приказывали оставить эту глупую затею, но мне было плевать на них, я был в отчаянии, я больше не мог постоянно жить в страхе. Мне уже было все равно, смерть в данный момент казалась мне намного приятней неизвестности, того гнета, ожидания, что рано или поздно он всех нас заманит и сожрет, если мы просто будем сидеть сложа руки. Пока я размышлял, меня трясли, уговаривали, но я был непреклонен. Тогда техник, глубоко и тяжело вздохнув, взял оборудование и начал снаряжать меня видеокамерами. Мне собрали все необходимое в рюкзак, дали последние наставления, я со всеми попрощался и уже собрался входить, как вдруг ко мне подбежал солдат.