— Что? — не поняла я, когда рука, которую Кузьма отпустил, чуть не угодила в миску с мидиями. Вернее, с соусом, мидий там не осталось или… Да, я пошарила по дну пальцами и выудила одну, последнюю…
— Хочешь? — и я протянула ее Кузьме через стол от всего сердца, от всего чистого сердца. Чтоб ты подавился за все твои слова!
— Ешь сама! Ну, Дашка, а вдруг кто-то возьмет и напишет такой калькулятор…
— Ты о чем? — уже точно не врубалась я в его речь.
— Я про пост с женского форума…
— Ты читаешь женский форум?
— Приходится… — не покраснел он. — … по работе. Изучаю целевую аудиторию… Надо же нам с парнями стартап делать и зарабатывать свой первый миллион.
— Нафига тебе миллион?
— Чтоб заработать потом два…
— Тебе чё, не хватает?
— У меня машина в кредит, или ты забыла?
— Не забыла. Так о чем ты? — я отхлебнула еще вина в надежде, что в голове прояснится. В его голове.
— О работе по зарабатыванию денег… Даш, я ни о чем… Я тебе шутку дал прочитать, ты чего?
— Я ничего… Я не доросла до твоих шуток, похоже… Надо мне тоже походить по мужским форумам…
— И ты сразу решишь, что все мужики — озабоченные тачками и телками дураки…
— А это не так?
Я выдержала паузу. Он выдержал паузу. И не выдержал первым.
— Даш, тебе нужен калькулятор по математической оценке человеческих отношений? Нужен? Тогда я его напишу…
— Мне в туалет нужно…
И мне действительно это было нужно. И еще нужно дойти до туалета ровно. Вот вы блин, хорваты, и вино наливаете… Ну и ты, дура, хороша — в жару пить. Черт! Как же задолбали их ключи вместо нормальной задвижки. Черт!
Ключ остался у меня в руках, и я стала засовывать его обратно в замочную скважину. С третьего раза — попала! Надо трезветь, срочно трезветь… И я умылась, полностью забрызгав несчастную футболку. И принялась тереть пятно — пусть Кузьма думает, что я изначально пыталась его замыть… Нет, это жесть…
Я прислонилась к двери и чуть не вывалилась наружу — ключ я так и не повернула. Может, конечно, и повернула, но замок точно не закрыла. Кто делает хорватам замки?! А!!! Хорошо еще, я себе сумела закрыть рот, надавав собственноручно по губам. Я ведь ничего такого Кузьме не сказала? Ведь ничего… такого?
— Это что?
На столе стояли два огромных стакана — с кофе, со сливками и мороженым внутри. Куда? Куда это в меня должно влезть? А еще дома целый холодильник мяса…
— Я не просила десерт…
— Даш, это не десерт. Это лекарство. Выпей кофе…
Я села на стул и надела маску серьезности. Кое-где порванную, конечно, но я старалась, очень старалась не улыбаться.
— Кузя, я не пьяная…
— А кто сказал, что ты пьяная?
Выплеснуть бы ему этот кофе в рожу! В улыбающуюся!
— Какой кофе? — я все еще пыталась быть серьезной. — Я вообще-то спать хочу…
Он поднял брови. Очень смешно, ну прямо ухахатываюсь…
— Три часа дня. Ты во сколько спать собралась?
Хорошо не спросил, с кем?! Наверное, догадался, дурак!
Глава 37 "Ножки"
— Даш, ты не забыла про пинцет?
Буду я еще про всякие пинцеты думать!
— Я…
Я пыталась соображать быстрее, но ни кофе, ни прогулка пешком — к счастью, Кузьма додумался оставить машину у дома — не привели мой организм в кристально-трезвое состояние. На кухню я пошла за водой, но сейчас сунулась в нижний ящик за кастрюлей! Да, чтобы сварить в ней индюка, в которого превратился Кузьма со своей ногой.
— Ищу емкость, в которой ты можешь распарить ногу!
Браво, ясность рассудок возвращается ко мне семимильными шагами!
— Примерь!
И я действительно повесила ему на ногу кастрюлю. Пятилитровой не нашлось, так что пусть примеряется к той, что имеется. Не надо было такие лыжи отращивать!
Между делом я успела включить чайник и бросить на пол полотенце — белое, но другого тут нет! — а воду он точно расплескает. Взяла немного жидкого мыла — ну вот, целительная ванночка для ног готова.
— Прошу! — бросила я Кузьме, уже присевшему на стул, как-то очень даже угрожающе, будто предлагала засунуть ногу не в кастрюлю с теплой водой, а в котел с бурлящим кипятком.
— Принеси крем. Пожалуйста.
А это еще зачем? Но, может, у них, у спортсменов, свои секреты, и я принесла ему тюбик.
— Для рук сойдет?
— За неимением другого, любой сойдет. Садись рядом.
Я села, даже не спросив зачем. Наверное, для компании, но он вдруг схватил мою ногу и, обмакнув конец полотенца в кастрюлю, из которой его нога вытолкнула прилично воды, протер мне ногу.
— Слушай, не надо! — попыталась я высвободиться, но он так крепко держал мою ногу, что я из-за своих телодвижений чуть со стула не навернулась.
— Даш, спокуха… Я знаю, что у тебя болят ноги и без всяких заноз. Сейчас станет чуть легче…
Никогда крем не казался таким ледяным на руках, а сейчас, когда лег мне на ступню, оказался сродни ледышке. Я снова дернулась — уже непроизвольно и, кажется, покраснела. К счастью, Кузьма не смотрел на меня — зато досконально изучил мою ногу, кривизну пальцев, каждый миллиметр отросшего педикюра. Он находил на ступне самые болезненные точки, точно мстил за детское иглоукалывание, и мне казалось, что вместе с кремом с ноги сходит кожа.
— Сейчас будет больно…
Еще больнее? Он ухватил мой крючковатый второй палец и дернул вверх — я думала, у меня искры из глаз посыпятся.
— Что ты делаешь? — почти что взвизгнула я.
— Расслабляющий массаж! — усмехнулся Кузьма так нагло, что не держи он мою ногу так крепко, точно бы получил пяткой в нос. — Кроссы для бега должны быть на размер больше.
И он снова принялся выкручивать мне пальцы, один за другим…
— Не дам! — закричала я, когда он отпустил первую и схватился за вторую ногу.
— А кто тебя спрашивает?!
— Ай!
Мне хотелось вгрызться зубами в деревянную спинку стула, на котором я ерзала.
— Даш, ну не конец света. Вы еще круче себе процедуры делаете и живы…
Может, кто и делает, а я нет. Мне больно!
— Кузя, хватит!
— Последний палец и все… Будешь мне мстить пинцетом… Обещаю не визжать!
Когда он вытащил из кастрюли ногу, мне захотелось вылить ему мыльную воду на голову. Она уже остыла — так что не ошпарится, а освежится. Но я чуть не навернулась на скользком полу — хорошо, успела схватиться за стул.
— Даш, ну у тебя ж ноги в креме. Надо соображать…
Ноги на свободе, про крем я забыла!
Схватив со стола приготовленный пинцет и йод, я опустилась коленями на мокрое полотенце и зажала его ногу коленками, точно в тиски. Пришлось хорошо намять кожу, прежде чем игла вышла наружу.
— Ничего себе! — ахнула я. — Кактус какой-то… Морской кактус…
Кузьма взял у меня пинцет с вынутой занозой и покрутил перед глазами.
— Может, морской ёж? А?
Понятия не имею, ни кто такой ёж, ни кто такой кактус — морские, последнего я точно только что выдумала.
— Какая же ты, Дашка, собранная, все-то у тебя имеется, — проговорил Кузьма то ли в благодарность, то ли с издевкой, когда я вернула колпачок на йодный карандаш.
— Давай вставай. И вторую ногу помой… — выдала я, тоже не без издевки.
— Я уступлю место даме. Первая в душ — ты!
— У меня на ногах крем.
— Вот и смоешь. Давай, иди…
Я схватила чистую одежду, скользнула взглядом по застеленной кровати и сглотнула кисло-тревожный ком. Кровать, как и все полотенца, была белой. Идеально белой…
— Даша, ты можешь не быть черепахой?! Сразу видно, никогда в общаге не жила!
А ты типа жил! Ну да, в хостеле… Так чего не предложишь идти в душ вместе? Я, может быть, и пошла бы… Нет, не надо. Лучше я сама. Можно заодно проверить, все ли на месте. Не все, но бриться я сейчас не буду. Подмышками еще можно, а больше нигде нельзя. Может, это вообще только мне кажется, что за день там что-то выросло… А на лице точно что-то новое появилось — красный нос, например. Ну надо же было так загореть! Теперь он точно похож на картошку. А в остальном? А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…
