- Прости, не хотела обидеть, - девушка смогла даже улыбнуться, пусть и слабенько.

- Ну, вот и все. Иди завтра к гинекологу, выпрашивай больничный и собирай свои вещички. Повезем тебя к бабушке. Билеты на поезд я на субботу возьму. Не хочу снова отпрашиваться на неделе.

- Да я бы и сама…

- Родионова. Вот ты скажи, у тебя уже мозги окончательно потекли в живот, или еще возможны какие-то проблески смысла?

- Иди ты к черту, Тань! Грешно смеяться над убогими!

В кои-то веки, Арина ощутила себя способной понимать и воспринимать шутки. И ела, наконец-то, с аппетитом.

- Дочуш, а твой-то, он на какой машине-то катается? - Марфа Сергеевна, любившая сидеть у окна с вязанием и комментировать все, что там наблюдала, вдруг прекратила причитать на тему соседского Темки-дурачка, который вот-вот с дерева полетит вниз головой, да так ему и надо, охальнику, да только родителей жалко, лечить его еще…

- Нет у меня никакого «моего», теть Марф, я же говорила вам. И машины, естественно, у него тоже быть не может. - Арина, внезапно увлекшаяся плетением из бисера, сейчас пыталась собрать самую сложную тычинку у волшебного цветка, и даже голову поднимать не стала. Она привыкла, что приютившая ее добрая старушка страдает от любопытства и скуки, которые никакие сериалы не могли разбавить, и постоянно пытается выведать хоть какие-то подробности о жизни самой Арины. И вот таким заходам «издалека» девушка тоже никогда не удивлялась.

- Мда? Странно… А к кому ж этот гарный хлопец еще мог пожаловать, интересно? - Бабуля даже привстала немного, чтобы лучше видеть происходящее за окном. - Нарядный такой, с букетом… Я у всех наших девок во дворе внуков знаю, он точно не к ним. А молодых здесь - только ты у меня такая и есть. Значит,  к тебе занесло красивого такого гостя!

Арина почувствовала, как замерло и куда-то провалилось ее несчастное сердечко, как потом понеслось куда-то вскачь, выбивая из груди воздух… Она бы и подскочила, наверное, чтобы занять рядом с Марфой Сергеевной место и посмотреть, что же там происходит. Да только вот, малышу совсем не понравилось, как волнуется мать, он зашевелился, начал толкаться всеми конечностями сразу…

- Ох, моя ты хорошая! Ты что побелела-то так? Водички тебе? Или форточку пошире открыть, или чем помочь-то? Ты приляжь, Аришенька, приляжь, что застыла-то?  - Старушка заметила, что ее гостья сама на себя не похожа, тут же забыла обо всех своих наблюдениях, засуетилась вокруг. - Да брось ты эти бусины, что с ними станет? Ложись давай, и даже не думай спорить!

Арина и не собиралась, в общем-то. Она была рада сейчас просто вытянуться на постели и прогнать из головы мечущиеся, как стая испуганных птиц, мысли. Но как ты их прогонишь, если ей только и оставалось в последнее время, что думать? Если в первые месяцы вынужденной ссылки, или бегства, смотря как это называть, она еще отвлекалась на хождение по докторам, бесконечную бумажную волокиту с больничными и другими документами, которые приходилось на работу таскать, то сейчас, уйдя в декретный отпуск, Рина лишь гуляла и думала. Много думала, обо всем на свете. Главное, до чего дошел ее мозг, изголодавшийся по общению и эмоциям, это то, что Сергей был самой большой ошибкой в ее жизни. Миша тоже, конечно, не мог считаться удачей и находкой, но Арина когда-то приняла решение быть с ним, родить ему ребенка, и достаточно долго вместе с ним жила. И если уж захотела уйти, надо было делать это по-другому. Да, муж сделал много такого, за что стоило обижаться и ненавидеть, но он ее не бросал. А Сергей, даже зная о беременности, просто собрался и уехал. Даже не попрощался, когда покидал город. Их разговор на кухне Татьяны был последним. И за это Арина Сергей ненавидела и простить не могла. И видеть больше уже никогда не хотела.

Что-то подсказывало, что Марфа Сергеевна не ошиблась, и «нарядный кавалер» появился по ее, Аринину, душу. То, что он приехал на автомобиле, выбора не оставляло: это мог быть только Сергей. Рина даже придумать не могла, зачем он сюда притащился, а еще хуже: что она ему скажет. Вот совершенно ничего говорить не хотелось. Умерло все, что когда-то билось в душе.

- О, слышь, звонят в дверь! Говорила же, к тебе! - Марфа Сергеевна, несмотря на преклонный возраст, всегда оставалась настоящей женщиной: тут же глянула в стоящее в углу трюмо, пригладила седые волосы, застегнула верхние пуговки на кофте. - Сама открывать пойдешь, али мне?

Арина лишь растерянно моргала. Слишком быстро и неожиданно происходило все. А она сейчас быстро соображать не умела. Организм отдавал все свои ресурсы на то, чтобы малыш рос, а не на трепыхания его матери.

- Ой, ладно. Сиди уже. Ты сейчас и до двери дойти не смогешь. Вон, одни глаза только на лице и остались! Готовься морально, а я постараюсь подольше его у дверей задержать. - Порой эта старушка поражала своей прозорливостью, хоть и старалась казаться ветхой и безыскусной.

Она, действительно, долго что-то выясняла через дверь у пришедшего, притворялась глухой и бестолковой, потом звенела ключами, роняла их, снова вставляла, бесконечно бурча себе под нос. В другой момент, Арина посмеялась бы этому актерскому мастерству: Марфа Сергеевна обладала отменным слухом, ловкостью рук и сообразительностью. Просто жила очень скучно, вот и развлекалась при любой возможности.

Но сейчас девушка сосредоточилась на том, чтобы придумать хотя бы пару фраз, которые смогут быстро расставить все по своим местам и отправят Сергея восвояси. Мысли не шли. А тем временем, незваный гость уже был впущен в квартиру и подвергнут очередному раунду допросов.

- Так ты что у нас, новый соцработник, да? Я что-то не расслышала из-за двери… - Марфа Сергеевна продолжала играть в театр одного актера.

- Я хотел бы увидеть Арину Родионову. Она сейчас дома? Или нужно подождать, когда вернется? - Что угодно девушка ждала услышать, только не этот голос. Голос Миши. Откуда и зачем он здесь взялся?!

- А ты ей кем приходишься, милок? Может, тебя никто и не ждал здесь? Откуда я знаю, зачем ты сюда приперся? - Марфа Сергеевна, в своем духе, задавала вопросы, не стесняясь. И совершенно не скрывая своего отношения, слишком уж сильно сквозили в ее голосе обвиняющие интонации. А обвиняла она, в общем-то, и Мишу, и Сергея, да и Арине, порой, доставалось. Чуть мягче в выражениях, но старушка и Рине многое рассказала по поводу ее поведения. Да так, что и не поспоришь - очень мудрая женщина приютила девушку, и видно было, что ругает не от скуки, а от того, что очень переживает за нее и за ребенка будущего.

- Я муж Арины. И очень хочу с ней поговорить. - Миша, хоть и старался изобразить уверенность, явно растерялся перед старушкой. - Дайте поздороваться, хотя бы. Если скажет, что не хочет общаться - я сразу уйду. Обещаю.

- Муж… - Арина воочию представила, как Марфа Сергеевна задумчиво поджала губы, подбирая слова, пожестче да похлеще. - Муж, который объелся груш? Ну, не знаю… Где ты раньше-то был, когда она все эти месяцы на автобусах туда-сюда моталась? А он, вишь, на каком антомобиле приперси…

- Я только вчера смог узнать, где она от меня спряталась. До этого никто и ничего не мог сказать. Даже на работе не выдавали. - Миша прекратил оправдываться, помолчал. - Так вы ее позовете? Или мне на улице подождать?

- Марфа Сергеевна, пусть он проходит! - Арина не выдержала больше. Руки и так дрожали от волнения. Больше она просто не смогла бы слушать, да и неправильным это показалось. В конце концов, им нужно было пообщаться. Хотя бы для того, чтобы договориться о разводе… Если ни до чего другого не смогут договориться.

- Ну, видишь, добрая у тебя жонка-то, сердобольная… Хоть и дурная… - Марфа Сергеевна умело прикидывалась косноязычной и неграмотной, когда того хотелось, а ведь могла и очень чисто изъясняться. - Я б тебя на улице пару дней помариновала, а потом домой отправила, а потом еще недельку бы помучила. А она, вишь, сразу сдобрилась… Эх, молодо-зелено… Куда вам… Разувайся да проходи, чего встал-то?!