Это были долгие полтора месяца для каждого, кто работал в центре. Состояние постоянной полной боевой готовности до ужаса выматывало. Рядовой персонал устал от возросших в разы требований, от того, что новые требования обнаруживались, казалось, каждый день и каждый час. Руководители всех рангов задолбались от того, что представители разных органов умудрялись придраться не только к работе центра, но и к распоряжениям друг друга, которые нередко никак не могли быть выполнены одновременно. Но это никого не волновало: каждый давал перечень нарушений и приходил проверять, как идет процесс устранения. Протоколы составлялись по несколько штук в неделю, бесконечно шел поиск виновных, а потом начинались переговоры, нельзя ли эти протоколы исправить…

Выходные дни отменили практически для всех. О сокращении штата на время забыли. Кто-то пытался даже заикаться: не пора ли бы вернуть часть персонала обратно. Якобы, с большим штатом гораздо проще было бы пережить все нападки и не допустить нарушения. На этого смельчака Ирина глянула с таким обещанием во взгляде, что он заткнулся сам и других потом одергивал, не допуская вновь поднять эту тему.

Сергею было жалко смотреть на Иру. Как бы тяжело они ни расстались, а привычка переживать за женщину пока еще никуда не делась. Но еще сложнее было видеть, как тает на глазах Рина.

Девушка, как и все, ходила теперь на работу каждый день, вместе с другими коллегами стараясь контролировать работу центра так, чтобы и комар носа не подточил. И, вроде бы, не впервые такое случалось (на Новый Год, 23 февраля, 8 Марта точно так же все выкладывались и выматывались), но Сергей видел, как Рина просто чахнет, с каждым днем становясь все сумрачнее и грустнее. Она перестала сначала улыбаться сама, потом не отвечала на чужие улыбки, а потом и вовсе ушла куда-то в себя. Работу выполняла качественно, однако, не уходило впечатление, что будто на автомате. А голова чем-то другим занята.

Он старался ее выдернуть из этого состояния, как-то растормошить, вернуть на лицо улыбку. Но, даже когда девушка отвечала на эти попытки: поднимала глаза на Сергея, разговаривала с ним, растягивала губы, делая вид, что ей весело, - он понимал, что ничего хорошего у него не получается. Не покидало ощущение, что Арина делает все, чтобы он побыстрее от нее отстал.

- Не скажешь мне, что происходит? - Однажды его терпение закончилось. Дождавшись, когда Родионова освободится, встретил ее у самого служебного выхода. Не оставил шансов улизнуть: пошел рядом к автобусной остановке.

- Ничего. Иду на автобус. Домой поеду.

Честно ответила. Все бы ничего, да только уже было начало осени, дул пронизывающий ветер, со свинцово-серого неба срывались крупные капли холодного дождя. Сереге было холодно даже в его всесезонной ветровке, непромокаемой и сохраняющей тепло тела. А Арина шла по улице, кутаясь в тоненькую кофточку, и даже не пыталась достать зонтик. Вернее, доставать его было неоткуда: ни карманы на кофте, ни миниатюрная сумочка его бы просто не вместили.

- Ты же околеешь, пока его дождешься, слышишь? - Сергей не смог наблюдать, как с упорством идиотки она продолжает идти навстречу ветру и дождю. Встал перед ней, вынуждая остановиться. Девушка сделала вид, что просто огибает неодушевленное препятствие. Столб, например. Это окончательно его взбесило.

- Орать на меня потом будешь, когда согреешься. А сейчас молчи и не сопротивляйся. - Сгреб ее в охапку, приподнял над землей и потащил в сторону, противоположную той, куда они до этого шли. Благо, что людям вокруг было абсолютно параллельно, что сейчас происходит. Каждый думал только о том, как бы от непогоды укрыться…

- Зачем вы меня сюда притащили? - Арина вытирала с лица и волос холодные капли, пыталась так собрать волосы, чтобы вода не попала за шиворот.

- Спасибо сказать не хочешь? - Сергей, не глядя на девушку, завел машину и начал выворачивать с парковки. Очень хотелось бы наорать на нее, но это нужно делать, глядя прямо в лицо. А дорожная обстановка отвлекаться не позволяла.

- Спасибо говорят за то, о чем просят. А я вас не просила ни о чем. - Эта женщина, кажется, могла бы дать фору Ирине в плане глупого упрямства и вредности. «Вот, что их объединяет!» - невесело ухмыльнулся Сергей про себя. 

- Иногда люди сами плохо понимают, что им в данный момент требуется. Для этого и нужны окружающие. - Каждую фразу он произносил с максимальным спокойствием. Выдавливал из себя просто. Зубы сжимал. Чтобы не заорать. - Мозги иногда на место поставить, если они сильно уехали далековато, и сам болезный этого не замечает.

- Сам ты болезный! Высади меня! - Арина злилась. И это радовало. Все же, эмоция живая, а не какая-то вымученная ерунда.

- Прямо здесь, уверена? - Он специально начал притормаживать прямо посреди широкого проспекта, залитого водой, забитого ползущими в пробке автомобилями. - Тебе там будет лучше, чем в машине со мной?

- Да где угодно, только не с тобой! - Выпалила, не задумываясь.

Кажется, зубы у девушки стучать перестали, но Сергей боковым зрением видел, что все равно вздрагивает, кутается в промокшую насквозь ткань. Выругался сдавленно сквозь зубы, на ходу отстегнул ремень безопасности, стащил с себя куртку.

- Сними свои тряпки мокрые и надевай. - Протянул ветровку Арине, уверенный заранее в том, что откажется. - И не будь, пожалуйста, гордой идиоткой. - Рыкнул, когда она, действительно, попыталась возражать. - Идиотизм гордостью замаскировать невозможно.

Пассажирка его, очевидно, обиделась. Но промолчала и начала послушно расстегивать свой ремень, стягивать кофту…

- Да за что же мне горе такое досталось-то… - Он не выдержал. Свернул на первый попавшийся пятачок, остановился. Сам отстегнул ремень, стянул с девушки рукава от кофты, перекинул ее на заднее сиденье. Куртку на ее плечи накинул, не вдевая руки в рукава, и молнию до подбородка застегнул. Оглядел результаты своих стараний и довольно кивнул. Так ему все нравилось.

- Оно вам и не доставалось, между прочим. - Буркнула девушка недовольно, пока он трудился над ее «нарядом».

- Это ты так думаешь, Арин. И очень ошибаешься. - Он хотел щелкнуть ее по носу, но передумал. Засмотрелся на губы.

- Я замужем. Я мужу досталась. А вы опоздали, Сергей Александрович.

- И где твой муж сейчас, интересно?

- Вас не касается.

- Очень даже. - Он все так же внимательно рассматривал лицо Арины, потихоньку принимавшее обычный розовый цвет, а не бледно-синий. - Если бы он заботился о тебе и твоем здоровье, то ты в моей машине и, тем более, в моей куртке, не сидела.

- А что он должен был сделать, по-вашему? Утром была отличная погода. Миша не предсказатель будущего, между прочим, чтобы заставить меня одеваться иначе.

- Миша, значит? Ну, Миша, так Миша… - Сергей и сам не знал, что ему даст знание имени соперника. Но, отчего-то, получив имя, муж Арины стал более… настоящим, что ли, таким, о чьем существовании, все же, стоит помнить… - Так вот, Миша твой должен был тебе нормальную одежду привезти, как минимум. А в идеале, приехать и забрать тебя домой.

- А если он не может?

- Ариночка, милая моя… Что значит «не может», если дело касается любимой женщины? - Он склонился к ее лицу еще ближе. Чтобы смотреть в глаза. Или это он так себя обмануть пытался? Губы-то все сильнее притягивали.

- Так вот и заботьтесь о ней, о своей любимой! Что вы ко мне пристали-то? - С какой-то неожиданной яростью выкрикнула Арина. Дернулась, чтобы оттолкнуть его, и не вышло: руки-то под курткой спрятаны, и не достать никак.

- Я о ней и забочусь, если ты не заметила. В отличие от ее мужа, я занимаюсь тем, что спасаю дорогую мне женщину от непогоды. - Не выдержал, положил одну руку на подголовник ее сиденья, другой мокрую прядь от лица убрал. Обнял, практически. Арине это не очень нравилось, по лицу видел, но кайфовал. От того, что так близко. И от того, что сейчас ее поцелует. А он это сделать мог и отказываться от возможности не собирался.