Буревест прошептал:

– Поехали, – и легонько ударил коня пятками.

Вернувшись к трупу молодого парня, что рискнул нанести ему серьезную рану, Дымослав свернул во двор и зашагал к двери дома, в котором, очевидно и жил селянин. Сейчас прокаженному требовалось залечить ранение, и семья несчастного парня подходила для этого как нельзя кстати. Нет, конечно, убийца не знал, была ли у него семья, и встретит ли он в доме хоть кого-нибудь. Но жажда мести требовала проверить.

Жажда мести обычно не присуща порождениям Жути, но Дымослав был особого сорта. Такие не поддаются контролю полностью, продолжая следовать своим желаниям. Они пользуются силой, дарованной им Жутью, но вставать на ее сторону не спешат. Однако даже самая сильная личность постепенно теряет себя в пламени черного огня, неумолимо превращаясь в истинное зло…

Проказа Жути умела изобретательно разрушать организм, но также она умела продлевать жизнь тела, когда это требовалось больше всего. Простой человек на месте Дымослава уже бы умер, но будучи прокаженным, убийца к этому моменту успел частично регенерировать пораженные ткани. К сожалению, энергия, полученная им от душ жалкого информатора и паскудного паренька, была крайне мала. Ему бы следовало хоть немного помучить их перед убийством, вот только пытать наглого парня не было времени, а Тарис из-за ранения долгих пыток бы не пережил. И теперь Дымославу надлежало найти новый источник космической энергии, пока глубокая рана не загноилась и не распространила Жуть еще глубже в его тело и душу.

Вытащив торчащий из бока нож, Дымослав Метатель резким ударом выбил дверь дома внутрь, заставив кого-то испуганно вскрикнуть.

– Не надо кричать, – мертвенно-холодным голосом произнес убийца, оглядывая помещение. – Сейчас это вам точно не поможет.

В центре комнаты с затушенным очагом находился еще более молодой парень, чем тот, что недавно решил помериться силой с прокаженным. Мальчик, которому на вид было не больше десяти лет, стоял, широко расставив ноги, и сжимал в руке большой мясницкий нож. И мальчик не боялся. Его грудь судорожно вздымалась и оседала от кипевшей в нем ненависти и отваги. Такому смельчаку явно самое место среди героев Гильдии. Вот только чтобы вступить в ее ряды, мальчику предстояло справиться с опасным порождением Жути. А это в планы Дымослава не входило.

– Ну что же ты, малыш? Нападай!

Дымослав Метатель был рад. Чистая, молодая душа ребенка вмещала в себя колоссальное количество космической энергии. Осталось лишь довести мальчика до нужной кондиции, и он не просто подлатает себе рану, а также неслабо зарядится силой.

– Ну и чего ждешь? – убийца продолжал провоцировать ребенка. – Я – убийца! Я – Жуть! Убей меня!

И мальчик поддался. Грозно заревев (насколько это способен маленький ребенок), мальчуган бросился на своего врага, выставив нож перед собой. Но каковы были его шансы на победу? Абсолютно никаких. Дымослав без труда перехватил руку с ножом и, схватив другой рукой шею мальчика, резко дернул детскую ручку против изгиба. С отвратительным хрустом рука вывернулась в суставе, заставив паренька зайтись в неистовом крике. Но когда убийца поднял ребенка за шею и всмотрелся в детские глаза, обнаружить того, что он ожидал увидеть Дымослав не смог. В маленьких глазах были слезы, была боль, была ненависть… но страха прокаженный убийца не обнаружил и капли. Мальчик смотрел сквозь слезы на свою смерть и не боялся.

Обдумывая, какую еще боль можно причинить мальчику, чтобы, наконец, пробудить страх, Дымослав на мгновение задумался. Ему вспомнился испуганный вскрик, когда он выломал дверь. Тогда он решил, что вскрикнул ребенок, но учитывая, что мальчик далеко не из пугливых…

Обведя помещение взглядом, убийца обнаружил в стене деревянную дверь, ведущую в соседнюю комнату.

– Погоди-ка…, – медленно протянул Дымослав и повернул голову к, дергающему ногами в его руках, мальчику.

Вот он! Страх! Ребенок косился на дверь и очень-очень боялся. Его горло хрипело, а глаза кричали. Да, мальчик боялся. Конечно, этот страх был не совсем таким, какой нужен был убийце, но и он смог послужить Дымославу добрую службу.

Не желая тратить время попусту, Дымослав Метатель резким движением бросил ребенка в стену. Раздался сочный треск, и мальчик, оставив на месте соприкосновения головы с деревянной стеной пятно крови, мешком безжизненной плоти рухнул на пол. А убийца медленно, стараясь шагать как можно громче, направился к заветной двери.

В соседней комнате было тихо, но так всегда бывает, когда кто-то пытается спрятаться. Подойдя к двери, Дымослав легонько нажал на нее и, когда она поддалась, стал медленно толкать ее внутрь. Тишина затаившейся комнаты заполнилась жутковатым скрипом, предвещающим приближение убийцы. На кровати, одиноко стоящей у стены, под плотной простыней судорожно подрагивал небольшой ком. Ярко выраженная голова выдавала небольшого человека, сидящего с подогнутыми коленями. Несчастный не издавал ни звука, но по мере приближения Дымослава к кровати, содрогался телом все сильней и сильней.

Сблизившись с ложем вплотную, убийца сжал в ладони простынь и резким взмахом сдернул ее на пол. И сердце порождения Жути возрадовалось, обнаружив под простыней молодую девушку в красном сарафане, прячущую лицо в коленях. До этого момента плача безмолвно, теперь несчастная заревела навзрыд.

О, да! Дымослав знал, что с такими делать! Теперь ему точно удастся получить громадную порцию энергии. Ко всему он еще и сумеет насладиться процессом в полной мере.

Схватившись руками за край сарафана на спине девушки, убийца одним движением разорвал его по всей длине. Не дожидаясь дальнейших, вполне однозначных действий, девушка ловко соскочила с кровати и бросилась бежать к выходу. Но хрупкому созданию не суждено было справиться с порождением Жути. Не успела несчастная сделать и шага, как ее горло оказалось в мертвой хватке. Дымослав прижал хрипящую девушку спиной к себе и, схватив разорванное платье правой рукой, резко потянул его вниз. Лямки сарафана лопнули, и тело несчастной оказалось полностью оголено. Грубо развернув свою жертву к кровати, убийца бросил ее на постель лицом вниз, одновременно ложась следом. Горло несчастной оказалось свободно, и девушка заревела во весь голос.

– Нет! – умоляла несчастная сквозь слезы. – Прошу вас! Не надо!

Но Дымослав на мольбы не обращал совершенно никакого внимания. Свободной рукой он приспустил свои штаны, и к нежным девичьим ягодицам прикоснулся десяток склизких черных отростков.

– НЕТ!!! – во всю глотку закричала девушка и забилась под тяжелым телом Дымослава Метателя.

Она прекрасно все поняла. Если некоторое время назад ее насильником был простой лиходей, то сейчас он приобрел лицо порождения Жути, а значит, когда все будет кончено, в ее чреве начнет развиваться такое же чудовище, как и тот урод, что хочет его зачать. А когда придет время твари выползать наружу, она разорвет несчастную девушку на части.

– НЕТ!!! – продолжала вопить девушка, надеясь на чудо. – ПРОШУ ВАС, НЕТ!!!

Но Жуткие отростки уже приступили к своему делу. Заскользив по гладкой коже, все десять щупалец раздвинули половые губы и медленно вползли во чрево несчастной. Прежде чем произойдет зачатие, лоно нужно подготовить и бедная девушка, плача от беспомощности, четко ощущала, как безобразные черви проникают в нее все глубже и глубже. По внутренней стороне бедер потекла девственная кровь, искупавшись в которой отростки зашевелились еще активней. Достигнув матки, они впились в нее, заражая проказой все детородные органы.

Наконец заражение было закончено. Жертва продолжала биться в истерическом припадке, но поражение проказой Жути коснулось и ног, которые почти перестали ее слушаться. А страшные щупальца, выполнив свою задачу, покинули тело жертвы и, сократившись до минимально размера, пассивно повисли меж паховых волос Дымослава. Насильник для большего удобства совокупления грубо перевернул девушку на спину и, прижав ее руки к изголовью кровати, губами прильнул к молодой упругой груди. Теперь его член, до сих пор бывший в расслабленном состоянии стал наливаться силой, и когда он полностью окреп, Дымослав Метатель вошел в девушку. Снова ощутив в себе инородную часть тела, девушка истерически завопила. В голове так и билась надежда, что кто-нибудь услышит ее и спасет, но, как и прежде, в комнату больше никто не врывался, а насильник продолжал делать свое дело.