Медленно сделав шаг, Буревест всматривался в бушующее пламя и не верил своим глазам. Прошло уже несколько лет с того дня, когда Жуть завладела телом Орхидеи, но герой не переставал опасаться, что подобное однажды случиться вновь. Вопрос был лишь в том, как теперь с этим бороться. Тогда, в Яр-Бадуре он и не надеялся вернуть возлюбленную, потому и поднял на нее меч. А вот теперь он абсолютно не знал, как поступить. Но больше оружия он на волшебницу не поднимет – лучше умереть, чем снова пережить смерть Орхидеи.

А из черного пламени тем временем вырвалась волна энергии, широким лезвием пронзившая воздух над головой Буревеста. Вслед за первым последовала вторая, словно гигантским топором рубанувшая лестничные опоры. Деревянные брусья заскрипели и слегка накренились, но благодаря надежной конструкции выдержали.

Четко понимая, что в любое мгновение в его сторону может прилететь удар, от которого не получится увернуться, Буревест, не отрывая взгляда от огненного вихря, устремился к возлюбленной. Как он и предполагал, очередная энергетическая волна сорвалась в его сторону, но к счастью воин успел пригнуться и снова избежать верной смерти. Однако покрыта была лишь половина пути до Орхидеи, и дальнейшее уменьшение расстояния играло на пользу только черному огню. Ведь чем ближе он к пламени, тем меньше у него времени на то, чтобы успеть среагировать.

А тем временем на свободу вырвалась еще одно энергетическое лезвие, оставившее глубокую борозду на стене справа.

Еще пара шагов и очередная волна удара ушла влево, едва не зацепив Буревеста своим смертоносным хвостом.

– Аааа! – закричал гонец под грохот сбитых сильным ударом столов и стульев. – Боги!

Но у героя не было времени оглядываться на крик. Не дожидаясь новой атаки, воин глубоко вдохнул воздух и ворвался в сердце черной огненной бури. Все его тело тут же ожгло холодным Жутким пламенем, причинившим нестерпимую муку. Потеряв голос от боли, Буревест крепко обнял волшебницу и прижался к ней всем телом.

Мгновение он еще был в харчевне, а в следующий момент рухнул на горячую безжизненную почву Потустороннего мира, чтобы снова пережить самое Жуткое воспоминание в своей жизни…

Огромные металлические створы Зала Собраний вновь и вновь сотрясались от ударов. К счастью только что поставленное Орхидеей волшебное заклятие работало как положено, давая последним чернодраконским рыцарям немного перевести дух. Израненные, уставшие и напуганные солдаты бессильно расселись по углам, безуспешно пытаясь удержать в себе остатки боевого духа.

– Зачем мы сюда пришли? – плакал один из солдат слева. – Мы все умрем!

Волшебница бросила на рыцаря печальный взгляд и зашагала через зал. На высоком конусообразном потолке покачивалась двадцатилепестковая люстра с потушенными свечами, а по стенам располагались овальной формы окна, пропускавшие слабый свет вечно затянутого тучами неба. В противоположном от двери конце помещения стояла высокая трибуна из красного дерева, а перед трибуной – двадцать пять широких скамеек с резными спинками. У самой последней скамьи сидели два рыцаря. Сложив широкие мечи на колени, друзья как могли подбадривали друг друга, пряча полные отчаяния лица в стальных шлемах. Проходя мимо них, Орхидея рассмотрела щит одного из солдат. На покрывавшей дерево стали серой краской была нарисована голова волчицы с текущей из пасти слюной – герб города Поселграда. На мгновенье девушка мысленно унеслась в тот город, прогуливаясь по улице с чудесной открытой пекарней…

– Нам конец… – шепот справа вернул волшебницу в реальность. – Вот и все…

Орхидея хотела бы помочь всем этим рыцарям, приободрить их какими-нибудь словами… но как бы ей хотелось, чтобы кто-нибудь приободрил ее. Уставшая, запачканная чужой кровью и изнасилованная – она сама нуждалась в добром слове. Вот только все остальные собратья-герои находятся сейчас далеко и помощи ждать неоткуда. Все что ей оставалось, так это продержаться в живых как можно дольше и расквитаться с максимальным количеством врагов.

Чувствуя зарождение в своем чреве новой жизни – Жуткой жизни – волшебница присела на лавку. Удары в дверь не прекращались, да еще к ним прибавился гнусный и голодный скулеж. Порождениям Жути явно не терпелось вцепиться в глотки оставшихся людей. Наконец звуки смолкли. Но тишина, повисшая вокруг Зала Собраний, лишь сильней накалила нервы поникших рыцарей. Героиня перегнулась через лавку, поглядывая по окнам, и успела увидеть, как с улицы, разбивая стекло вдребезги, в помещение влетел железный прут. Миновав половину зала, он с силой вонзился в каменный пол и растянул Жуткое знамя. На холсте, сшитым из человеческой кожи, пылал черный огонь, и казалось, что пламя с минуты на минуту пожрет полотно. Все присутствующие заворожено уставились на стяг, но лишь Орхидея догадалась о возможной уловке. Всплеснув рукой, волшебница навела перед собой мощный барьер, в который через мгновение вонзился Жуть-камень, порожденный волшебством кошмарного знамени.

К несчастью этот черный кристалл был не единственным – десятки рыцарей беспомощно таращились на пробитые доспехи и не могли выговорить ни слова, ощущая, как что-то инородное прогрызает путь к их сердцам. Героиня сняла барьер и под шум упавшего на пол черного камня вскочила со скамьи. Почти половина рыцарей оказалась поражена кристаллами и поднималась с пола, имея вполне ясную цель. Два рыцаря из Поселграда были в их числе. Повернув головы к стоящей неподалеку добыче, захваченные Жутью солдаты двинулись вперед. Они не поднимали мечей, потому что не собирались убивать волшебницу. Нет, Жуть прекрасно понимает, что такие девушки как Орхидея могут родить для черной армии невероятно сильных существ. Знала это и сама Орхидея.

Не желающая сдаваться так легко, волшебница взмахнула правой рукой, и один из прокаженных рыцарей тут же полетел спиной вперед к противоположной стене зала. На второго противника девушка направила левую руку, из которой тут же вырвалось вулканическое пламя. Огонь врезался в рыцаря, плавя доспехи и превращая человека в смесь вплавленной в плоть стали и обгоревших частей тела. Обычный человек бы завопил от ужасной боли, но это существо уже больше не являлось человеком.

Когда груда плоти и металла мешком упала на пол, смертельная битва бушевала уже по всему Залу Собраний. Орхидее не потребовалось много времени, чтобы увидеть поражение. Под животом что-то кольнуло, давая понять, как мало времени осталось у волшебницы. И тогда героиня решила действовать. Сейчас, когда силы и время на исходе, перед девушкой встала лишь одна задача – месть.

Как ни странно, но тварь, грозящая уничтожить ее изнутри, невольно наделяла девушку дюжей волшебной силой. Быстро застучав каблуками сапог по каменному полу, Орхидея направилась прямиком к двери. Несколько прокаженных рыцарей бросились ей наперерез, но волшебнице хватило лишь короткого взмаха рукой, чтобы противники как пушинки вылетели в окно. Сблизившись с тяжелыми воротами, уже не испытывающими на себе удары извне, героиня махом сняла волшебный замок и, всплеснув руками, выбила створы из петель. Рухнувшие металлические двери погребли под себя несколько десятков разношерстных тварей, стоящих у врат в предвкушении боя. Выжившие же ворвались внутрь Зала Собраний. Худые и толстые, низкорослые и высокие, голые и покрытые шерстью, с рогами, со щупальцами, с когтями, с острым оружием – все они были раскиданы по сторонам со сломанными костями и вывернутыми через рот кишками. Покинув здание, волшебница зашагала по улице к подножию холма, на котором был построен Зал. Отсюда, сверху, хорошо просматривалась вся северная часть Яр-Бадура, но взгляд Орхидеи был прикован лишь к одному месту – к Шатру Вождя. Волшебница шла к своей цели безостановочно, раскидывая по пути назойливых врагов, и ничто не могло отвлечь ее… Абсолютно ничто…

– ОРХИДЕЯ! – надрывая голос, закричал Буревест. – ОРХИДЕЯ!