Раб Авода, протирающий окно, настолько усердно занимался своей работой, что скрип стекла эхом стал разноситься по храму.

Со слов героя Братовоя Стихийного:

Я почувствовал присутствие Жути еще на подступах к лесу. К счастью концентрация проказы была достаточно мала и ни одно животное не попало под влияние Жути. Более того, даже сам лес стойко боролся против этой гадости. Но сам погост так и кишел Жуткими проявлениями. Под землей копошились ожившие трупы, а на поверхности я был атакован прокаженными воронами. Грибы местные хоть на вид и были обычны – аура от них исходила самая что ни на есть плохая. Но что-то было не так… Эта не первая червоточина, с которой я имею дело, но все предыдущие были несколько… иными. Распространение проказы проходило не то чтобы медленно… она вообще не распространялась. Будто бы источник энергии Жути был отрезан от этих мест. Но, в таком случае, откуда прокаженные вороны, ожившие трупы и ядовитые грибы? Ведь это работает совсем не так. Но, наконец, я вышел на прокаженную семью. Да, Недрик с Мигелой уже не были Недриком и Мигелой. В смысле они не только больше не были Недриком и Мигелой, они уже теперь были Недрик с Мигелой и с Тварью. И эта тварь явно хотела видеть меня в числе своих рабов…

Быстро пробежав глазами листки с допросами еще нескольких сельчан, Тарис остановил внимание на последнем листе из стопки.

Заключение пятого мудреца Нелюбима:

Пока мы еще не до конца успели изучить всю суть космической энергии, а уж про энергию Жути я вообще молчу. Но одно мы можем сказать точно – энергия Жути всегда сильно концентрирована. И в отличие от космической, она не распыляется по пространству. Вот взять, например, два меча: прокаженный и из космостали. При ударе, космосталь выделяет энергию из всей площади меча, выпуская ее в пространство. А прокаженный меч выделяет энергию конкретно в место соприкосновения. Так и с душами. При смерти обычной души, ее энергия распыляется во все стороны, а Жуткая душа, умирая, выходит из тела одним мощным сгустком.

Наши герои проинструктированы довольно четко на счет закрытия червоточин и прежде чем покинуть место зарождения червоточины, они всегда полностью обследуют ее на Жуткие проявления. Обнаружить концентрацию Жуткой энергии не сложно – мы обучаем их этому навыку в первую очередь. Но, как мы видим, не всегда все проходит гладко. С одной стороны Херувима можно понять – Братовой сильно сбил его с толку, заставив переключить внимание на спасение детей, но вот почему он не вернулся позже – уже другой вопрос. Да и сам Братовой нас сильно беспокоит. Его показания сильно разняться с действительностью. По словам Братовоя, он посетил Буреломное кладбище впервые лишь после злосчастной свадьбы, а о том, что полгода назад они с Херувимом уже закрывали там червоточину – герой не помнит. Все это можно было бы списать на заражение проказой, но душа Братовоя чиста. И боюсь, что эту загадку мы не скоро решим. Остается лишь надеяться, что ничего более худшего она не принесет…

Среди скрипа стекла неожиданно проскользнул шорох осторожных шагов.

Тарис только повернул голову налево, чтобы посмотреть на источник звука, как в его лоб впечатался черенок от метлы. Информатор по инерции сделал два шага вправо и, запутавшись в ногах, упал к подножию алтаря. Череп взорвался болью, и Тарис на какое-то время потерял ориентацию. Воспользовавшись этим, к нему тут же подбежали служители в синих рясах и, схватив по рукам и ногам, положили на жертвенный стол, предварительно сметя листы на пол.

– Суки! Мрази! Отпустите! – прокричал информатор, брыкаясь в цепких руках рабов Авода. – Отпустите, подонки!

– Нет, не отпустим, – слегка дрожащим голосом произнес вернувшийся Пророк, нависнув над Тарисом. – Нам придется принести тебя в жертву нашему великому богу.

– Сволочи! – прокричал информатор. – Вам что, крышу посносило? Артий, мы же знакомы с тобой много лет… Что на тебя нашло?

Но Пророк лишь вымучено улыбнулся.

– Меня кто-то купил? – предположил Тарис, сощурившись. – Караван?

– У нас нет выбора, друг, – грустно ответил Пророк. – Нас загнали в тупик.

– Тупик? О чем ты?

– Авод отвернулся от нас… Мы давно не приносили жертв… И он лишил нас своей благосклонности. Сказал… Сказал, что только жертвами мы исправим свою вину.

– А я-то здесь причем? Артий, ты что? – недоумевал информатор. – Вместо того чтобы, как обычно, убивать заключенных вы решили отыграться на мне? Что за бред, Артий?

Пророк схватился за голову руками и отступил на пару шагов назад.

– Ты не понимаешь! – прошипел служитель. – Мы попросили Балагура привести заключенных из Благобурга… Но тут пришел человек… От Гильдии Каравана… Он дал заказ на тебя. Именно на тебя. Если мы не убьем тебя – он прирежет нас. И Авод нас не защитит. Мы не хотели, правда, но ты сам пришел к нам.

– Суки! Скоты! Артий, прошу тебя… – стал умолять Тарис. – Не делай этого…

Но синеволосый достал из-под рясы небольшой кинжал и сжал его в обеих руках.

– Прощай, Тарис, – прошептал Артий и склонился над информатором, прижав клинок рукоятью ко лбу. – Эту жертву я приношу тебе, великий Авод…

Информатора держали крепко. Как он ни пытался – только правая рука слегка дергалась в тонких кистях одного из рабов. Острый кинжал, сжимаемый дрожащими руками Пророка, довлел над ним и готов был вонзиться в сердце, стоит лишь Артию закончить молитву.

– Ублюдки! УБЛЮДКИ!!!

Приподняв немного голову, Тарис что есть силы, плюнул в лицо Пророку. Обляпанный слюнями, служитель Авода принялся брезгливо вытирать лицо правым рукавом рясы, тем самым оставив кинжал в левой руке. На это плененный и рассчитывал. Собрав все силы и резко дернув свою правую руку, он высвободился из ненадежных кистей державшего ее раба и тут же отобрал нож у замешкавшегося Пророка.

Дальше не было времени ни думать, ни планировать – шла игра на жизнь. Тарис взмахнул рукой с кинжалом вправо от себя и рассек одному из служителей грудь. Затем обратным движением он ударил по Артию, который только и успел выставить предплечье навстречу острому клинку. Пока Пророк отступал назад, уходя из зоны поражения, Тарис успел забросить руку за голову и почувствовать, как кинжал входит в чье-то тело. После этого все его конечности резко освободились от сжимавших их рук.

Стремительно вскочив на ноги, информатор огляделся вокруг. Два раба Авода лежали у подножия каменного стола, постанывая и истекая кровью. Еще три служителя боязливо топтались на некотором расстоянии от пленника, не решаясь подойти ближе. Сам Пророк, зажимая глубокую рану на руке, шипел и ненавистно смотрел на агрессивную жертву.

– Я так просто вам не дамся, бесы! Ну? Кто следующий?

Но желающих не было, даже когда Артий прикрикнул на рабов – никто не заторопился умирать.

– Трусы! – закричал Пророк и бросился бежать к опочивальням. – Не дайте ему уйти! Я приведу караванщика!

Оглядев испытующим взглядом рабов Авода, информатор оттолкнулся и прыгнул на одного из них. Выставив перед собой кинжал, Тарис упал на служителя и повалил его на землю. Клинок вошел в тело, и раб громко завопил. Недолго думая, информатор перекатился через голову и вскочил на ноги. Не обернись он тут же, оставшиеся служители налетели бы на него и скрутили. Но, увидев испачканное кровью лезвие, агрессивно смотрящее на их незащищенные доспехами тела, рабам Авода пришлось умерить свое желание. Однако один из служителей резко отскочил в сторону и подобрал лежащую на полу метлу.

Опасаясь, что метелка прилетит ему в спину, если он побежит к выходу, Тарис принял решение продолжать бой.

Угрожая черенком как пикой, раб медленно наступал на информатора. Второй в это время стал обходить пленника по дуге.

Тарис сделал резкий рывок в сторону заходящего за спину, но тот был готов к этому и ловким движением перехватил руку с кинжалом. Вцепившись в информатора как клещ, служитель повернул его спиной к своему товарищу, который не замедлил ткнуть под лопатку черенком метлы.