Фрикс и Гелла вернулись, делово отчитались о том, что Макса нет поблизости, Бестия бросила: «Знаю, он вне территории» — и разделила сестру с братом по разным группам. Гелла убежала руководить обороной коридоров, а малость огорченный Фрикс пошагал в сад за остальными — следить за расстановкой оборонных артефактов.

«Скоро-скоро-скоро» тукало в висках и отдавало щекоткой в носу, Кристо следил за тем, что творится вокруг, слышал, как перекликаются Бестия и Убнак и чувствовал даже какую-то странную веселость от того, что положение у них настолько паршивое. Они, самые сильные из тех, кто оказался в артефактории в тот день, были распределены парами, тройками и четверками, в зависимости от того, какой наплыв нежити ожидался в их сторону.

Прощаться они не стали ни с кем, даже с Гиацинтом, который остался у двери Одонара. Не сказать, что на него кто-нибудь злился, просто это была традиция артефакторов — не прощаться перед уходом на рейд.

Оплот, кажись, растерялся, что с ним так обошлись. Он-то прошептал кое-что о том, что будет держаться изо всех сил и очень надеется, что Макс ошибся, а у Холдона нет средства преодолеть Печать… Дара в ответ бросила:

— Он пока редко ошибался.

— А зачем тогда его прикокнуть хотели? — глубокомысленно прибавил Кристо. Бестия вообще не сказала Гиацинту ничего, зато рыкнула на них двоих за то, что задержались.

Бедный тинторель еще поорал от двери напоследок, пожелал удачи, но ничего красочнее, чем «и тебе не болеть» от Убнака так и не дождался.

И теперь вот Кристо осматривал сектор, который придется защищать. И даже со своим малым опытом находил его препоганым. Отряд располагался так, чтобы перетянуть удар на себя и дать Гиацинту прикрыть главный вход, так что торчали они чуть ли не в чистом поле, за злостчастными кустами бересклета. Кусты и деревья ограничивали обзор. Стена артефактория были шагах в двадцати позади. Конечно, поддержка серьезная, так что вряд ли на их звено попадет сильный удар… так ведь всё познается в сравнении. Навалится тысячная рать — тут уж хватит на всех, не исключая и Феллу Бестию.

Пока он осуществлял эти нехитрые размышления, Мелита невозмутимо сооружала себе боевую прическу. Когда ее волосы окончательно улеглись двумя косами по плечам, она поинтересовалась, будто продолжая прерванную беседу:

— Так почему ты не с Дарой?

— Да просто она сильнее намного. Видала, куда Бестия ее поставила? Чуть ли не в гущу, хуже только у самой Бестии положение. Ей и защита серьезная нужна. Это ж не какой-то там рейд. Я для нее в таком бою — жернов, понятно?

— Какой это?

— Мельничный на шее, — ответил Кристо, ухмыляясь и точно повторяя ответ Дары, который она ему дала тоже в довольно нехорошей ситуации. — А чего ты не с Нольдиусом?

Мелита согнулась, изображая тяжесть, подвешенную к шее.

— Жернов…

Кристо прислушался — не началось? Нет, та же страшноватая тишь. Вроде как, Фрикс что-то там колдует на своем месте над следящими артефактами — вон, если подняться на цыпочки, видать его сектор. А Бестия орет на Фитона, который вылез куда не следует и загораживает другим возможность бить с дистанции. Рассредоточились коряво, подумал Кристо, поцокал языком, поймал себя на том, что думает как Ковальски, перепугался. Макс бы, может, и мог чем помочь, только какой смысл, у артемагов и магов свои правила построения и прикрытия в бою. Плечом к плечу не встанешь — свои же зацепят, при такой-то мощи ударов, как у той же Бестии. Фелла же, кстати, тоже не ложку в ухо несет. Кристо слыхал, как они с Убнаком фразами перекидывались. Что, будто, вперед пустят низшую нежить, скорее всего — прощупать оборону. Ну, или наемников. Вот практикантов и артефакторов низшей квалификации так и расставили — чтобы с шушерой дело иметь. Чтобы, стало быть, враги убедились: тут точно не рати Семи Королей собрались. Ну, а как полезут всерьез — то тут уж вступят мастера.

— Я вот думаю: а почему нас поставили именно с тобой? — вдруг поинтересовалась Мелита. — Может, это судьба, а?

Кристо в десятый раз дышал на концентраторы: чем чище и горячее перстни, тем лучше они фокусируют потоки магии.

— Да не, вряд ли. Просто я попросил, чтобы тебя со мной поставили.

— Тогда точно судьба, — она кокетливо облокотилась о ближайший вяз. — Ну, давай, излагай коварные планы по моему соблазнению. Или ты хочешь, чтобы я брала дело в свои слабые женские руки?

— А… что-что?

— Ну, ты ведь лелеял что-то такое в то полнолуние? Тогда нам с тобой не хватило романтики, зато сейчас ее хватает: мы вот-вот по ту сторону радуги окажемся. И-и, — она ступила небольшой шажок навстречу, — разве у тебя не было идей, как провести последние минуты, а?

Кристо запоздало понял, что насчет последних минут идей-то и не было. Он думал только о том, когда начнется драка и что он сможет в ней сделать.

— Н-ну…

— Ну-у? — она склонила голову набок, и в черных глазах плясали смешинки. — У меня такое мнение, что надежды нет, мы умрем, и глупо не сделать перед смертью что-нибудь такое запоминающееся. Ты разве не о том же думал, когда просил Бестию поставить нас в пару? И разве ты не этого хотел все время?

Но сбыча мечт пришла невовремя. Мелькнула мысль: а когда вообще что-то было вовремя за последний год? Как отправились они с Дарой тогда в тот рейд за Браслетом Безумия — так и покатилось, непонятка за непоняткой, а самым странным в этом всем становился постепенно он сам. Для себя же.

Эх, а жалеть-то о такой возможности сколько придется… стоп. А ведь немного придется-то. Ну, может, потом, по ту сторону радуги, но это не считается.

— Ты стань немного левее, — проглотив что-то тяжелое, заговорил он. — И в драку не суйся, пока я не уберусь с пути, ладно? Хочу попробовать кое-что новое.

Темные брови девушки взлетели вверх над округлившимися глазами.

— А?

— Да Экстер говорил… Мол, если защищаешь что-то дорогое — можно творить чудеса. С Фитоном в паре у меня вряд ли какое-нибудь чудо получится. Я к тому… а, ладно. Начнется скоро.

Он отвернулся к ограде артефактория, откуда должны были навалиться рати Холдона, и добавил тихо, только для себя:

— Не факт, что и так получится.

Мелита подошла сзади почти неслышно. Робко перебрала рыжие спутанные пряди, местами покрашенные в какой-нибудь из цветов радуги. Погладила по плечу. Тихонько шепнула в ухо:

— Когда ты уходил на рейды… я боялась, вдруг они вернутся только вдвоем.

И потом уже обхватила за шею, а Кристо обнял ее и про себя твердил как заклинание: держись, держись и держись. Не хватало еще раскиснуть и зареветь, когда ему скоро стукнет семнадцать с половиной. Он даже в детстве не хныкал, мать говорила — только глазенками шнырял: где б еще чего прикарманить или расколотить? А теперь его будто распирало изнутри: и то, что его наконец кто-то ждал, и то, что ему это сказали только вот сейчас, и это проклятое время, которого остается уже почти нисколько…

Ковальски говорил, есть ситуации, когда даже полный отморозок не может не проявить человеческие качества. Кристо с некоторых пор перестал был полным отморозком, и теперь его здорово захлестнули непривычные эмоции.

Не очень-то скоро он овладел собой и перестал душить Мелиту в объятиях. На прощание она поцеловала его — сама, и очень решительно.

— Это поможет чуду?

— Должно, — сказал Кристо, счастливо и глупо улыбаясь.

Когда в этот самый момент раздался возглас Фрикса: «Следилки накрылись!» — потом от ворот долетел низкий и страшный рык Караула, сердце Кристо обвалилось куда-то очень близко к коленям, и первое, что он подумал: «И это тоже не вовремя».

Дара в это время заканчивала проверять арсенал боевых артефактов. Три шарика оникса парили над ее головой. На поясе красовались несколько метательных ножей. Рука сжимала тонкий хлыстик с рукояткой, в которую были вмурованы четыре камня разных спектров: гранат, янтарь, нефрит и аметист.

Прощаться артемагине было не с кем: расстояние между двумя тисами, сектор Дары, соседствовал прямо с боевой территорией Бестии. С другой стороны от Феллы стоял Убнак, который, наверное, уже триста раз проклял то, что он оказался в артефактории именно в этот день.