— Кто-нибудь пострадал?
Все невольно покосились на Бестию, которая еще совсем недавно, не дыша, следила за боем, а теперь закрыла руками лицо и не желала больше видеть окружающий мир.
— Долгожданная, но неожиданная встреча, — тихо заметила Дара. Вот у нее-то на лице никакого удивления не было, не то что на остальных физиономиях.
— Ты что, зна…
— С арены Макса. Кто еще cмог бы держать барьер под ударами богини…
— Так а контур…
— Никакой контур бы не помог против Лори в гневе. И потом, ведь было же что-то, что отняло у него улыбку.
Она окинула поле Альтау мимолетным взглядом.
Мечтатель бросил попытки докричаться до Бестии, наклонился и мягко отвел ее руки от лица. Фелла молча смотрела на него с непонятным и каким-то совершенно нерадостным выражением. Пожалуй, оно было затравленным.
— Фелла, он не ранил тебя?
Она торопливо дернула головой, попыталась встать, но шатнулась. И когда Мечтатель поднял ее на руки, она не сказала ничего, на секунду вздрогнула, виновато прикусила губу — и тут же отвернула лицо, будто боялась встретиться взглядом с тем, кого она так страстно искала и кому так поклонялась.
Зато Дара протиснулась к Мечтателю и коснулась его локтя, но ни слова не сказала о Холдоне или о Витязе. Она спросила только:
— Макс жив?
— Жив и будет жить, — ответил Витязь печально, но с посветлевшим лицом. — Лори сейчас с ним.
— Он использовал иглеца, — утвердительно заявила артемагиня.
— Да, и это может дать Магистрам причину объявить его вне закона. С другой стороны, он спас Одонар. Неизвестность.
Он осматривался по сторонам так, будто искал, как бы удобнее выйти с поля, но во все стороны от утоптанной проталины разбегались за редким исключением черные ирисы. Бестия никому не хотела помочь: она опустила голову на плечо Ястанира-Экстера и закрыла глаза.
— Неизвестность…
— Какая неизвестность? — проворчал Кристо, помогая Мелите отряхнуть платье. — Куда не повернешься — всё равно ж переть через черные ирисы!
Дара подмигнула ему, что с ней случалось редко.
— А ты понадейся, что там, где мы пройдем, они станут белыми.
