Где-то на краю зрения метнулась тень, и вот Хелена уже в хитром захвате, а нежную шею щекочет бритвенно-острый кончик золотистого, в цвет кожи владелицы, кинжала. Сама же девушка под принуждением медленно отступает от любимого. В нос ударил яркий запах спелых яблок. Лир хмуро посмотрел на Хелену и зло на дже-леди, что так ловко захватила заложницу. Затем снова повернулся к «дядюшке».

— Это ты мне так выбирать помогаешь? — мрачно произнес он.

— Создаю мотивацию. Это довольно просто — создавать у низших мотивацию, — согласился с ним дже-лорд. — С тобой тоже получится, я уверен.

Хелена дернулась в попытке освободиться, и кинжал чиркнул по коже, вырвав из девушки болезненный стон. Лир тут же вскинулся. Затопленные тьмой глаза ожгли Руавель яростью, заставив ту на мгновение отшатнуться. Еще секунду назад обычный недовольный хуман превратился в неведомого жуткого хищника.

— Я. Убью. Тебя, — веско произнес парень.

— Нет, нет, нет, — нараспев проговорил Наэат. — Сначала с тобой побеседую я.

— Мне нужны гарантии.

— Пока не завершится уз-караш, девушка будет жива. Мое слово, — в голосе дже-лорда звучала издевка. — А вот после… Как пойдет. Все будет в твоих руках. Или, что вернее, в моих.

— Хотелось бы что-нибудь более весомое, чем слово предателя, — Лир принялся стаскивать с себя перевязь.

Парень снял жилет, наручи и сорочку, полностью оголив рельефный торс. Аккуратно сложил вещи возле рюкзака и подхватил освобожденные от ножен Перо и Когтя. С другой стороны значительно расширившегося круга джевеодан Наэат зеркально повторял движения хумана. Разве что клинок у «дядюшки» был один и сверкал на солнце полированным золотом.

— Ты готов? — разнесся над поляной бас.

— Готов, — уверенно ответил Лир.

Но Хелена чувствовала, что на душе у парня неспокойно. Видимо тот не был уверен в победе, но и отступить не мог.

— Твое участие добровольно? — Наэат явно произносил ритуальные фразы.

— Добровольно, — подтвердил Лир, бросив выразительный взгляд на Хелену.

— Тогда начнем!

Цветок в пальцах джевеодан издал мелодичный звон и сломался. Вокруг противников сомкнулась хрустальная на вид сфера. Наэат что-то еще говорил, но звук как отрезало. В этот момент аромат яблок усилился. Хелена скосила глаза и увидела Азаона, что подошел вплотную к Руавель. Девушка тут же перевела взгляд на сферу, где Наэат, гадостно ухмыляясь, продолжал беззвучно разглагольствовать, а Лир угрюмо слушал.

— Руавель, ты играешь с огнем, — тихо произнес Азаон. — Ослабь захват.

— Ты мне не указ! — презрительно фыркнула та мелодичным голосом.

— Руавель, я понимаю, что тебя посвятили в воины не от избытка ума, — гнул свою линию светоликий. — Но пойми, он реально тебя убьет.

— Сначала пусть выживет в поединке со старшим! — в том же тоне отозвалась дже-леди. — Хуман уже труп. Древний его на ремни порежет.

— Все не так однозначно, Руавель, — покачал головой Азаон. — И он — не хуман, и мастерство его тоже неизвестно, и цели, что преследует древний — нам неведомы. Впрочем, решать тебе.

Азаон отошел и встал неподалеку. Девушка подумала, что такая упрямая и, похоже, не очень умная дже-леди не станет слушаться своего соратника, да еще и не воина, судя по рукавам. Однако, вскоре Хелена почувствовала, как ослаб захват, а зазор между кожей и кинжалом значительно увеличился. Это зря, теперь так просто удержать заложницу не получится. И все же слова светоликой зацепили, Хелена забеспокоилась еще сильнее. Под куполом, между тем, два воина нарезали круги друг напротив друга. Дже-лорд шел нарочито расслабленно, небрежно помахивая изогнутым клинком. Лир же был напряжен, как тетива лука, и крепко сжимал рукояти своих парных клинков.

— А что такое уз-караш? — задала Хелена вопрос в воздух.

— Закрой рот, низшая! — джевеодан тряхнула девушку так, что у той зубы лязгнули.

— Не стоит быть неучтивой, Руавель, — тут же вклинился Азаон.

— И ты заткнись!

На что светоликий только нарочито закатил глаза.

— Уз-караш — это поединок чести и одновременно артефакт, — принялся объяснять Азаон. — Создает вокруг поединщиков купол. Гарантирует, что умерший не возродится в купели душ или каким-нибудь другим способом.

Вот теперь Хелену пробрало. Это что же? Если Лир сейчас умрет, то все? Никакой надежды?

— Во время Войны Перворожденных артефакт пользовался популярностью среди моих сородичей, — вещал между тем приятный тенор златокожего юноши. — Сами-то мы купели не используем, а вот савваарти очень даже любили продлевать себе жизнь.

Наконец Наэату надоело бродить кругами. Вскинув длинный, немного изогнутый клинок, дже-лорд сделал стремительный выпад. Противники сошлись, и тут же отскочили друг от друга. На груди Лира появился порез, который, впрочем, начал стремительно затягиваться. Джевеодан же вышел из пробной схватки чистым. Еще немного покружили. И снова сшиблись. На этот раз золотистый клинок пробил насквозь плечо Лира, заставив того выронить Перо, а Хелену вскрикнуть и закусить губу.

Парень слегка развернулся и прижал раненную руку к телу, мешая достать клинок. А затем с невероятной скоростью несколько раз вонзил Коготь в сердце дже-лорда. Снизу вверх. Из подреберья. Хелена и сама бы лучше не сделала, чувствовалась одна школа. Наэат осел, упав на колени и утянув с собой Коготь, торчащий из груди. Купол со звоном пропал. Хелена облегченно выдохнула сквозь стиснутые зубы.

— Ты поддался, — хмуро заметил Лир.

— Да, — лицо дже-лорда дышало обретенным покоем. — Так и есть. Это, если хочешь, извинения.

Лир сплюнул, выражая свое мнение на тему подобных извинений. Затем аккуратно вытянул золотистый клинок из плеча и отбросил его.

— Не подумай лишнего. Я все так же ненавижу тебя, — улыбнулся Наэат. — И каждый из моего поколения, что еще коптят это небо, тоже тебя ненавидит.

— Не так много вас осталось.

— Это да. За последние пять веков ты здорово проредил моих братьев и сестер, — в голосе джевеодан слышалось… одобрение? — Но ты должен знать, что нас обманули. То истребление, та ненависть — все наносное. Во всем виновата наша природа. И наше скудоумие.

— Цена высоковата, не находишь?

— Нахожу, — повинился Наэат заплетающимся языком и сплюнул золотистую кровь на траву. — Но сделанного не вернешь. Не будь таким злым, племянник. Не стоит жизнь того, чтобы тратить ее на месть. Уж я то знаю, о чем говорю…

Лир хотел еще что-то возразить, но Наэат как-то обмяк. Со стороны круга подошли четверо светоликих и, не обращая внимания на хумана, осторожно подняли тело древнего. И унесли, оставив на траве Коготь, измазанный золотой кровью. Хелену подтолкнули, и они, с Азаоном и Руавелью, подошли к Лиру, остановившись локтях в пяти от вытирающего Коготь парня. Любимый выпрямился, перехватил Коготь обратным хватом и спросил:

— И что теперь?

— И что теперь?

Лир стоял вполоборота к подошедшим светоликим. Раны на груди и в плече уже не кровоточили и бодро заживали. Хелена с беспокойством и удивлением смотрела на любимого, не забывая медленно, по чуть-чуть, тянуть пальцы к рукояти ножа.

— Кое-что обсудим и разойдемся, — произнес Азаон. — Ко всеобщему удовлетворению.

— Хочешь предложить сделку? — Лир смотрел спокойно, но в голосе слышалась враждебность. — Ты же, в отличие от остальных, похоже знаешь, как я недолюбливаю ваш род.

— Ну, хорошей сделке твое отношение не помеха, — улыбнулся дже-лорд. — Ты как политик, должен достойно оценить наше предложение.

Парень не сдвинулся ни на пядь, не изменил стойку. И в лице не поменялся. Все еще ждет нападения?

— Какой-то ты несговорчивый, — деланно вздохнул Азаон.

— Я все еще не слышу сути. Любите вы, желтокожие, языком почесать попусту.