Охрана из двух коренастых демонов-мужчин. На вид, сорока-сорока пяти лет. С «выточенными» и «выскобленными» бледными лицами. Под черными смоляными «ежиками» волос. Изредка, спадающими на широкие лбы. И касающиеся черных широких бровей. Не цепляя таких же черных, но коротких ресниц. Обрамляющих черные глаза. С длинными, но широкими носами. Высокими и «острыми» скулами. Мощными подбородками с ямочками. И пухлыми губами.

В черном «штатском», строгих классических костюмах. Состоящих из пиджака с длинными рукавами. Поверх черной рубашки и черного галстука. И черных брюк со стрелками. Покрывающих черные лакированные туфли. Пропустила ее, без всяких вопросов.

Как и «консьерж». Молодая женщина-ангел, тридцати-тридцати пяти лет. С округлым лицом и тонкими, нежными чертами лица. Серыми глазами, в окружении светлых длинных ресниц. Подкрашенных бежевыми тенями. И узких светлых бровей. Под русой пышной челкой. Волосы средней длины, были прибраны в тугой хвост за затылке. «Вытягивая» ее светлую кожу на скулах и висках. С небольшим и аккуратным носом. Над небольшими, но полными, губами. С матовой нежной бежевой помадой. И округлым ровным подбородком.

В том же «дресс-коде», что и мужчины рядом с ней. За исключением цвета и обуви. На ней был белый костюм, а ноги были «увенчаны» белыми лакированными лодочками, на тонкой и высокой шпильке. Руки с белым лаком, на средней длины ногтях пальцев, были уложены перед собой. И отбивали легкий ритм на пластиковой поверхности темно-синей тумбы перед ней. Как и весь интерьер их окружавший. В синих тонах, повсеместно. От плиточного пола и стен, до натяжного потолка. Со встроенным белым светом. С легким присутствием серого, как «металлического». В рамах пластиковых окон, которые были, почти что везде. И рамах серых металлических кабин лифтов.

«Великая сила внушения и внушаемости» не дала Александру оставить в доме людей. Поэтому, он один из первых, подал прошение на замену персонала «своими». Ангелами или демонами… Главное, не людьми. Чтобы никто не мог проникнуть или узнать что-то, применив «волшебство» и «магию вне стен Хогвартса». Как и надолго не оставлял «имеющихся». Держась правила: «люди – внушаемы, а существа – сменяемы». Должны быть, как и равновесие с балансом. Сохранять эту возможность, для всех. И чтобы «враги» не изощрялись, в попытках придумать, как проникнуть через одних и тех же. А их и не было, «одних» и «тех» же.

София и не старалась их запоминать. Как по именам, так и внешне. Не задерживаясь, особо. Как на них, так в доме и квартире. Но мельком, пробегалась глазами, здороваясь. Не удивляясь новым личностям, при следующем появлении здесь. Нацизм и расизм? Нет. Паранойя? Да! Но никто не сказал: «нет». Все были: «да!» и «за!». Опять же… Даже, если «первые» и были. Считалось, что и нет. Сейчас-то, точно…

Юркнув в серую металлическую кабину лифта. Девушка нажала на серую металлическую кнопку нужного, семьдесят шестого этажа. И повернулась меж зеркальных стен, к той, что была сзади и за ее спиной. Попытавшись оправить и исправить то, что за пару минут устроил с ней дождь и ветер. Благо, косметика не «подсмылась». Девушка ограничилась, только тоном и пудрой, чуть мазнув светло-коричневыми тенями веки. И в тон им, «сдобрив» матовой помадой губы.

Погода соответствовала ее нежеланию наносить туш на ресницы и карандаш на брови. Светло-бежевые ногти, ближе к белому и молочному, «держались» который день. Благо, что на них ей время тратить не пришлось. А волосы были мокрыми на концах. Когда, как одежда, пострадала больше всего, наверное.

Если кофта, в горизонтальную черно-белую полоску. И черные укороченные брюки. Еще можно было спасти, просушив. То черные тканевые слипоны, на белой высокой резиновой подошве, «хлюпавшие» без того. А теперь, еще и водой. Можно было выбрасывать. Если учесть, что, все-таки, в куртке она не бежала. А бежала, держа ее над головой. Под ней, как под зонтом. Почему «как», а «не под»? Потому, что!

Потому, что нечего вытаскивать что-либо, если не имеешь «организации», класть все обратно и на свои места. Подумаешь, не было дождя пару дней. Это же не значит, что можно убирать зонт далеко и надолго? Значит! Для Софии, значит. Равно, как и сама София, для себя. Вообще, как видно, ничего не значит и не «котируется». Не «ценится»…

Вполне себе, «примета», как помытая машина. Вытащила зонт из сумки – жди дождя и беды! Хотя, это – одно и то же. Если «вне рамок приличия» и ливень!

Подметив на электронном табло цифру предпоследнего, до цели, этажа. Брюнетка подошла к серым металлическим дверям и глубоко вздохнула, тихо выдохнув.

Она справится. Она сможет. Забрать кофту, всего-то… Не «спалиться», с синяком на скуле и лопнувшей губой, с запекшейся на ней кровью? Да проще простого! С человеком! Но может, Александр прав и Егор не выйдет. Тогда, дождь «перебьет» все и она уйдет, как и пришла! «Свежо придание…».

– Верь, София! Верь! В твоем случае, надежды уже нет, как и любви. И «последней», уходит вера. Не отрекайся от «последней», из «святой троицы»! Иначе, отречется «второй», из «четырех всадников Апокалипсиса».

Нажав на ручку двери семьсот шестьдесят шестой квартиры. И не удивившись открытой, заранее, двери. Девушка проскочила внутрь, как и в лифт, до этого. Обретая, тут же и свою вещь. Темно-синюю кофту на мелких пуговицах. Сложенную на тумбе. Аккуратно сложенную! Александр! Или Никита? Или…? Разве, важно?! Важно, что не он!

– Эм… Привет! – решилась подать голос девушка, чтобы уж не быть «неприветливой», совсем.

Хотя… На отсутствие «гостеприимности» и какого-то хоть «дружелюбия», вполне мог идти, именно такой ответ. Нет! Его отсутствие и полное молчание. Без приветствия! Но кто она, чтобы отвечать злом на… Зло? Правильно! Ангел! Хватит про него! Хотя… И не он! Не до «конца», по крайней мере…

– Потеряшка! – протянул Егор и даже как-то «пропел» это, откуда-то из глубины квартиры.

Из гостиной, как поняла София. По «второстепенным звукам», каким-то рваным вдохам и выдохам, с небольшим треском пластика при нажатии. Девушка поняла, что он во что-то играет с джойстика. И что, он «отвлечен». Это – было в «плюс». Но не так и не настолько, чтобы утерять собранность и сдержанность. А тем более, несдержанность при ней. Это – «минус». Скрестив руки под грудью и опершись спиной на дверь, София ждала «развязки» и заветного «но».

– Все «нужное», обретешь в прихожей и на тумбе. Признаться честно, не ждал ничего «сверхъестественного» от «этого», как и «большего». Для девчонки из «высшего общества», гардеробчик «простоват». Но парфюмерия – «стоящая». Мне «зашло»! Как и все, что исходит от Ксана. У него отличный вкус, как ни посмотри…

– Но… – продолжила за ним и за него, пока шепотом, София. Уверенная в том, что он не мог так все и оставить, не «добив»!

– Но…

И тут, она положительно кивнула себе, прикусывая нижнюю губу в усмешке. Не зная, радоваться или плакать. От такой, уже «укоренившейся привычки», в ее сознании и «знании» о нем.

– В каждом «правиле», должно быть и «исключение». Иначе это, уже и не «правило», правда? Ничего личного! Не оскорбления ради, а побуждения к действию для. Осень, хоть и бывает богата на дожди. Как сегодня, например. Но бывают в ней и «солнечные деньки». Начни носить что-то «полегче». А если нет такого, попроси Ксана. Он подберет тебе что-то стоящее!

Обидно? Да! Больно? Не так, чтобы. Но… Да! Не в первый раз такое. Хотя, с ним… Каждый раз, как первый раз. Это – и были их, «мягко сказать», «отношения». С «взаимными претензиями» друг к другу. И обменом «обоюдными нежностями», на свой «извращенный лад». Егора! София же, молча сносила это. Стараясь лишний ра, не «нарываться», дойти до «конца». До «дна», куда он ее и «погружал», раз от разу. Порой, «пробивая дно» и доказывая ей существование «новых», в ней же. «Дойти» и уйти.