Не прошло и секунды, после «произнесенного», как крикнувший, а после и «нагло подслушивающий». Перевел взгляд на девушку и улыбнулся. Спустив черные солнцезащитные очки на нос, а после и вовсе их сняв. Подвесил их на v-образный вырез темно-серой кофты, с три четверти рукавом. Поверх которой был наброшен черный джинсовый пиджак. Он скрестил руки на груди, левой поверх правой. Как и левой ногой, прикрывая правую ногу. Упершись носком черного зашнурованного ботинка, с примыкающей к нему штаниной черных джинс, в серый асфальт. Ожидая продолжения и встречных действий, «ответных», каких-либо. Не могла же она, в его понимании, все забыть. По словам, а точнее мыслям.

И она же подтвердила их, не забыла. Как могла? Не смогла бы… Ни в жизнь! Но… Была обида. Она была обижена на него, за все исчезновения. Так, порой, не вовремя. И так… Тихо! Так молча, когда был нужен, особенно нужен. Ничего не сказав и не предупредив, оставив… Ни на кого и ни с чем.

– Сейчас «рожа треснет», – скривилась Карина, оправляя черное пальто, поверх пиджака серого брючного костюма. С белым топом под ним и с укороченными штанами.

Изъяв, из бокового правого переднего кармана, миниатюрное зеркальце, она осмотрела глаза. На предмет осыпавшихся серых теней и потекшей черной туши. Не заметив оного, перешла к светло-розовым румянам. И, в тон им, губам. Убедившись, что ничего из этого, не было «утеряно» от спешки. И небольшого бега по этажам, до выхода. Карина убрала зеркало обратно в сумку, вернув ее на правое плечо. И мельком оглядела свои светло-серые длинные ногти, тут же спрятав ладони в передние карманы плаща.

– Ладно, я пошла, – «смахнула» наваждение София, качнув головой. Под опечаленный и даже какой-то не менее грустный, чем у нее, но мужской взгляд. «Оставшийся осадком», после радостной встречи и улыбки, чуть промелькнувшей «уголками» губ. – Не хочу стать свидетелем такого «эпика».

Но стоило ей подойти к ступенькам, как в нее влетел тот самый «клоун». На бегу застегивая черное пальто, поверх белой рубашки. И повязывая на шее черный шарф. Неравномерно распределившийся по всей поверхности тела. Оставшись коротким концом за шеей, а длинным уходя чуть ли не в белые кроссовки. В которые были заправлены черные джинсы. Вместе с тем, запихивая черный жилет, с «эмблемой» университета, в серый рюкзак. И забывая посмотреть по сторонам, лишний раз.

– «Клоун»! – поднялась с земли девушка, отряхивая джинсы. – «Он и в Африке, клоун»!

– Прости, я…

– Ник-Ник… – потянул имя парня, тот самый «незнакомец», перебивая его. И протягивая девушке белый платок из своего правого нагрудного кармана. – Ну, разве так, я тебя учил знакомиться с людьми? Тем более, с девушками!

– «А»? – прочитала София «нашивку» на ткани золотыми нитями, но притронуться не посмела. Слишком «дорого», было для нее и во всех смыслах. – Спасибо, но не стоит! Я в порядке.

– Я понимаю, что ты расстроена. И я, не менее «твоего», – проговорил мужчина, а заметив хмурый прищур карих глаз, тут же исправился, дополняя. – Но… У меня были причины! Причины на то и для того, чтобы оставлять тебя ненадолго, – теперь, ко всему, добавилась еще и вздернутая ко лбу правая темно-каштановая бровь. – Хорошо, надолго! Но… Не делай вид, что меня не узнала. Прошу, Софи! Я сожалею, как ни о чем не сожалел, доселе. Это – заслуженно, безусловно! Тебе больно и ты хочешь, того же и для меня. Но не отталкивай. Бери и… Прими! Позволь, хоть так, загладить вину. Эту, по крайне мере, и моего «подопечного».

– Так, вы знакомы? – удивился Никита, переводя взгляд с «одного» на «другую», и обратно. Теряя, в «процессе», Карину, но и ее не обделяя взглядом, между делом.

– Ты заслуживаешь, не «того» же. А такого же «игнора» и «бойкота», – сжала кистями рук ткань девушка, опустив голову вниз. – Это меньшее, чем я могу ответить. И что ты заслуживаешь, за свою «пропажу». И свое отсутствие все «то» время, что я была одна. Все те времена, дни и недели. Порой, и года! Но я не могу, не смогу и не хочу. Не захочу делать этого! Хотя бы потому, что я тебя еще уважаю и ценю… И даже, где-то и люблю… Не так, как раньше, правда. Не так сильно и «глубоко». Но люблю, ведь ты много значил. Достаточно и чрезмерно, чтобы не любить сейчас и совсем. Чтобы не помнить и уходить. Уйти, оставив все «так», как ты оставил и оставлял сам.

– «Значил»? – закусил нижнюю губу мужчина, присаживаясь на корточки, чтобы, хоть так, видеть глаза девушки.

– «Значил», – кивнула брюнетка. Но после, тяжело вздохнула, не вынеся такого обстрела «глазками». Буквально, с каждого, и под каждым, углом. И посмотрела в его глаза и на него. – Значишь, как ни крути. Но я обижена и жду объяснений. Хотя бы, каких-то. Даже, без добавлений и деталей. Просто, почему и за что?

– Не за что, – отрицательно покачал головой он, привстав и обняв ее. Легко и нежно прижимая к себе за талию. – А почему? Я расскажу. Все расскажу! Дай мне, только время, хорошо? Не все и сразу, постепенно… Как и ты мне. Помнишь же? «Взаимно»!

– Ты не в том положении сейчас, чтобы выставлять ультиматумы и придумывать правила! – фыркнула брюнетка, осекаясь под его тихим смехом. Только предполагая, что он мог подумать про ее «язык» и про сколько он пропустил, что он стал таким «прытким». Тут же, прикусила его, сбавляя «на поворотах» и тон. – Но… Ладно, так и быть. В последний раз!

– Спасибо, – «оценил» доброту мужчина. – В последний! Обещаю. И да, Ник, мы знакомы.

– Стоп! – отстранилась София, и взглянула на Ника совершенно другими глазами. Как и на мужчину, переведя взгляд следом. – «Подопечный»?

– Да! – гордо отозвался тот, похлопав брюнета по его правому плечу своей левой рукой. – И не только, он. Не он один. У меня «таких», трое. «Подопечных», не «клонов»!

– Оу… Эм, – замялась девушка, не зная, как продолжить. И что лучше сказать дальше и в таком случае. – Что ж… Это – здорово! Я рада за… За тебя и за тебя, Ник. За вас обоих и вас всех! За остальных, кого не знаю.

– Пока, – кивнул русоволосый. – Я вас познакомлю. Скоро! Но при других обстоятельствах, более приятных, уютных и домашних. «Располагающих» к этому. Собственно, из-за них-то я и пропал. Пропадал, точнее… Надолго, но не навсегда. Я вернулся и… Здесь, с тобой. Надеюсь, ты… Мы же «наверстаем» это?

– Да, конечно… Наверстаем, – улыбнулась девушка.

– Так, это и не совпадение, – ахнул Ник. – То есть… У меня, не так много знакомых с именем «София». Точнее,– вообще нет. Кроме тебя и… Это – ты! Он про тебя рассказывал. Да, Ксандер? Про нее?!

– Да, Ник, про нее. Но соблюдай правила приличия и манер, пожалуйста! Не говори о человеке, в третьем лице, в его же присутствии.

– Прости… Простите! – тут же сник паренек, закусив нижнюю губу.

– Ничего, – «отмахнулась» брюнетка, переключаясь на хитрые «искорки» глаз с прищуром. – Но… Надеюсь, хорошее?

– А было «иное»? – в той же «манере» ответил ей, вопросом на вопрос, Александр. – Если «да», то точно без меня. И ты обязана будешь мне об этом рассказать!

– Услуга за услугу, – подмигнула брюнетка, прекратив «трепать» платок руками. Сама того и не замечая «до». И отметив это, только сейчас. Она смущенно свернула его в «изначальный вид» и в «изначальное состояние». Передавая обратно, но была остановлена правой рукой Александра. – Жалко же!

– У пчелки, – «пожурил» ее мужчина. – А ты – не «Майя». Ты – София. Бери и не «жужжи».

– Бери-бери! У него «таких», стопка и не одна, – «подначил» его Никита.

– Это – мелочь! И «меньшее», – выделил он, подмечая пунцовый румянец на ее щеках. Впервые, она говорила с ним так и на равных. Да, еще и в таком тоне. – В сравнении с тем, что мне стоило бы сделать. Чтобы загладить его вину, перед тобой. Не привык быть, не в равновесии и не в балансе. Кому, как не нам с вами, знать, что это. И насколько важно, правда?