Если прихожая не «грела» своей «молочностью». Редкими темными «вкраплениями» и акцентами, только больше «холодя». То гостиная «морозила» не на шутку.
Выполненная в синих, темных и светлых тонах, она напоминала море. «Проецируя» холст без позолоченной светло-коричневой деревянной рамы, но в масштабе комнаты. Словно «волна накрыла» ее, «обдавая морской пеной» стены и потолок. Пол и деревянный небольшой стол со стульями. А самим голубым, ко дну темно-синим и черным «потоком» бездны, «оседая» на диване и двух креслах. Небольших круглых коврах под ними. И на «мелочи» над каминов. В виде тех же средних рамок и фигурок дельфинов.
Которые она-таки «сшибла», приложившись слишком сильно, но и не сильно расстроилась тому. Держа Влада правой «рукой», а левой – возвращая все на свои места.
– «Запретный плод» оказался до одури сладким, не так ли? Ксандеру стоило об этом знать, но он как обычно понадеялся на лучшее. Совершенно не готовясь к приезду худшего… тебя! Ты зачем вернулся?!
– Да, вот, думаю выступить Данко! И осветить путь «невидящим в темноте» твоей души…
– Своим сердцем?! – и Влад «скрючился», хватаясь рукой на левую часть груди, где оно и находилось. Но, как будто, мог сдержать «то», что не было видно и чувственно. И что так ощутимо сдавило орган его, какой-никакой, жизнедеятельности. Вот-вот, готовясь превратить его в сухую скукоженную «мякоть», выжав весь «сок». – Злодей становится героем? Интересное зрелище… Но глупое и неоправданное, безнадежное, Владислав! Как и ты сам, «безнадега безнадег»!
– Не твоим же! Если оно у тебя, конечно, есть еще… – шептал шатен, чувствуя, как начали тлеть концы его волос и начал «гореть» лоб. И как сердце начало проситься наружу. Выдавливаясь изнутри и готовое пройти сквозь ребра, как через мясорубку. – Было когда?!
Рывок от пола. И он влетает в стену рядом с камином. А женщина садится на голубое кресло пред ним. Сжимая кисти рук в кулак перед собой. И водружая их на свои колени.
И все бы ничего. Спортивный костюм и кроссовки. Занимается спортом. Поддерживает неплохую форму для своих… Веков! Но, вот, только это – была необычная пробежка. А совершенно продуманная и обдуманная, «целевая». Как понял для себя, но только уже после, парень. Сначала, «зацепившись нюхом», а после и глазами, за уголки ее же губ. Что были куда «багровее», чем та же розовая помада. Ни черная тушь, ни розовые тени с черной подводкой, не «мешались» с ней. Она не потела и не плакала. Значит, не ее. «Чужое» и другое, как и «инородное».
Роза заметила его взгляд на себе и сомкнула губы в тугую полоску, сузив глаза.
– Никак не угомонишься, да? – усмехнулся шатен, откидываясь головой на стену. И только сейчас чувствуя саднящую боль от пробитой головы. Направив в это место поток «энергии» и «силы», он начал «залечиваться». Смотря глубокими черными глазами в глаза женщины. Которая и бровью не повела, позволяя сделать это. От чего и нет? «Вечная игрушка»! Ломаешь, а она сама «чинится». И, спустя время, снова, как новенькая. Готовая для игры! – Почему бы их так не истязать, как ты делаешь и поступаешь с ней? Так весело бить «битого» и труп? Наверняка же, поддается и не отвечает. Не «залечивается» и не «лечится»… Твою мать, Роза! – сорвался шатен, ударив ладонями в кулаках по полу. Но и тут женщина никак не отреагировала. Разве, метнула взгляд в те места, проверив целостность древесины паркета. И в случае чего, чтобы после подтвердить нецелостность его костей еще в дверях. – Твоя «распущенность» ни к чему не приведет! Если тебя отпустили в прошлый раз, это не значит…
– Переживаешь за меня? – ровно выщипанная, и покрашенная черной краской правая бровь, взметнулась вверх. По ровному, и без единой морщинки, лбу. – Или за нее? Хотя… Какая разница? Мы обе этого не стоим и обе же этого не достойны! И ты это знаешь. А насчет этого… – она подтерла кончиком указательного пальца уголки губ. И выставила его перед собой и им, чтобы парень мог видеть темно-красные разводы. – Мне нравится «загонять» и «пить» их, именно, так. Вспарывая кожу! Вот, там и с ними, да, «бить труп». А это – скучно. Куда интереснее бегать, давая понять, что им не убежать. И что я настигну их везде. А после, исполнять и настигать! И… – развернув кисть к себе, она слизала капельки языком и причмокнула губами. – Ну, не мне тебе рассказывать, правда? А Софа – не «труп». Ты же ее видел! И она «подает» голос. Да, падает «замертво»! Но… И не сопротивляется. Понимает, что это – бесполезно, как и лезть на рожон! В отличие от тебя! Даже не думай ей что-нибудь «ляпнуть», ты меня понял?!
– А то, что?! – хмыкнул шатен и харкнул остатками крови со слюной в ее сторону, попадая ровно на носки обоих ее кроссовок.
Смерив «устроенное» им серьезными глазами. Женщина подняла на него спокойный взгляд и со всего маху ударила его поддых. Но уже своей левой рукой и не побрезговав. Заставив шатена «взвыть» и почти коснуться головой пола, зажав место удара обеими руками.
– Кое-кто узнает в чем, а точнее, в ком, причина его поведения. И отношения, именно такого, а не какого-то другого, и к Софии. Узнает, кто стал тем самым «триггером», что попал во «взрыв» и «вышел сухим». Но стал и «инициатором» его. В буквальном смысле, «чекой»! Кое-кто из твоих «братьев»! И не думай приплетать сюда Женю! Она «избавилась» от него. Туда ему и дорога. Он – «предатель», как и ты. И не заслуживает ничего более, кроме этого, отречения от семьи и «братства»! И отсутствия общения с Софией. Помешавший раз же – помешает дважды. Теперь, я думаю наперед и избавляюсь от вас всех «таких», и «не таких», заранее.
– Но ведь она расскажет! – «рыкнул» Влад. – Рано или поздно…
– Не расскажет! А знаешь почему? – привстав с кресла, она присела подле парня на корточки, и прошептала в его левое ухо. Пальцами правой руки перебирая опаленные прядки. – Потому, что она – «мученик». Просто, не правда ли? И то, что сейчас с ней происходит, она считает своим «предназначением». Теми самыми «муками», после которых она обретет «себя». И, может быть, «поднимется» к отцу. Но мы ведь оба с тобой знаем, что этого не случится? «Мученики» обретают свободу и покой, только в смерти!
– Две и на одну! Не много? – сыронизировал Влад. И тут же прошипел, ощутив, как рука сжимающая его шевелюру, начала оттягивать волосы за концы. А после, и вовсе дернула так, что чуть не сняла «скальп».
– В самый раз! Это – отмщение, Владик. Тем более, ты знаешь правила. И из чертовой дюжины, я перешла в просто дюжину. А там и до единички недалеко. Не мешай мне, а я не помешаю твоей «идиллии». Пусть, и временной. «Семейной» и «братской. Да и какая тебе разница, по сути?! Ну, «восторжествуем» мы… Ты радоваться должен! Скинем «тех» и «поднимемся»… «Тьма к тьме, а свет к свету». «Перевернем игру»! Свет будет «бесполезен» перед тьмой. И люди поймут это и воспрянут с новой «силой»! Ведь, мы предлагаем им свободу. Когда же эти «святоши», только защиту. Но ее можем предоставить и мы. И тогда, к чему они? А к чему нам делиться с ними и ими же?
– Красиво «поешь»… – фыркнул шатен, ударяя ее по руке свое левой рукой и высвобождаясь головой. Во всех смыслах: внешне и внутренне. Роза умела «промывать» мозги, что делала с ним и сейчас. Но в этот раз ее «профессионализм» уступил его «не соответствию». – Но даже, если мне и нет разницы. Мне без разницы и плевать! Я не буду подчиняться тебе принципиально. Кому угодно, вот серьезно, но не тебе! Ты показала себя достаточно и в прошлый раз, чтобы «откреститься» от тебя. Как «дельца» чего-то «дельного» и «масштабного», «глобального». И в выборе между тобой и равновесием, балансом! Я выберу «второе». Просто потому, что на тебя мне плевать все-таки чуть больше, чем на все остальное.
– Как знаешь! – отмахнулась Роза, ни капельки не расстроенная этим. Не больно и надеялась, чтобы обнадеживаться. – Можешь не помогать, но и не мешай мне! Я ведь запросто смогу «раскрутить» твое «геройство» до состояния «анти-». И выдать все так, как тебе и не снилось. И пусть, они все «точат» на меня зуб, как и ты. Но против этой «Софы»… – ее передернуло. И Владу показалось, что она готова сплюнуть. Уже не «желчью», а «ядом» и «кислотой». – Не попрут! А против тебя, за благу душу. Тем более, когда против тебя и за нее. Вон, как берегли! Как «зеницу ока»! Один «звоночек» за «твое нападение на нее» и все! Ты вне «игры» и никто тебе не верит. Ты – «предатель»! Не только для меня, коим всегда был и будешь, но и для них. «Изменщик» семье и «братству»! Ух… Я посмотрю на это с удовольствием. После ее же «увядания», конечно…
