В столовую вошла красивая брюнетка, гладкая смуглая кожа и жгучий взгляд которой выдавали в ней примесь пары ложек цыганской крови.

— Яна! Отведите Елену в ее комнату, — таким обличительным тоном сказала Клавдия Олеговна, словно Яна была виновница всего произошедшего. — А затем уберите это безобразие.

— Слушаюсь, — девушка обращалась к домоправительнице, но смотрела на хозяина дома, заискивающе и кокетливо. Тот заговорщицки подмигнул обеим служанкам, и уже из-за двери Яна и Катя услышали, как он мягко что-то говорит Клавдии Олеговне, а та ему непривычно тепло отвечает.

— Не обращай внимание на старую динозавриху, — Яна не стеснялась в выражениях, открытая и фонтанирующая эмоциями. — Она очень строгая и за малейшую вину грозится выгнать взашей, но, как старая псина, лает, но не кусает. Ты привыкнешь.

А Алексей Николаевич очень милый, такой обаятельный. С ним можно пококетничать, но меру знай — у него очень ревнивая невеста Светлана Прокофьевна. Та еще мегера, честно говоря. Но бывает здесь редко. Увидит, что жених смотрит в твою сторону — убьет, — Яна засмеялась, демонстрируя, что говорит в шутку.

— Наш ландшафтный дизайнер Оксана вылетела, как пробка, за то, что проводила Алексею Николаевичу персональную экскурсию по саду. Ходят слухи, что показывала она ему вовсе не сад, но не пойман — не вор, знаешь ли, наговорить всякого могут, — опять подмигнула Кате Яна.

— А Надю, твою предшественницу, ходят слухи, Светлана Прокофьевна того, укокошила. Конечно, ничего не доказано, труп так и не нашли, — перешла на шепот девушка.

— Артем Николаевич тоже красавчик, но холоден, словно ледышка, не подступишься. Даже и не пытайся. Вообще отношения с хозяевами табу, — продолжала щебетать служанка. И добавила:

— Если попадаться, ха-ха-ха.

Катя потрясенно смотрела на Яну. Ее предшественница пропала, и никто не знает куда. Подозрительно. Нужно будет поглубже копнуть в этом направлении, но не сейчас, нельзя показывать свою заинтересованность. Нужно просто уметь слушать. Яна любит поговорить — она выдаст много ерунды, но среди нее можно найти что-то полезное. Главное, потом перепроверить в более надежных источниках.

Очутившись в выделенной ей комнате, Катя устало потерла виски. Небольшое помещение с уютным интерьером. Шкаф, два кресла, чайный стол, высокий торшер, цветастые занавески в тон покрывалу на широкой кровати. Много света и тепла, весьма милая обстановка.

Катя вздохнула. Нужно рассортировать полученные данные. В доме живут двое братьев и сестра. Один из мужчин, Алексей Николаевич, помолвлен, но, возможно, имеет связи на стороне. Его невеста Светлана Прокофьевна ревнива и бывает в гостях редко. Хотя, судя по всему, метко. Артем Николаевич держится с прислугой отстраненно и сдержанно.

Так, служащие, те, кого Катерина видела. Строгая и требовательная Клавдия Олеговна. Болтушка Яна, которая не прочь пообщаться с хозяевами поближе. Алла, пока неизвестно какая. Предыдущая служанка Надя уволилась при загадочных обстоятельствах. Если уволилась.

Еще предстоит узнать, что делал у Сикорских Павел и, если его визит не единичный, нужно придумать, как его избегать. А также стоит держаться подальше от Алексея Николаевича. Конечно, спасибо ему, что заступился за разбитый бокал, но его внимание может вызвать ненужные проблемы. Катя стало жарко, когда она вспомнила, как плотоядно смотрел на нее мужчина.

Дом гудел, словно растревоженный улей. В него начинали съезжаться гости, часть из которых сможет рассчитывать на довольно длительное гостеприимство. Клавдия Олеговна, аки воевода, смело возглавила приготовления и раздавала указания направо и налево всем, кого встречала на своем пути. Ей не хватало только огромного меча-срублю-голову-с-плеча, которым она бы размахивала, наказывая за малейшую провинность.

Катя была поражена масштабами происходящего. Прожив две недели под крышей дома Сикорских, она и не заметила, как просочились песчинки времени, выделенного ей в качестве испытательного срока. Все трое основных обитателей громадного дома будто испарились. Мужчины, словно привидения, являлись только по ночам — если являлись. Обычно их встречала сама Клавдия Олеговна, тщательно проверяя, сыты ли они, лично получая список заданий на следующий день, если таковой имеется. Она, будто верная псина, охраняла личное пространство своих хозяев и изолируя их от общения с «чернью», как шутя называла прислугу Яна.

Катя за все время единожды увидела Алексея Николаевича и лишь облегченно вздохнула, что за заботами лишена возможности встречать его чаще.

Была глупая ночь. Небо затянуло рваными тучами, сквозь которые время от времени прорывалась набирающая округлость луна, будто утопленница, пытающаяся всплыть на поверхность — да клоки мохнатых водорослей не пускают, обволакивают, цепко приковывают к тяжелому небосводу. Дом был погружен в полумрак, рассеиваемый призрачным светом выставленных на минимальный режим ночников. Не спали лишь псы, здоровенные овчарки и волкодавы, выпущенные сторожить громадную территорию. Они перелаивались друг с другом, порыкивали, заметив пробегающего зверька или уловив подозрительные шорохи и запахи, и их голоса лишь усиливали и без того зловещую атмосферу, нагнетаемую завыванием ветра в каминных трубах.

Катя получила задание до блеска натереть столовое серебро, что оказалось не так легко, как она думала. Без опыта подобной работы женщина провозилась более четырех часов и, когда наконец смогла распрямить затекшую спину, застонала. Руки трусились от перенапряжения, будто она работала в спортзале, а не натирала столовые приборы тряпкой, щедро взбрызнутой средством «Блеск». Катя совершенно не понимала, почему нельзя загрузить все в посудомоечную машину и забыть, пока она не выскоблит малейшие признаки грязи, и то и дело воровато косилась в сторону чудо-техники. Ей казалось, что машина заговорщицки подмигивает своими светящимися кнопочками, приглашая воспользоваться тем, что вся прислуга давно уже спит. Кто узнает? Но Клавдия Олеговна настоятельно приказала начищать серебро вручную, и Катя со вздохом отгоняла от себя назойливые соблазнительные мысли схалтурить. Бокал она уже разбила, что будет за порчу семейной серебряной посуды страшно было подумать.

Когда поднималась наверх к себе, Катя чувствовала себя древней старухой, в полумраке недоглядела и споткнулась о витиеватую подножку одного из торшеров. Наклонилась растереть лодыжку, физически ощущая, как наливается синяк. Сзади скрипнула дверь комнаты Яны — видимо, девушка выглянула на шум. И что ей не спится в такую глухомань?

— Спи, это я! — не поднимая головы, прошипела Катя, продолжая массировать ногу. — Дурацкие каблуки! Идиотские торшеры! Это помешательство — выставлять здесь такую громадину, — ворчала Катя. Она непечатно выругалась, хоть и не позволяла себе обычно опускаться до такого. Усталость брала свое.

Женщина вдруг почувствовала чью-то руку у себя на плече и уловила приятный аромат мужского парфюма.

— Ой! — она взвизгнула от неожиданности и попыталась резко подняться, но стукнулась головой о чей-то подбородок.

— Полегче, — Алексей Николаевич одной рукой растирал себе пострадавший подбородок, а второй успокаивающе приобнял Катерину.

— Вы… — глупо уставилась на мужчину Катя. — Я Вас стукнула? Простите, пожалуйста. Давайте я принесу что-нибудь холодное.

— Постойте, не надо, — хозяин дома посмотрел на взволнованную служанку, словно энтомолог, на попавшуюся в силки редкую бабочку. Кате вдруг стало жутко неловко, кожу опалило жаром. Она отчетливо почувствовала чужую горячую руку у себя на талии, медленно привлекающую ее к себе.

В голове отбойным молотком застучала отчаянная мысль: «Думай, думай, как достойно выйти из этой ситуации, чтобы не навлечь гнев. Думай!» Но, как на зло, все достойные идеи, словно перепуганные кошкой мыши, разбежались, кто куда. Женщина попятилась, опять споткнулась о затейливо выпаянную ножку торшера, пытаясь ускользнуть от Алексея Николаевича, но тот поймал и еще теснее прижал ее к себе. Горячее дыхание с легкой примесью виски, аромат духов парализовали. Если дать пощечину и уйти — Катя не станет еще одной добычей настойчивого Сикорского, но тогда ей придется покинуть дом навсегда.