Все построения происходили во дворе. Первым был построен небольшой домик, чуть не в огороде противоположного дома. Строительство заняло несколько дней. Возня детей напоминала муравейник. С утра, выглянув из окна, наблюдала, как детишки сновали туда-сюда с досками, на обед их невозможно было дозваться. Полностью поглощённые строительством, дети сосредоточенно стягивали материалы для стройки и инструменты из дому. За несколько дней вдохновение притянуло во двор и ребятишек из соседних домов. Движение достигло апогея, крыша из досок и куска фанеры накрыта, из подвала дома напротив протянут, непонятно как, электрический провод, подвешен к потолку, непонятно как присоединён цоколь для лампочки. И, наконец, в маленьком штабе, построенном мальчиками, под руководством Вовки Китайца, загорелся свет. После чего количество желающих посетить это творение увеличилось. Все не помещались, высота потолка – только для детей среднего роста, но лезли и большие дети, и, скрюченные, сидели там, плотно набившись в маленький домик, восхищались, предавались мечтам недолгое время, какое позволяла очередь нетерпеливых любителей помечтать именно в большой коробке со светом. Тут же нашлись взрослые люди и прекратили это безобразие, по их видению, и разрушили нечто важное, будучи варварами от отсутствия знаний по такому явлению. Может, это были работники ЖЭКа, может, владельцы огородов, а может, пенсионеры, не выносившие шумного скопления детворы, но домик потребовали разобрать. Разобрали. Тихо стало во дворе. Грустно как-то даже. Каникулы всё-таки.
Оказалось, двор замер только на нашей половине дома, энтузиазм Вовки прорвался на соседнюю половину, и стройка возобновилась, теперь на дереве. Схема, в общих чертах, такая же, только с увеличением приятных трудностей лазания по стволу. Стащили стройматериалы, затянули на дерево. Дальше надо укрепить, прибить. А значит, беготня детворы за домашним инвентарём, и не каждому ребёнку по доброй воле родители дадут в руки молоток, а если быть точнее, то никому, но он-то и нужен именно каждому. Потом те, кто снизу, подают материалы, а те, кто сверху, встречают, и все счастливцы стучат молотками. Ну и любопытство другой части детворы, обделённой молотками, гвоздями и отличавшейся полом. Окончание строительства, благоустройство, свет из подвала по проторенному бесстрашному и опасному присоединению проводов, увеличение числа любопытных.
В этот раз домик был поменьше и помещался на большой раздвоенной ветке дерева. Выглядел, как огромный скворечник. Этот домик тоже просуществовал недолго. По тем же причинам пришлось разобрать.
Работник церкви, видимо, ответственный за церковное хозяйство, разрешил мальчикам строить на запущенном огороде, захваченном той же церковью за домом. В гости приехала сестра с сыном, на полтора года младше Володи, сразу втянутым в артель, и закипело очередное строительство. Получился довольно вместительный шалаш и, главное, не лезет в глаза хранителям порядка двора. Сверху веток накидали, замаскировали, натерпевшись. И теперь шалаш, как магнит, стягивает с утра избранных посвящённых. Наша детвора, едва открыв глаза, летит к шалашу – и завтрак с собой. Пришло время обедать, мальчики на кухню заскакивают, прихватывают, что под руку попадёт, и опять в шалаш до позднего вечера, и несколько дней кряду. В чём дело – непонятно, требую, чтобы ели дома. Выясняется, они с ребятами подкармливают какого-то бездомного, который тут потерялся и временно пребывает в их шалаше. И с чистой душой ведут знакомить с бедолагой. Молодой парень двадцати двух лет, не может доехать до дому, до своего села, возвращается с заработков из Польши. Ждёт перевода денег на днях. На следующий день арестовывают и того парня, и моего сыночка, и ещё двоих пацанят. Нашего отпускают, позднее дают условно, а того несчастного садят на два года. Такова суровая забота государства о молодых семьях из сел. Не доехал горемыка с заработков. Стыдно ему было домой таким неудачником возвращаться. Недавно женился и жена с младенцем ждут от него материальной опоры. На занятые деньги прорвался в Польшу, там поскитался, работу не нашёл, визу просрочил. В итоге депортировали без гроша в кармане до Львова, и до своего села парень никак не мог доехать. Как он попал в шалаш, непонятно, да только не сразу над ним опека установилась. Вовка с братом Димкой обнаружили однажды утром в шалаше коробку с блоками сигарет. Удивились, никому вопросов лишних не задавали, взяли по пару блоков и притянули домой, спрятали, посовещались, выдвинулись за следующей партией. Приходят, а там парень этот сидит и с них спрашивает: «Не видал ли, кто был тут, сигареты пропали?» Пацанята, понятно, не признались, только неудобно теперь пришельца выгонять, так и приютили. Он, пришелец, про свои перипетии им рассказал. Жалко стало незнакомца. И таскали ему еду несколько дней до момента попытки ограбления киоска-магазина. Володя оказался соучастником, хорошо, что брат вовремя уехал и миновал эдакую компанию. Это был второй привод в милицию, где мой сынок получил год условно.
Первый привод был из-за неуёмной жадности соседки. Судья, а это была женщина, вынес, или правильнее, вынесла предупреждение. Это был единственный гуманный суд, выпавший на долю Володи. В предстоящих судах будет рассмотрение согласно тарифу. Для неимущих, если кто не знает, и существует государственная «законная справедливость», которая лишит жизни моего мальчика. Предоставив перед смертью жалкое существование замкнутого в теле гордого казацкого духа и замкнутой в том же теле прекрасной человеколюбивой доброй души.
Впервые мы попали в суд, когда соседка по дому, мать товарища Володи, подала заявление об ограблении. По сути дело началось немного раньше этого ограбления. Купила ребёнку горный велосипед, ну, не фирменный, конечно, китайский, и всё же. Велосипед был шикарный: серебряный, со множеством скоростей, довольно неплохо скопирован под хорошую фирму. Володя с ним не расставался и, конечно же, давал насладиться поездкой друзьям, у которых велосипеда не было. Один из его товарищей Макс был немного бестолковым, абсолютно бесхитростным и комедийно-доверчивым. Володя взял над ним шефство и во всех тусовках умел смягчить бестолковость его, облекая в шутку как оригинальное видение мира. Был у Володи такой дар, умел увидеть хорошее в плохом. Быстро забывал свой гнев и долго ни на кого не сердился.
Естественно, Максу тоже предоставлялось ездить на серебряном велосипеде. Будучи пухлым мальчишкой, Макс часто останавливался передохнуть, и как-то ребятня чуть постарше, из соседних дворов, попросили покататься у остановившегося на передышку Макса. По дружелюбию и доверчивости Максу не было равных, и он тут же уступил Володин велосипед незнакомым ребятам. Больше велосипеда и тех ребят никто не видел. Переступив через эту потерю, жизнь забурлила в другое русло. В то самое, где строились домики из досок. Каникулы должны быть насыщенными. А Володя умел насыщать пространство приключениями, за что и был награждён популярностью среди друзей. Популярность, как известно, имеет и отрицательные стороны. Трудно выдержать все искушения, которые появляются с популярностью. И чтобы насытить её сущность, приходиться приносить жертвы. Жертвой становилась семья. Чтобы быть популярным, требовалось всё больше времени проводить с ребятами, нарушать домашний режим, не быть маменькиным сыночком, а быть самостоятельной личностью, непослушным мальчиком со всеми вытекающими последствиями.
По «пацанским» понятиям исчезновение велосипеда должно быть возмещено. Макс предлагает возместить потерю видеомагнитофоном или, как его называют, видиком. Но так как боится грозной кары родителей, то разрабатывает план ограбления.
И вот, когда мама ушла на работу (папа живёт отдельно с другой семьёй), Макс через окно выдает этот видик Вовке с товарищем в качестве возмещения убытков за велосипед, чтобы всё выглядело по понятиям справедливо, так как Макс тоже «правильный пацан», жаль, что родители не в курсе. А живёт Макс на первом этаже. И когда мать уходит на работу, то по большей части, чтобы сынок не напроказил, закрывает его дома. Как-то Володя поделился со мной горечью жизни Макса, когда оказался свидетелем его радости по поводу согласия матери принести в дом котёнка. Но, чтобы не напроказил теперь и котёнок, мама Макса поместила его в клетку для хомячков. Там котёнок и жил какое-то время. Его кормили. О дальнейшей судьбе котёнка мало что известно. Словом, жизнь Макса была ограничена в приключениях и приходилось довольствоваться теми, которые липли к нему, закрытому в квартире. Видик был продан старшей ребятне, деньги тут же растрачены на недоступные всевозможные развлечения. Это горы сладостей, игры в компьютерном клубе и покупка различных жизненно необходимых мальчикам вещей типа изоленты, перочинного ножичка, наклеек и пр. Пропажа видика была обнаружена на следующий день. Макс прибежал к Вовке, чтобы найти выход из ситуации, а заодно предупредить о том, что мама знает следующее: Вовка залез в окно и украл видик, пока Макс спал. Умоляет Володю, чтобы тот не выдал причастности Макса, так как боится физической расправы. Прошёл ещё день, прежде чем магнитофон был выкуплен и мною возвращён матери Макса с извинениями. Встретили меня сухо. А на следующий день мать Макса, поразмыслив, пришла ко мне домой, сказала, что заявление в милицию уже написано, и спросила у меня, что делать. Посоветовала ей забрать заявление, на что она ответила:
