Сейчас уже в России принимается закон о легализации стукачей и выдачи им зарплат и пенсий за их неблагодарный и неблагородный труд. Общество, похоже, нуждается в таких людях, и государство идёт навстречу, опираясь на пользу «стукачества». Как и всё остальное, это явление имеет две стороны. Гибель души человека определяет в итоге мотив. Димка считал себя «пацаном» и претерпевал, как все, возрастную иерархию.
Нашим вымогателем был Пятак. Парнишка лет пятнадцати, крепкого телосложения, с короткой шеей и распущенным языком. Внешность и манеры «Пятака» говорили о царствовании физической силы в животном мире.
В общем, упитанный, хорошо одетый, хамоватый Пятак приходил частенько в наш двор с товарищами, садился напротив наших окон на бревно и громко себя вёл. Это означало, что он пришёл за конопляными шариками. Димка весь сжимался, затихал и хотел спрятаться, чтобы его не было видно из окна. Жили мы на первом этаже. Сестра прокомментировала, что, дескать, Димка его боится, так как он, Пятак, бандит с большой дороги и всех малых гоняет и помыкает ими. Димка доверился нам под большим секретом, шёпотом, ища защиты. При этом говорить о своей жалобе строго запретил, сославшись, что будет только хуже и на улицу не дадут выйти. Я самонадеянно подошла к бревну и строго попросила компанию не галдеть возле наших окон. Спросила у Пятака, где он живёт, и, не получив ответа, посоветовала пройти к себе во двор. Распущенный подросток нахамил по полной, с бревна не слез и со двора не ушёл. Выяснив у сестры адрес Пятака, пригрозила родителями, Пятак не сдвинулся с места, даже когда направилась исполнять угрозу. Вышла мать Пятака, ухоженная молодая женщина с яркими синими глазами. Рассказать о истинном злодействе её сына я не имела права, дав слово Димке, изъяснялась как могла, похоже было на неуравновешенность от усталости. Мать Пятака, упиваясь самодовольством от причинённого её сыночком дискомфорта, ответила, что это свободная страна и сын её где хочет, там и сидит. Добавила, чтобы он не хамил, не надо его трогать. На этом разговор был закончен, спрашивать не с кого и пожаловаться некому, вот и вся защита. Всё же визит возымел своё, и Пятак во дворе больше не показывался.
Как-то сосед попросил наших мальчиков помочь выкопать картошку на огороде и наградил их за помощь целым мешком этой самой картошки, что было очень кстати. После труда в огороде территориальные владения для поиска приключений расширились, огороды тоже стали маршрутом изучения пространства новой жизни. В новую жизнь иногда входили проведывания родни по отцу Дмитрия, а это не близко от дома, через небольшую реку. Купаться было холодно, но посидеть у реки было неплохим занятием. Расстояния давали возможность выплеснуть энергию и обрести умиротворённость. Домой мальчики приходили пыльные, уставшие, иногда затемно, но не часто. Обычно вечерами мы с сестрой возились на кухне, дети щебетали, уроки учить отлынивали, больше им нравилось возиться вдвоём. Обманывали, что ничего не задавали, и как всегда не хватало времени проверить, всё ли в порядке в школе. В один из таких вечеров мальчики выбежали из комнаты и восторженно сообщили, что в окно стучит синица. Через неделю умер отец Володи во Львове, но об этом мы узнаем нескоро, так как связи с ним не поддерживали и о таких приметах ничего не знали.
Тем временем мы вживаемся в новых условиях и вроде всё как надо, да что-то пошло не так после смерти отца Володи. Поселилось во мне чувство страха и вины. Тогда не знала об этом и не могла все эти чувства понимать и разделять, только впала в смятение и неуверенность. Теперь знаю, что чувства эти передались моему сыну, и мой мальчик, как умел, активно противостоял этой лавине, чтобы не быть раздавленным. Похоже, именно борьба с чувством страха и толкала его на всякие подвиги. Хотя это и не полная картина.
Осень подходила к середине, погода, как по заказу, стояла теплая и сухая, удивляя сторожилов. Дети после школы наматывали километры в сибирских просторах, теперь в поисках металлолома. Чтобы не выклянчивать мелочь на карманные расходы, выпросили для дела у Димкиного дяди «кравчучку», только не обычную, а стальную, специально сваренную, крепкую, и отправились на шахту к ближайшему разрезу в поисках этого металлолома. Удачно подобрав там всё, что плохо лежало, сдали добро в пункт приёма и неожиданно разбогатели. Принесли домой палку варёной колбасы, уселись на кухне и умяли, пребывая в эгоизме своей банды. В процессе поедания на вопрос: «Откуда деньги?» был дан расплывчатый ответ, что деньги ещё те, что сосед за работу вместе с картошкой им выдал. Когда колбаса закончилась, мальчишки не стали слушать упрёки сестры и, сытые, радостно убежали на улицу, наверное, обговаривая успешное предприятие. На следующий день, едва досидели до конца занятий, выдвинулись к тропе заработков. В этот раз повезло меньше. Проникнув на территорию шахты, братья бросили тачку, выпрошенную у родственника, спасаясь от охранников. Чтобы не быть замеченными, Вовке и Димке пришлось быстро соображать, где укрыться. Ко входу в заброшенную шахту, где промышляли братья, под наклоном спускалась бетонная панель, по которой движется лента с добытым углём. Края этой панели загнуты по типу скобы с нижней стороны, и мальчишки решили спастись в этой скобе. Опираясь руками и ногами в бетонные загибы, мальчишки продвинулись на довольно большую высоту и теперь разглядывали охранников сверху в мучительном напряжении тел, в надежде, авось пронесёт. В этот раз авось не пронесло, охранники склонились над тачкой, обсудили, предположили, и один из них всё же поднял голову вверх, где неуютно располагались герои. Конец неуюту: героям надавали тумаков, тачку не отдали, выпроводили с территории и пригрозили милицией в случае повторного посещения. Об этом «подвиге» я узнаю нескоро.
Тем временем криминальная пирамида улицы продолжала требовать своё. Появился ещё один, видимо, посредник или из другой компании – Лебедь. Худой, бледный, нервный мальчишка, на вид лет четырнадцати, с красивым прозвищем от фамилии Лебедев. Гроза района, терроризирующий младших, в том числе и моего племяша, напоминал всем о своих родственниках, которые в данный момент мотали срок. И сестра со страхом увещевала, что с ним лучше не связываться, и там чуть не вся семья сидела и бандиты они отпетые. Теперь Лебедь стал приходить на бревно и нервно выкрикивал Димку, чтобы тот вышел. Я выкрикивала из окна, что Дима делает уроки и не выйдет и что тебе, Вася, тоже надо заняться уроками. Лебедев Вася не мог долго сторожить Димку в силу неугомонного характера и, немного покричав, убегал по более важным делам. Надо полагать, что Димка пропускал сдачу конопляных шариков по случаю приезда Вовки и старался гулять там, где дороги с ущемляющими не пересекались. Но так вечно продолжаться не могло. И таки во время гулянья в огородах Лебедь с товарищами наскочил на братьев и стал задираться и угрожать Димке. Затем, распоясавшись, начал задираться и к Вовке. Дурная слава Лебедя, да и присутствие двух товарищей – всё это ввело Вовку-Китайца в оцепенение, и он терпел какое-то время, пытаясь мирно выйти из конфликта, чем ещё больше придавал уверенности задиристым злым мальчишкам. Крикуна Лебедя распирало, он перегнул палку, натянув Вовке капюшон от толстовки на лицо, за что Вовка хорошенько поколотил Лебедя, разбив при этом ему нос. Товарищи Лебедя опешили и не ввязались в такой неожиданный поворот событий. Сработал фактор загадочности, и братья ушли с огородов победителями. Вернулись домой и, вдохновленные, обсуждали случившийся подвиг. Лебедя долго не было, а когда зажило лицо, он последний раз пришёл во двор и с довольно большого расстояния прокричал угрозы про расправу, упомянув при этом родственников, которые скоро выйдут.
Через пару дней, придя со школы, Вовка поделился происшествием. Оказалось, что в одном классе с ним учится небезызвестный Пятак. Пятак часто прогуливал, и для него самого была неожиданностью такая встреча. Вовке он выказал подобие дружелюбия или, скорее, осторожность. Можно сказать, смотрел на него как на равного. Похоже, огласку получил конфликт с Лебедем. Таким образом, Вовка-Китаец начал набирать баллы в мире сибирских «пацанов», в своей родной стихии.
