– Однако, живя в безопасности в Хартли, ты не была бы вынуждена выйти замуж, чтобы защитить себя.

 Она снова откинула голову и посмотрела на него своими серьезными серыми глазами.

 – Ты – единственный мужчина, когда-либо вступавшийся за меня, – тихо проговорила она, – единственный. Я и не подозревала, насколько я жажду этого.

 Она подалась вперед и поцеловала его.

 Не легким дружеским поцелуем, а по-настоящему, раскрыв губы. И Рендалл с удовольствием ей ответил. Джулия была такой теплой, такой чувственной, что вся его сдержанность, которой он следовал с тех самых пор, как спас её от похитителей, исчезла, как дым, стоило его рукам скользнуть по соблазнительным изгибам её тела.

 Она перестала дышать.

 – Мне кажется, будто я кошка, которую ласкает хозяин.

 – И подобно кошке, полагаю, ты уйдешь сразу же, как только тебе надоест, – Рендалл поцеловал её чувствительную кожу за ушком. – Но пока, Джулия, можешь ли ты довериться мне и расслабиться, позволив подарить тебе удовольствие? Пусть нам и рано становиться любовниками, однако я хотел бы убедить тебя сделать хоть пару шажков в этом направлении.

 – Мой разум и тело всё ещё полны страхов, но сердцем я тебе доверяю, – сказала она, коснувшись рукой его щеки. Легкое прикосновение её пальчиков было удивительно эротичным.

 Рендалл заглушил в себе бурную реакцию на эту ласку и снова завладел губами Джулии, на этот раз более глубоким поцелуем, заставив участвовать в нём их языки. её нерешительность постепенно уходила, дыхание участилось. Он коснулся рукой стеганой набивки её корсета. В дорогу она надела укороченный вариант этой дамской принадлежности, который доходил лишь до талии. А значит, стоило ему опустить руку чуть ниже, и он почувствовал округлое упругое бедро, скрытое лишь двумя слоями ткани.

 Рука Рендалла добралась до её колена, и Джулия напряглась. Тогда он решил узнать, насколько чувствительно её элегантное ушко. Оказалось, очень чувствительно. Он прошелся по его краю, и она вздохнула от наслаждения.

 Проведя рукой по бедру под юбками, он ощутил, как легкая дрожь пробежала по её телу, но остановить его она не пыталась. Гладкий чулок уступил место шелковистому теплу женской плоти.

 Легко коснувшись нежной кожи, Рендалл снова остановился, давая ей время привыкнуть к тому, где теперь находилась его рука. Голова Джулии лежала у него на плече, грудь поднималась и опадала, пока он ласкал губами её шею. Он даже языком чувствовал, что она мурлычет от удовольствия.

 Рендалл скользнул рукой меж её бедер, осторожно продвигаясь выше. Джулия дернулась и резко выдохнула, как только он достиг жара и влаги, скрытых в развилке её бедер.

 – Тебе неприятно? – прошептал он, легонько касаясь ребром ладони чувствительных складок. – Ты хочешь, чтобы я остановился?

 – Нет... не неприятно, – дрожа, пролепетала она. – Не. Останавливайся.

 – Как пожелает миледи. – Он стал ласкать её глубже и интимнее, надавливая то сильнее, то нежнее, то ускоряя движение, то замедляя, пока она не стала почти что задыхаться, а ноги не раздвинулись сами собой, предоставляя ему полный доступ. Рендалл тоже тяжело дышал, её возбуждение зажгло его.

 Джулия выгнула спину, закрыв глаза, а её бедра задвигались в вечном непроизвольном ритме.

 – Алекс... – выдохнула она, находясь на грани чего-то неведомого и чувствуя необходимость разрядки.

 Потом она вскрикнула, впилась ногтями в его плечо и спину, конвульсивно сжимаясь вокруг пальцев его правой руки. Жар и аромат любви едва не сломили волю Рендалла. Больше всего на свете ему хотелось слиться с ней, разделить это безудержное, первобытное наслаждение.

 ещё не время, не время! И все-таки он тоже испытал радость и удовлетворение хотя бы оттого, что вознес её на вершину. Разумеется, придет день, когда он сможет наконец погрузиться в неё.

 Она открыла глаза, в которых читалось неподдельное изумление.

 – Я и не знала, – вымолвила Джулия. – Я годами заботилась о здоровье женщин, но так и не поняла, что те имели в виду, когда утверждали, как сильно желают своих мужчин.

 – Это всего лишь первый шаг, Джулия. – Рендалл поцеловал её взмокший лоб. – Впереди тебя ждет ещё очень многое.

 её милая округлая попка прижималась к его возбужденной плоти, подвергая жестокому испытанию его самообладание. Он неловко поерзал, не желая расстраивать Джулию.

 Но даже пресыщенная удовольствием, она всё заметила. Соскользнув с его колен на диван, Джулия устроилась под его рукой.

 – Прости. Ты заставил меня позабыть о встрече с отцом, а в ответ я лишь причиняю тебе неудобства.

 Он крепко обнял её за плечи.

 – Эти неудобства не идут ни в какое сравнение с тем наслаждением, что я испытал, доставив тебе удовольствие.

 – И тем не менее... – она, прищурившись, взглянула на его натянувшиеся бриджи. Потом, глубоко вздохнув, стала расстегивать на них пуговицы.

 – Милостивый Боже, Джулия! – Она сжала пальцами твердую пульсирующую мужскую плоть, и Рендалл застыл, чувствуя, как по венам пронеслась обжигающая молния. – Ты... ты не обязана этого делать.

 – Знаю, – закусив губу, она приподнялась, перекинула одну ногу через его колени, а её юбки льющимся каскадом скрыли их обоих. – Именно поэтому я и могу.

 Джулия стала медленно опускаться на него, но, резко вдохнув, остановилась. Прежде, чем Рендалл успел произнести хоть слово, она заметила:

 – Всё в порядке. Просто... я очень узкая, а ты... такой большой.

 Она слегка подвигала бедрами, едва не подведя его к самому краю. Он крепко сжал руками её бедра, волны изумительных ощущений охватили всё его тело.

 Она вновь стала медленно опускаться, и они наконец полностью соединились. Его совершенно парализовало от потрясения и одновременно от яростного желания немедленно начать двигаться.

 Джулия склонилась к нему и прижалась щекой к его щеке.

 – Всё не так уж и плохо, – её голос дрожал, и в то же время в нём чувствовалась решимость.

 – Со... совсем... неплохо, – выдавил Рендалл, обхватив руками её талию, более чем уверенный, что эта близость стоила ей неимоверных усилий. Однако он прекрасно понимал, что остановить этот сокрушающий, лишающий рассудка экстаз он уже не в силах, даже если она вдруг передумает.

 Пару минут они просто обнимали друг друга, принимая как физически, так и умом бесповоротное изменение в их брачном союзе. Потом Джулия потянулась к его губам и поцеловала. Рендалл всем своим существом прочувствовал её прикосновение, вкус, запах. Его жена. Событие, которого он так жаждал и одновременно боялся, что оно никогда не произойдет.

 Он хотел, чтобы миг этот длился вечно, но она стала покачиваться на нём, шепча:

 – Интересно...

 Он был пламенем, а она – трутом, сухой тростинкой, зажегшей его безумную жажду. Он просто обезумел, полностью потерял голову под натиском нахлынувших на него чувств.

 Но огненная буря стихла, оставив после себя лишь пульсирующее, обжигающее осознание произошедшего.

 – Господь небесный, – едва сумел выдавить Рендалл, прижимая Джулию к груди.

 Она легко рассмеялась.

 – Думаю, ты поминаешь имя Божие всуе.

 – О, нет. – Он спрятал лицо в её темных волосах. – Молитвы могут быть облачены в самые различные формы. Ты – ответ на те из них, в которых я даже не подозревал, что просил.

 – Одно из двух: либо это ужасно романтично, либо граничит со скверным богохульством, – Джулия осторожно освободилась, встала и принесла два полотенца со столика с туалетными принадлежностями.

 Взяв у неё одно из полотенец, Рендалл заметил:

 – Я не ожидал, что это случится сегодня. – Внимательно вглядевшись в её лицо, он добавил: – С тобой всё в порядке? Я не причинил тебе боли? – На самом деле его интересовало, не сожалеет ли она об их близости. Вот только не знал, хочет ли услышать ответ.

 Она нахмурилась, и его сердце упало. Но заговорила Джулия задумчиво, а вовсе не расстроено:

 – Некий дискомфорт присутствовал, но не более того, да и это вполне объяснимо. – Она вытерлась и расправила юбки. – Рада, что всё позади. В следующий раз будет легче.