– Я и не подозревала, что у Уилла Мастерсона есть брат, – произнесла она.

 – Мать Мака актриса, а он сам – причина, по которой Уилл учился в Уэстерфилде, – объяснил Рендалл.

 – Интересно, – проговорила Джулия, её руки быстро двигались, собирая волосы в строгую прическу. – Легко понять, почему всех остальных из вашей компании отправили в школу для трудных мальчиков, но, чтобы Уилл оказался источником серьезного беспокойства родителей, вообразить довольно трудно.

 – Мать Мака умерла, когда он был совсем маленьким, и его отослали в дом отца, где лорд Мастерсон должен был сам решить, что с ним делать дальше, – продолжил рассказ Рендалл. – Уилл был всего на пару лет старше брата и очень сильно к нему привязался. Думаю, лорд Мастерсон предпочел бы отдать Мака на воспитание в какую-нибудь семью и благополучно забыть о нём, но Уилл не позволил этого сделать. Он отказывался идти в школу, пока с ним не отправится Мак. Вы правы, говоря, что Уилл по своему характеру не из тех, кто доставляет неприятности.

 – В отличие от вас, – Джулия ещё раз едва заметно улыбнулась.

 – В отличие от меня, – усмехнувшись, согласился Рендалл. – Но он может быть весьма упрямым. Лорд Мастерсон вовсе не пылал желанием отправлять незаконнорожденного сына в одну из престижных школ, будь то Итон или Хэрроу, потому академия Уэстерфилд показалась ему приличной альтернативой.

 – Мистеру Маккензи повезло со старшим братом, – Джулия безжалостно подцепила шпилькой последний темный локон. – Но он, мне показалось, отзывается о брате довольно непочтительно. Я бы сказала, небрежно.

 – В этом весь Мак. Он, не раздумывая, отдаст за Уилла жизнь. При этом не переставая насмехаться. – Рендалл предложил ей руку. – Пойдемте вниз?

 Джулия взяла его под руку. Рендаллу нравились эти чуть заметные признаки того, что они теперь пара.

 – Почему Киркленд и Маккензи так удивились, услышав о вашей предстоящей свадьбе? – спросила Джулия, как только они покинули комнату.

 – До последнего времени я был весьма непреклонен, заявляя, что никогда не женюсь, особенно, если это порадует моего дядюшку Давентри. – Он сухо улыбнулся. – И лишь недавно я осознал, что глупо лишать себя того, чего мне хочется, по нелепой причине, что того же желает и мой дядя.

 – Печальная мудрость зрелости.

 Они обменялись понимающими взглядами. Направляясь к лестнице, Рендалл произнес:

 – Мне кажется, будет лучше, если Маккензи и Киркленд узнают, что Давентри вас преследует, и почему он это делает. Могу я рассказать об этом?

 Она вздохнула.

 – Пожалуй. Только... без унизительных подробностей.

 – Не буду, – пообещал он. – И ни один из них не станет рассказывать ничего, что вы бы предпочли держать в тайне.

 Они начали спускаться.

 – Что ж, леди Джулия Рейнз, вот и настало время выйти из тени на свет.

 – Твои услуги нам больше не понадобятся, Таннер, – сказал Киркленд и, после того как дворецкий покинул столовую, продолжил: – Надеюсь, вы оценили, что я сдерживал своё любопытство на протяжении всего обеда. Джулия, у вас никогда не возникало желания послушать, о чем же разговаривают джентльмены за портвейном? Сейчас у вас появилась такая возможность.

 – Думаю, мне лучше этого не знать, – она хотела подняться, намереваясь уйти, но тут наткнулась на пристальный взгляд Рендалла. Джулия буквально услышала его мысли: если она действительно хочет взять приступом лондонское общество, то просто обязана суметь предстать перед парой мужчин, к тому же его друзьями. – И все же я, пожалуй, останусь, ведь речь пойдет обо мне.

 Киркленд кивнул, словно такое поведение было вполне естественно.

 – Возможно, вы не знакомы с этикетом по подаче портвейна: мне позволяется обслужить леди справа от себя... – сообщил Киркленд, наливая ей полбокала рубинового напитка, – ...если же таковой не имеется, правила обязывают всегда передавать портвейн налево... – и он продемонстрировал это, передвинув хрустальный графин Рендаллу по полированной столешнице красного дерева, – ...и никогда не поднимать его без особой на то необходимости, поскольку джентльмен, выпивший слишком много, может ненароком малость и пролить.

 – Прискорбное расточительство, – набожно откомментировал Маккензи.

 Рендалл налил себе портвейна, и Киркленд продолжил:

 – Послушай, Рендалл, ты упомянул, что история вашей помолвки довольно запутанная. Можно поподробнее?

 – Вы все знаете Джулию как миссис Бенкрофт, но её настоящее имя леди Джулия Рейнз, – кратко проинформировал Рендалл, передвигая графин Маккензи.

 Тот был настолько поражен, что у него перехватило дыхание, и он забыл наполнить свой бокал.

 – Так вы были замужем за Бранфордом, леди Джулия?

 Джулия внутренне содрогнулась.

 – Да.

 – Примите мои соболезнования.

 – По поводу его смерти? – сухо поинтересовалась она.

 – По поводу этого брака. – Маккензи выглядел так, словно только что глотнул кислого вина. Он налил себе портвейна и вернул графин Киркленду. – Должно быть, как муж, он был сущим дьяволом, и это ещё мягко сказано.

 – Вот именно, – подтвердил Рендалл, стараясь отвлечь общее внимание от Джулии. – Кончилось тем, что однажды, будучи пьяным и буйным, он набросился на Джулию, и она оттолкнула его, пытаясь убежать. Он упал, ударился головой и умер. К несчастью, его отец, мой дядя Давентри, обвинил во всем Джулию. И её положение стало настолько невыносимым, что ей ничего не оставалось, как сымитировать собственную смерть и скрыться.

 Киркленд поднял брови.

 – Я предполагал, что ваше прошлое необычно, Джулия, но такого и представить не мог. Если вы Рейнз, то должны быть дочерью Каслтона?

 – Была ею когда-то, – немногословно отозвалась Джулия, – он отрекся от меня.

 – И все-таки вы продолжаете оставаться его дочерью, не важно, что старый скряга решит сделать со своим наследством. – Киркленд внимательно её разглядывал. – Итак, вы скрылись в глуши Камберленда и стали повитухой. И Рендалл уговорил вас покинуть ваше убежище?

 – Я бы предпочла и дальше оставаться в Хартли. – Джулия с тоской подумала о своей мирной жизни, о людях, которым приносила пользу, о друзьях, которых успела завести. – Но, похоже, когда я была в Лондоне вместе с Марией, меня узнали, поскольку четыре дня назад я была похищена людьми Давентри. Рендалл, гостивший в это время в Хартли, отправился за мной, как только прослышал о случившемся. Ему удалось спасти меня от четырех негодяев, после чего он предложил выйти за него замуж, и вот мы здесь.

 Киркленд и Маккензи оба уставились на Рендалла.

 – Всего каких-то четыре негодяя? – иронично заметил Маккензи. – Стоило ли упоминать о них, раз уж их не было хотя бы полдюжины.

 Рендалл пожал плечами.

 – Мне не пришлось с ними драться. Я обнаружил Джулию, когда они остановились передохнуть, и мы сбежали под покровом ночи.

 – Позволь уточнить, правильно ли я все понял, Рендалл, – медленно проговорил Киркленд. – Ты женишься на вдове своего кузена. Твой дядя, чьим наследником ты являешься, считает её убийцей и хочет отомстить, особенно теперь, узнав, что она жива. Ты сам напрашиваешься на неприятности, или это они тебя находят?

 – Не уверен, что моё желание жениться на Джулии следует относить к какой-либо из этих категорий, – возразил Рендалл. – Я хотел жениться на ней ещё до того, как узнал, что она вдова моего кузена. Но даже если бы я этого не хотел, то все равно не смог бы оставаться в стороне, услышав, что в её дом ворвались неизвестные, связали её ученицу, а саму Джулию увезли средь бела дня.

 – Конечно, не смог бы. – Киркленд нахмурился. – Джулии все ещё грозит опасность? Это кажется весьма вероятным.

 – Думаю, Давентри отзовет своих псов, как только я навещу его и сообщу о нашем браке. Он жаждет увидеть здорового наследника титула ещё при жизни, а это значит, что ему придется принять Джулию в качестве моей жены. – Рендалл поморщился. – Сомневаюсь, что наёмники Давентри смогут разыскать нас так далеко от Камберленда. И все же до тех пор, пока я не доберусь до Лондона и не поговорю с дядей... да, опасность продолжает существовать.