От такого громкого и продолжительного смеха я чуть не отключилась. И все же остановить брата мне пришлось не из-за полуобморочного состояния.
— Подожди, — я вдруг перестала смеяться. — Ты это тоже слышишь?
— Ага.
Эти нездоровые хлопающие звуки мы с Джулианом в жизни ни с чем не спутаем.
— Но этого не может быть!
И все же, когда мы со всех ног ломанулись к окну, чтобы убедиться — оказалось, что может.
Наш пикап подъезжал к дому. Пикап с кузовом цвета «красный гранат».
А за рулем пикапа сидел Артур.
Я была готова рискнуть жизнью. Вывихнуть лодыжку восемь раз под всевозможными углами. Не тратя время на скидывание туфель, я прямо на каблуках помчалась к лестнице.
Лишь бы только это было не сном и не плодом моего больного воображения. Спустившись на кухню я увидела столпотворение, собравшееся вокруг Артура. Он не отходил от пикапа, к крыше которого был прикреплен огромный подарочный бант.
— Это подарок для вас, Чарли, — Артур аккуратно похлопал рукой по бамперу машины.
— Черт, лучше бы ты пригнал «Феррари»! — воскликнул папа.
— Знаю, — посмеялся парень. — Но возвращать назад ничего не буду. Я провел сегодня на парковке почти полдня.
— Это все равно не повод для опоздания! — произнесла я так громко, что все на меня обернулись.
Протиснувшись между коляской Чарли и Хайдом, застрявших в проходе, я вышла вперед и неуклюже застыла.
Наши взгляды встретились, и Артур улыбнулся.
Я бы купила эту улыбку на аукционе за миллион долларов.
Не выдержав, я сошла с крыльца. Он тоже медленно отодвинулся от пикапа навстречу мне. Кара, наблюдая за нами, нервно прижимала бутылку водки к груди, все остальные просто смотрели. Первый раз за весь день они все замолчали.
Видимо, на их глазах разворачивалась интрига века.
— Привет, Рузвельт, — нерешительно поздоровался Артур.
Минуту, что мы сверлили друг друга взглядами, на моей кардиограмме тянулась продолжительная прямая линия. Настоящая клиническая смерть.
Кара с открытым от удивления ртом сделала глоток водки прямо из горла.
— Артур! — радостно воскликнула Китти, прыгая к нему в объятия. — Я соскучила-а-ась!
— Я тоже скучал, Котенок.
Она спрятала кудрявую белокурую голову в его плече, а я просто смотрела. Надеюсь, что не с видимой завистью.
— Это все, конечно, очень мило, но, Красотулька, ты снова не допущен на вечеринку. Где обещанный леопардовый костюм? — сложив руки на груди, возмущался с порога Хайд.
Держа племянницу одной рукой, Артур приподнял штанину брюк, показывая моему другу и всем присутствующим носок с леопардовым принтом.
— Недостаточно леопардово, — друг скептично пригляделся к носку. — Но на этот раз ты отмазался.
— Рад, что ты вернулся, сынок, — улыбнулся Чарли. — Да еще и с моим старым другом.
Папа с любовью посмотрел на старый грузовик.
— Вам же нужно будет поехать на чем-нибудь в свадебное путешествие.
В последующие тридцать минут финальных подготовлений мы с Артуром перекинулись только парой случайных взглядов. Не знаю, как ему, но мне поговорить с глазу на глаз не хватало духу.
Церемония началась незатейливо, под песню Луи Армстронга из пластинки, которую я подарила ему на день рождения. Ради этого проигрыватель пришлось вынести на улицу, и каждый раз, когда он заедал, Хайд пинал его коленкой.
Гости стояли по обе стороны от дорожки, по которой должен был пройти Чарли. Кто-то наполовину пьяный, кто-то наполовину без штанов (зря все-таки мы позвали Стэнли).
Когда я подкатила коляску Чарли к началу дорожки, которую Китти с Айрис посыпали цветами из корзинки, папа попросил меня остановиться.
— Хочу пойти сам, детка, — сказал он.
И я кивнула, понимая, что для отца это было делом принципа. Дорогу в свою новую, счастливую жизнь ему необходимо протоптать самостоятельно.
Взяв его под руку, позволив использовать себя в качестве опоры, я повела Чарли вперед. К Джеку, уже ожидающего его в конце пути под украшенной аркой. Которого уложенная прическа, галстук и сбритая борода изменили до неузнаваемости.
Мы с папой двигались медленно, кособоко, настолько неидеально, насколько вообще возможно, но для Джека все это было неважно. Для Джека существовал только Чарли, без инвалидных колясок, без впалых щек и болезни. Я уверена, он смотрел на него и видел того же Чарли, которого полюбил двадцать лет назад.
Джек принял руку отца из моей и сжал крепко, давая понять и ему, и мне, и всем присутствующим — он никогда ее не отпустит.
Все шло не по плану — «Когда ты улыбаешься» Луи Армстронга вечно прерывалась странными хрипами, вместо шикарного парика (который, видимо, было невозможно спасти) на голове Куин так и остался телесный чулок, пару плохо закрепленный воздушных шариков улетели в небо, и Стэнли ежесекундно порывался избавиться от своих штанов.
Но Чарли с Джеком не обращали на это никакого внимания. Для них это был самый лучший день.
— Леди и джентльмены, мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями вступления в брак Чарльза Уилоуби Картера и Джека Картера, — объявила Куин. — Осмелюсь всем вам заявить, что у меня рука набита на гей-браки. Пару месяцев назад я поженила двух лесбиянок, так их после секса в публичном месте выделили одну камеру. Но это так, отступление. Теперь повторяйте за мной. Я, Чарльз Уилоуби Картер…
— Я, Чарльз Уилоуби Картер.
— …беру в мужья Джека Картера…
— Беру в мужья Джека Картера.
— …обещаю никогда не давать против него показания в суде…
Чарли застыл в недоумении.
— Это очень важная деталь. Поверьте, она когда-нибудь спасет вам обоим жизнь, — пояснила Куин.
Папа и Джек повторили за Куион все слова, обещания и клятвы и обменялись кольцами, которые Кара снова достала из своего лифчика.
— Может, кто-то из вас заготовил собственные клятвы? — уточнила Куин.
— Я не подготовил никакой клятвы, — Чарли улыбнулся как-то по-особенному. — Я вообще не вижу смысла клясться тебе, Джек. Потому что ты итак все знаешь. Спустя двадцать лет я наконец перестал удивляться этому. Я хочу сказать только вот что: наша история идет только вперед. Но ты не мой конец, Джек. Ты мое начало и мое бесконечное продолжение. Навсегда.
— Навсегда, — беззвучно повторил Джек.
Стоявшие рядом Хайд и Кара громко всхлипывали друг у друга на груди, роняя горючие слезы. Сзади ко мне подобрался знакомый запах парфюма и тепло вздымающейся груди Артура, стоящего слишком близко. Пускающего табун мурашек по всему моему телу.
Родители крепко обнялись, и Куин наконец произнесла долгожданные слова:
— Объявляю Вас мужьями, дорогие мои!
Секунду мы все осознавали произошедшее. А затем радостно воскликлули, кидая вверх конфетти и блестки. Я осталась на месте, а остальные толпой ринулись поздравлять молодоженов, задевая меня подбородками, плечами и животами.
— О, здарова, Тэдди, — прожамкал около моего уха Чак, засовывая в рот раздобытое с сервированного стола пирожное. — Они просто милашки, да? — он показал в сторону родителей.
Видеть Чака не связанным и без кляпа во рту было до того странно, что мне пришлось хорошенько проморгаться, прежде чем что-то ему ответить.
Я и забыла, что он умеет не только мычать, но и разговаривать.
— Э-э, да, конечно.
Продолжить разговор не получилось. Мою руку схватили и потащили подальше от толпы, в дом, где было меньше всего народа. Я бы даже с выколотыми глазами могла определить обладателя этой широкой, слегка суховатой ладони.
Перед лестницей наши руки расцепились, я первая подобралась к ступенькам и начала подниматься вверх. Словно мы снова играли. На этот раз наперегонки.
Мне удалось первее добраться до двери комнаты, к которой спустя секунду меня незамедлительно прижали.
— Попалась, — произнёс он, словно клинком высекая на мне слова.
Его рука скользнула мне на шею, под очередную мудреную прическу, автором которой был Хайд. Артур оказался очень близко, и его губы прижались к моим губам.
