Голова у меня почти перестала кружиться. Я посмотрела на брата и чуть с ума не сошла от его нынешних габаритов.

Брат лишь усмехнулся, глотая воду из-под садового шланга.

Странно даже думать о том, что я его старшая сестра, не то что заявлять об этом вслух. С годами он все больше начал походить на Чарли. Голосом, походкой, а самое главное — размерами. Он теперь может взять меня за шкирку, как новорожденного Симбу, и тащить так целый квартал, вообще не уставая.

— Я серьезно. Мы тебя скоро не прокормим.

— Я не гигант, это просто ты мелкотня. — он направил на меня шланг, окатив холодной водой, а я и бровью не повела.

Только выпустила фонтанчиком струю, которая угодила мне в рот.

Заправив промокшие пряди волос в пучок, я вернулась на залитую солнцем середину заднего двора и опустилась на пустой шезлонг рядом с Хайдом.

Он оделся для вечеринки, поэтому был похож на хиппи из шестидесятых, который заплутал и оторвался от своей коммуны. С банданой на голове, в желтых авиаторских очках и розовой рубашке с картинками фламинго он невозмутимо попивал непонятную жидкость из пластикового стаканчика, пришпоренного коктейльным зонтиком, и листал свой «Космополитен». С его кардинальной смены имиджа прошло уже почти две недели, и розовый цвет почти смылся с волос, задержавшись только на кончиках. Кара каждый день молится, чтобы на этом его эксперименты с внешним видом закончились.

— Ты решила вернуться в выпускной класс бледной поганкой? — спросил Хайд, оглядев мои джинсовые шорты с нашивками и длинную ярко-желтую хлопковую рубашку с орнаментом цветов на нагрудных карманах.

— Я не хочу обгореть.

— Ты даже носки надела! Эти чертовы бездушные чирлидерши в школе точно сожрут тебя на ланч.

Я закатала рукава и завязала на талии болтающиеся края рубашки, подставляя солнцу небольшой участок кожи на талии.

— Счастлив?

— Я помолюсь за тебя, — он вернулся к страницам «Космополитена», который был на порядок интереснее моего явленного миру пупка.

Развалившись на шезлонге, я огляделась вокруг. Видок нашего заднего двора можно было описать только одним словом — непрезентабельный. И уж абсолютно точно непригодный для вечеринки с бассейном, которую мы тут затеяли.

Хотя «вечеринкой» это можно было назвать только с сильной натяжкой.

Повод мы нашли какой-то совершенно дурацкий. Во-первых, аномальная жара в Детройте прожигала кожу почти до волдырей, так что приходилось искать любой способ освежиться. Во-вторых, наши соседи Брайтоны переезжали, что всех несказанно обрадовало. Их семейство, конечно, не подарок, но сколько бы Джек не брюзжал, надо признать — мы всегда мешали Брайтонам больше, чем они нам. Даже со своей психанутой, бешеной псиной.

Празднование проходило довольно-таки тухло.

С музыкальным сопровождением надрывался наш старенький магнитофон, который обычно без дела пылился на холодильнике. Задорная французская песня, которую он из себя выдавливал, придавала эстетики редкой пожухлой траве во дворе, подкосившемуся забору и гвоздю программы — надувному бассейну.

Голубой синтетический монстр глубиной всего в пару футов впечатлил только Китти с Айрис. Вооружившись подводными очками и купальником в горошек, они занялась исследованиями «океана». Конечно, никто не сказал им, что этот «океан» мы с Джулианом вытащили из подвала, где за год успели умереть три крысы, и завелась плесень какого-то странного цвета.

— Вот же сукин сын! — входная дверь дома громко захлопнулась.

Только услышав голос Кары, Хайд тут же отбросил журнал и откинулся на шезлонг, притворившись спящим. Или мертвым. Сложно сказать, он не шевелился и практически не дышал.

Подруга тем временем спустилась с крыльца и решительным шагом направилась в нашу сторону. Ее бикини так блестел и переливался на солнце, что обжигал роговицу глаза.

— Ты можешь в это поверить?! — Кара подвинула мои ноги и уселась на край шезлонга. — Он отвез эту шлюху в Калифорнию!

— Какую шлюху? — не поняла я.

Кинув взгляд на «спящего» Хайда, Кара кинула в него тапочек, и за желтыми линзами очков было видно, как он нехотя раскрыл глаза.

— Кто он? — закатил глаза друг.

— Шон!

Кара развернула к нам экран своего телефона, где ее бывший приятель Шон обжимался с какой-то девушкой на фоне залива.

— Он повез эту чертову Мию Табаскес в Калифорнию!

— Ну и что с того? Вы же расстались.

— А то, что это должна была быть мояКалифорния! Он обещал ее мне, а все заграбастало это чучело с помойки!

Кара прикрыла глаза и сделала глубокий вздох. Я даже слегка напряглась — подруга редко впадала в такие серьезные приступы ярости.

— Соберись, тряпка! — Хайд схватил тапочек, прилетевший в него минуту назад, и кинул обратно в Кару, попав ей по плечу. — Надо показать этому ничтожеству, что у тебя все прекрасно.

Друг приподнялся и начал сканировать двор на наличие хоть каких-нибудь альтернатив.

— Нужно что-то вроде… Боже. — его взгляд наткнулся на нечто такое, что заставило его сдернуть очки с носа и в удивлении выпучить глаза. — Боже, спаси Королеву! Если у меня не галлюцинации, то нам нужно именно это.

Повернув голову в том же направлении, я быстро сообразила — у Хайда были совсем не галлюцинации. Это действительно Даунтаун остановился на тротуаре около нашего дома на своем блестящем «Феррари».

Не успел он толком вырубить двигатель, как мои друзья уже облепили его со всех сторон. Я и не заметила, как осталась во дворе совсем одна — Айрис тоже побежала к машине. И даже Китти, выбравшись из бассейна, со счастливым визгом бросилась к нему в объятия. Он поднял ее на руки, насквозь мокрую, но до одури счастливую.

С того «кексового» инцидента прошло уже почти две недели. Очнувшись под пледом на диване в гостиной, Артур увидел меня, свернувшейся калачиком на соседнем кресле. Когда звуки ругани Джека и гремящей посуды на кухне разбудили и меня, нам лишь на пару секунд удалось столкнулись заспанными взглядами, прежде чем беспредел начинающегося утра поглотил нас обоих с головой.

С тех пор Артур еще не раз заглядывал в гости и даже заходил в «Круз» поесть бургеров и послушать, как Олли распинается насчет того, что я самая неуклюжая и никчемная официантка на свете.

Но даже несмотря на то, что мы так часто виделись, мы никогда не оставались наедине. Вокруг постоянно препирались Хайд с Карой, либо с продуктами и уборкой суетилась Мойра, либо Мэгги по всему дому гонялась за Китти, чтобы расчесать ей волосы. В общем, всегда происходило что-то странное.

Мы с ним так и не поговорили. Ни об Анне, не о его странном поведении у гаража. Эта недосказанность бередила мне душу. Все две недели я ходила с неприятным ощущением, словно кто-то вынул мне почку и даже не выдал таблеток для иммунитета.

Все две недели я думала о том, как он обнимал меня у гаража, целовал мой шрам на шее и мог бы поцеловать не только его, если бы я самым наиглупейшим образом все не испортила. Да, он, скорее всего, хотел меня, потому что был под кайфом, но я живу в том мире, где привыкли довольствоваться тем, что есть.

Видимо, придется ждать очередного визита миссис Лукас.

Пока Артур стоял возле машины, забаррикадированный моими впечатлительными друзьями, и со смехом реагировал на все из комментарии, я не могла не заметить, что с каждым разом ему все проще воспринимать тот хаос, который всегда происходит у Картеров. Я больше не боялась оставить его наедине с Хайдом, понимая, что он знаком с арсеналом всех идиотских тем для разговора, которые только может придумать мой друг. Или с Карой, потому что ее бесконечные селфи, заигрывания и восхищения его английским акцентом уже не вгоняют Артура в краску, как раньше.

Казалось, он привык уже ко всей моей семье, ко всем этим сумасшедшим, невыносливым Картерам. Но о себе я такого сказать уже не могу. Мы отдалились друг от друга. Раньше я была единственной, с кем он чувствовал себя в своей тарелке, а теперь он на меня даже не смотрит.